Андрей Посняков - Корона бургундов
– Ну, что ж, я думаю, начнем, товарищи комсомольцы… ну и несоюзная молодежь тоже к нам присоединится. Итак… Сначала о текущем моменте…
– Эй, – Радик ухватил за руку пробегавшую мимо припозднившуюся девчонку. – Митька Стрела – который?
– А вон, слева, темненький, в майке линялой.
– Да вы тут все в линялых майках… Тот высокий, да?
– Да, да, длинный.
Чуть выждав, молодой человек подошел ближе…
– Эй, пацан.
Митька Стрела обернулся, жигнул глазами.
– Движок немножко чиню. Ремень подержишь? – ухмыльнулся Радик.
Еще бы!!!
Техника для пацана – первое дело!
– Ага… Конечно же подержу, идемте…
– Вон тут вставай, смелее… Ага… держи теперь… Молоток… та-ак… Тебя, кстати, Серега-шофер искал чего-то.
– Нашел уже. Не видал я его номера, честное комсомольское, не видал! А видал бы – на МТС отнес бы сразу, я ведь не какой-нибудь.
– Хорошо, хорошо, верю. А никого, случайно, на болотине той не видел. Ну, типа – не пацанов, а взрослых.
– Не, не видел. Да я и не хожу уж туда давно – вырос, игрищами детскими не балую.
– Быва-алый. Сейчас крепче держи… Так-так никого и не видал? А раньше?
– Да и раньше. Хотя…
Так!
Родион насторожился:
– Ну, давай, давай, рассказывай – интересно просто.
– Так я уж и рассказывал вот, участковому нашему, и ребятам. Ну, когда про стрелу. Из болота она прилетел – с самой середины, ну, будто из воздуха.
– Там же трясина непроходимая!
Парнишка вздохнул:
– Вот и я про то. А еще я там бабку видел, как раз тогда и видел… только она ж в меня стрелой – никак не могла!
– Что за бабка?
– Старая, не с нашей станицы, она часто травы всякие собирает… – Митька вдруг замолк, так, что стал хорошо слышен напористый голос комсорга, а потом продолжил уже куда тише: – Я, конечно, комсомолец, в Бога и всякую чертовщину не верю, но… Про бабку ту говорят, будто она колдунья.
– Колдунья? Защелку тут подержи… Все, отпускай.
– Ну, говорят так.
Мальчишка уже явно тяготился беседой, и Радик махнул рукой:
– Ладно, спасибо за помощь.
– Не за что!
– Как хоть эту колдунью зовут.
– Да не знаю я. Из соседней станицы она, из Красноперовки. Колхоз имени Тельмана.
«Несоюзная молодежь» – по пути домой Родиону вспомнилась эта корявая фаза, может быть, потому что он сам и был сейчас «несоюзным». Да и вообще, все гендерные термины, по его разумению, выглядели довольно абстрактно, так же, как и понятие «классы». Вот, что общего между четырнадцатилетним ребенком, полностью зависящим от родителей, и двадцатисемилетним кандидатом наук? Абсолютно ничего! А их обоих обзывают одним словом – «молодежь». Зачем вообще это слово? Запутать все?
Несмотря на позднее время, в доме бабки Конкордии горел свет, сквозь неплотно закрытую дверь падал на посыпанную песком дорожку тоненький светлый лучик. Слышались голоса – в доме явно кто-то был, не с Хильдой же разговаривала хозяйка…
Кашлянув, молодой человек толкнул дверь и застыл на пороге – в нос ударил сильный запах лекарств. Пахло нашатырным спиртом, карболкой, йодом, еще чем-то таким специфическим, медицинским и вызывающим у обычного человека стойкую неприязнь.
– Здравствуйте, Агриппина Петровна, – войдя, Родион кивнул фельдшеру – не первой молодости женщине с завитыми в «мелкий бес» волосами и губками-бантиками, накрашенными помадой такого насыщенного ярко-красного цвета, которому позавидовал бы и Матисс. Назвать бы эту помаду «кровь коммунара» – отличный бы вышел товарный бренд!
Спрятав неуместную улыбку, юноша осторожно присел на табурет и тихо спросил:
– Опять?
– Ох, милай, – покачала головой Конкордия Андреевна. – Опять женушке твоей плохо стало – едва не упала. Она у тебя не беременна часом, а?
– Нет, не беременна, – аккуратно складывая в жестяной чемоданчик с красным крестом шприц и лекарства, отозвалась фельдшерица. – Очень сильная дистония, только вот в толк не возьму – с чего? Ей бы в город, к доктору. Давайте, направление выпишу.
– Так ведь документов-то у них нету, украли, – снова посетовала хозяйка. – А без документов как же ты выпишешь, Агриппина?
– Да, без документов никак. Ей молоко нужно пить, парное.
– Молоко сыщем, у Авдотьи, соседки, коровенка есть и коза. Какое лучше-то?
– Тогда уж лучше козье. И, как отлежится чуть, пусть на воздухе больше будет.
– Она и так, почитай, все время на воздухе.
