Виктор Суворов - Святое дело

Впредь следует публиковать только то, что содержалось в самом первом издании мемуаров Жукова, изданных при его жизни. Да, великий стратег предстает трусом, подхалимом, лизоблюдом, угодником, конъюнктурщиком. Но других мемуаров нет. Все остальные издания — невероятная чушь, фальшь и глупость.

А моему критику, анонимному Грызуну, сообщаю: это не я проявил невнимание и рассеянность, читая жуковские шедевры. Это вам, дорогой товарищ, подбросили шитую гнилым шпагатом «первоначальную рукопись» с арабскими сказками про арабского коня, а вы оказались ротозеем того же калибра, что и некоторые наши маршалы, генералы, адмиралы, академики и писатели-герои.

На создание мемуаров Жукова были брошены огромные народные средства. Колоссальные коллективы наиболее высокооплачиваемых чиновников страны вплоть до заведующих отделами ЦК КПСС и высших руководителей КГБ тратили свое драгоценное время не на построение светлого завтра и не на ловлю врагов народа, а на разбор финансовых скандалов, которые неизменно сопутствовали сотворению величайшего шедевра военной мысли. При появлении каждого нового издания вновь тратятся народные деньги на то, чтобы вышибить из народного сознания память о всех предыдущих изданиях, которые автоматически переходят в разряд вредительских. Журнал «Родина» (1997. № 7) рапортует о проделанной работе: «В России 90-х годов даже школьников предупреждают — пользуйтесь изданиями, начиная с 10-го». Журнал высмеивает меня: у нас школьники знают, что девять первых изданий мемуаров Жукова — бред и чепуха. Сегодня велено верить только тому, что сегодня опубликовано. А ты, дурачок, от жизни отстал — все еще за старые издания хватаешься.

Дорогих россиян, начиная со школьного возраста, совершенно сознательно превращают в дебилов. Журнал «Родина» в этом процессе играет не последнюю роль. Главный редактор и его заместители знают, что «подлинная рукопись» мемуаров Жукова — это шедевр, вырубленный топором из осинового кола, что десятое издание гораздо глупее первого. Но журнал с крикливым названием, которое никак не вяжется с его содержанием, требует от своих читателей верить тому, чему могут верить только умственно неполноценные.

А я предлагаю: давайте требованиям журнала «Родина» на несколько мгновений подчинимся. Давайте все представим себя дебилами и поверим последним «самым правдивым» изданиям мемуаров великого стратега. Но тогда ситуация получается еще более жуткой.

Из первых девяти изданий следует, что Жуков не знал даже приблизительно, сколько у него было под командованием танков, самолетов, пушек, дивизий, корпусов, армий. А из новейших изданий, «сверенных с подлинной рукописью», следует, что старый конник Жуков, четверть века прослуживший в кавалерии, даже и в своей кавалерийской науке не шибко разбирался — не мог арабскую породу от терской отличить.

Глава 3

Кстати, о падении

Ныне у всякого ум не свой.

Ныне ужасно мало особливых умов.

1

Процесс одурачивания народа зашел настолько далеко, что никто уже не замечает топорной работы кремлевской идеологической обслуги.

Про коня, на котором Жуков принимал парад, написано и рассказано много. Вот одна из примечательных деталей, которая довольно часто мелькает в этих сказаниях: после долгих поисков в Москве в отдельном кавалерийском полку КГБ нашли белого жеребца удивительной красоты. Про кавалерийский полк КГБ писали Мария Черницына и Александр Добровольский («Московский комсомолец», 24 июня 2004г.), Инна Суходольская («Утиль». 2005. № 3), Николай Головкин («Русская линия». Декабрь 2006г.) и многие другие.

На кого рассчитаны эти удивительные баллады?

Ведь любому нормальному человеку известно, что в 1945 году в Москве не было кавалерийского полка КГБ. Откуда ему взяться? И в окрестностях Москвы тоже не было. Как, впрочем, и во всем Советском Союзе. Такого полка не только не было, но и быть не могло. Ибо не было тогда никакого КГБ.

Комитет Государственной Безопасности при Совете Министров СССР был образован согласно Указу Президиума Верховного Совета СССР от 13 марта 1954 года. Через один год, одну неделю и один день после смерти Сталина.

Короче, в кавалерийском полку КГБ, которого не было, нашли арабского коня, который был не арабским. Вот с него-то Сталин и свалился.

2

Роль Жукова на войне принято описывать так же, как роль Александра Невского или Дмитрия Донского: встал на холме, окинул поле грядущего сражения пронзительным взглядом и выдал единственно верное в данной ситуации решение.