Провожая фельдшера, Родион вышел на крыльцо, постоял… Вздохнул – Хильда опять спала в доме.
– Да не переживай ты так, хлопче, – сквозь открытую дверь посочувствовала Конкордия. – Давай-ка вот лучше по рюмашке хлопнем. Да не бойся, на работу не проспишь! Разбужу, век свободы не видать, как муж мой, покойничек, выражался.
– А, – подумав, юноша махнул рукой. – Давайте.
Уселся за стол, чокнулся с бабкой. Намахнул, черствым хлебцем занюхал, пригорюнился:
– Дни напролет ее не вижу. Ухожу – в рань, прихожу в темень.
– Да, к доктору б жинке твоей не мешало. Ну, здесь-то уж недолго вам. Поди, у себя там покажетесь. А молочка мы найдем, не сомневайся – отпоим. Ну, еще по одной.
Родион молча кивнул и, снова выпив, спросил:
– А вот, говорят, в колхозе имени Тельмана одна бабка есть…
– А-а-а! – Конкордия вдруг всплеснула руками. – Вон ты про кого! Да, есть такая – Селестиной зовут, а иные… – здесь хозяйка понизила голос, – …еще добавляют – ведьма!
– Что, правда – ведьма?
– Ведьма не ведьма, а травы да заговоры знает. Господи, и что ж это я, дура старая, сразу-то про нее не вспомнила? Она и живет тут, недалеко, в Красноперовке, Селестина-то, последняя околицы хата, многие стороной обходят – боятся, как же – колдунья! И чего только не говорят!
– А что говорят? – живо заинтересовался Радик.
– Да разное, – собеседница отмахнулась и, зачем-то оглянувшись, посмотрела в окно. Видать, колдовская тема была ей не очень-то приятна.
– Все, спать пора, поздно уж.
Молодой человек хитро прищурился:
– И что, даже по третьей не выпьем?
Конечно, выпили – уж не отказала бабка. А под это дело и все деревенские сплетни поведала – о том, кого ведьма Селестина заговорила, кому приворотное зелье дала, а от кого, наоборот, мужиков отвадила.
– А еще соседка моя, бабка Авдотья, видала, как ведовка на метле летала. Летала, летала, век свободы не видать! Вылетела, мол, через трубу – вжик!
– На метле?
– Ну, это, поди, врет Авдотья-то. Зачем Селестине на метле ездить, у нее и так транспорт есть дюже быстрый. Ладно, схожу завтра к ней.
Эту ночь, упросив бабку, молодой человек провел возле любимой – спал на полу, прислушиваясь к дыханию супруги, слабому, едва слышному. Ну, так и правильно, с чего бы это юной женщине дышать, как паровоз? Нет, бывают, конечно, случаи…
Рано утром, осторожно поцеловав спящую, Родион ушел на работу, на обед же, уведомив бригадира, заехал домой – проведать Хильду. Та все так и лежала, бледная, как выбеленный на солнце холст, и, похоже, не просыпалась.
– Да нет, вставала уже, – шепотом пояснила хозяйка. – Только не ела ничего, даже чаю не попила. Ничего, ничего – вот прямо сейчас и схожу к Селестине.
– Так давайте, я вас подвезу – быстрей будет.
– А вот от этого не откажусь. Уж, сделай милость. Хоть и не далеко, а все ж…
Расположенная на окраине станицы выбеленная хата бабки Селестины ничем не напоминал жилище ведьмы, скорее даже наоборот – чистенькая выбеленная хата с синими ставнями, вишневый садик с беседкою, антенна на крыше.
– Это что же, колдунья телевизор смотрит? – искренне удивился Рад.
– А что ж ты думал? Она у нас вообще личность известная. Ладно, пошла…
– Тетушка Конкордия, а вы б с ней на поздний вечер договорились, а? Ну, чтоб и я при том присутствовал.
– Попробую, – обернувшись, кивнула хозяйка. – Сам понимаешь, не от моего хотения зависит тут. Как Селестина – сможет ли? Да и вообще – вдруг откажет? Ладно, ладно, не журись, хлопче! Уж мне-то отказать не должна, как-никак, когда-то вместе в конторе работали.
Весь день для Родиона прошел, словно в тумане, руки словно сами собой держались за раскалившийся от зноя руль, сами собой двигали рычаги, дорога казалась желтой туманной рекой, а встречные машины – вынырнувшими из того же тумана мороками. Молодой человек едва дождался вечера и, тут же поставив машину, смылся домой, проигнорировав очередное собрание. Хотя комсорг и зазывал «несоюзную молодежь», и очень даже настойчиво.
Еще издали молодой человек заметил струящийся в саду свет – тетка Конкордия ввернула-таки над крыльцом электролампочку, видать – для-ради визита ведьмы. Сговорилась все-таки.
Впрочем… Радик даже присвистнул от удивления: на обочине, возле калитки, тускло поблескивал мотоцикл – тяжелый трофейный BMW!
Участковый?!
Раньше срока явился?
Если так – надо выручать Хильду, вообще – что-то срочно придумывать надо.