А я в предыдущих своих книгах уподобил роль Жукова роли Генриха Ягоды на строительстве Беломорско-Балтийского канала. Роль, понятно, ключевая. Однако что делал бы Генрих Григорьевич Ягода без тысяч инженеров, которые в своих продуваемых и промороженных клетушках при свете коптилок что-то рисовали, прикидывали, чертили и вычисляли? Сам Ягода в эти мелочи не вникал. Он был выше пустяков. Он только расстреливал тех, кто квартальный план не вытянул.

И Жуков тоже в детали не вникал. Из его мемуаров следует, что он, являясь начальником Генерального штаба, не представлял даже отдаленно, сколько танков, самолетов и артиллерии находится в его подчинении. Перед самым крушением Советского Союза было даже официально подтверждено, что Жуков действительно не имел понятия о Красной Армии. Даже приблизительного (Генерал-лейтенант Н.Г. Павленко. ВИЖ. 1988. № 11. С. 26).

Как можно планировать использование войск, если не знаешь, сколько их?

Жуков никак и не планировал. Ни перед войной, ни в ходе войны. Этими пустяками занимались другие: что-то там прикидывали, чертили и вычисляли. Этим занимались штабы. А штабную работу, как явствует из характеристик и аттестаций великого стратега, он на дух не переносил.

Однако невозможно быть стратегом и при этом ненавидеть штабную работу. Это примерно то же, что архитектор, который презирает черчение и рисование, или гроссмейстер, который в шахматы играть не любит.

Что же такое штаб?

За неимением чужого, сошлюсь на свой предельно ограниченный опыт. Мне лично помимо войск довелось служить и в больших штабах. Даже в мирное время штаб военного округа — это огромный и сложный механизм. В штабе округа сотни генералов и офицеров. Штабная работа со стороны кажется простой и легкой. Но это только со стороны. Штаб работает круглосуточно, днем и ночью, без выходных и праздников. Наоборот, в выходные и праздники уровень готовности повышают. Командующий округом, даже очень деловой и толковый, даже в мирное время совершенно не способен управлять армиями, корпусами, дивизиями и бригадами своего округа, если в работе штаба произошел крупный сбой, если топографический отдел не обеспечил исполнителей нужными картами, если связисты не установили связь с подчиненными, если оргуправление не выполнило каких-то расчетов, если на стол командующего в нужный момент операторы или разведчики не положили рабочие карты с обстановкой.

А представить работу Генерального штаба мне не дано. Я служил только в одном из дюжины Главных управлений ГШ. Во Втором. В мое время это длинные коридоры, только над землей девять этажей. Там работали огромные коллективы старших офицеров и генералов. Так это только центральная, видимая часть только одного Главного управления Генштаба. А по Москве и Подмосковью разбросаны бессчетные невидимые постороннему взгляду филиалы. И по всей стране — до рубежей. И за рубежами — тоже. По всему миру.

И вот нам рассказывают, что Жукову было достаточно один раз взглянуть на карту, чтобы понять и оценить обстановку. Такие заявления ласкают слух. Однако картографические фабрики Главного топографического управления Генерального штаба печатают карты, на которых обозначены леса и горы, озера, моря и реки, города и селения, дороги и мосты, но сведений ни о своих войсках, ни о противнике на этих картах нет. Перед тем как Жуков вонзил свой орлиный взгляд в рабочую карту, кто-то на ней должен был складывающуюся ситуацию отобразить. И постоянно ее обновлять исходя из несущихся бурным потоком сообщений. И кто-то должен был сводить воедино тысячи разнообразных данных — от скорости ветра на высоте 5000 метров и степени износа автопокрышек в автобатах до запасов крови в медсанбатах и лаврового листа на полковых и дивизионных складах.

За всем этим — работа гигантских механизмов. Обозреванием с холма не обойдешься. Я к тому клоню, что генерал без штаба — это мозговой трест без мозга.

Это машинист без паровоза.

Это генеральный комиссар государственной безопасности на строительстве канала с револьвером типа «наган» в руке, но без проектного бюро.

А теперь вспомним о том, что Верховный Главнокомандующий Маршал Советского Союза Сталин И.В. управлял войной, опираясь на всю информационную, интеллектуальную и аналитическую мощь Генерального штаба. Командующие фронтами управляли своими войсками, опираясь на штабы фронтов. А между Москвой и командными пунктами фронтов циркулировал Жуков, у которого… своего штаба не было.