Сяо Тай и разбойники горы Тянь Ша - Виталий Абанов
* * *
— У Фениксов в Клане заговор? А ты оказываешься на удивление полезен, Скрытник. — кивает головой Второй Брат: — права была Госпожа Седьмая. Но… как ты сумел? И кто такая эта Шу Лин?
— Не понимаю, о чем ты говоришь, Брат Гуань. — Лу Цзижэнь прикрывает лицо веером: — посмотрите, какая прекрасная погода с самого утра. Птички щебечут. Опять-таки Госпожа скоро на тренировку придет.
— Почему-то меня так сильно раздражает твоя улыбка, Брат Лу. — вздыхает Второй Брат: — вот прямо бесит. Откуда в голове у наследника Фениксов такие идеи? Почему он решается на предательство своего клана, своих родных? Я могу понять мотивы наемников из «Семнадцати Сильных», но его… он и так наследник. У него уже все есть. И кто такая Шу Лин, которая подбрасывает ему эти идеи? Никто из его наложниц обычно не доживает до тихой беседы после пароксизма страсти. Насколько я помню слухи гласят что наследник Фениксов беседует только с мертвыми девушками.
— И снова Второй Брат прав. Но если юный Сянь предпочитает мертвых девушек… то и беседует он с мертвыми. Например, с некоей Шу Лин… погодите, дайте вспомнить. — лицо Лу Цзижэня идет волнами и вот уже перед вторым Братом сидит очень бледная девушка с черными волосами, одетая во белое. Она наклоняет голову набок и становится видно, что ее шею перечеркивает уродливый шрам.
— Никто не истинно, — говорит она и растягивает губы в улыбке, но ее глаза не улыбаются, оставаясь серьезными: — нет истины в том, чтобы уважать старших или быть лояльным клану. Есть только одна истина — твое желание, твоя воля, твое стремление отомстить. Твоя страсть насиловать и убивать. Ты — прав. А они все — лишь черви под твоими ногами. Раздави их. Обмани их. Продай их. Возвысься и восторжествуй, поставь ногу им на грудь и раздави. Только так побеждают. Вот истинное благо для клана — тот, кто понимает Истину, и кто готов следовать ей. Все дозволено. Ступай и переделай Поднебесную под себя.
— Я уже говорил, что эта идеология пагубна. — качает головой Второй Брат: — она словно червяк в гнилом яблоке — подтачивает устои не одного человека, но целой нации. Пусть только на Первой Стадии Посвящения, но сколько горя она принесет в Поднебесную.
— Я уже говорил Госпоже Кали об этом. — отзывается Лу Цзижэнь, возвращая себе привычный облик: — ведь многие не достигнут Второй Стадии Посвящения, а останутся на первой.
— И что сказала Госпожа?
— Госпожа сказала — так им и надо.
— Что? Так им и надо? Но… — Второй Брат задумывается. Мотает головой. Какая глубокая мысль… люди словно карпы в ручье, только самые сильные доберутся до источника чистой воды. А остальные? Так им и надо. Нет, эта мысль еще глубже. Всем — так и надо. Эта простая фраза — отражение веры в мудрость устройства Вселенной, в истину, высказанную тремя словами, в то, что каждый грешник получит свой ад, а каждый праведник — Небесные Чертоги, в то, что ничего не бывает просто так. В то, что нет случайностей… поистине Седьмая Сестра мудра как десятитысячелетняя черепаха, что в прежней своей инкарнации, что в нынешней.
Он задумывается над раскладом сил. Если Шибуки Ай и Сакура поддержат наследника, а Глава Шао внезапно скончается… то и нужды в конфликте с Фениксами не будет. Но если даже и будет, то Клан будет очень ослаблен междоусобицей, вряд ли этого Сяня признает весь Клан. Обязательно начнутся распри, Шибуки начнет наводить порядок, а это означает что Фениксы перестанут представлять опасность, запрутся в своей Твердыне, откуда время от времени будут выкидывать трупы тех, кому не повезло в этой борьбе. Тут бы их и прихлопнуть всех разом, но… Шибуки Ай. И еще — Древние Щиты Твердыни. Неважно, думает он, Фениксы будут выведены из игры, а альянс Генерала Лю одержит победу, даже не вступая в бой. И эту победу принесет им Братство и Седьмая. Хм. А Седьмая неплоха в стратегическом планировании… впрочем как и ожидалось от Госпожи Кали… кстати, где она? Сейчас же должна пройти утренняя тренировка и…
Какой-то звук привлек его внимание. Песня? Нет, слишком грубые выкрики, рубленные фразы. Боевой клич? Нет. Он не узнает языка, он понимает, что кричит Седьмая, но почему звук так быстро приближается? И что это за язык?
— She’s here, she’s there! She’s every-fucking-where! Xiao Thai! Xiao Thai! — с этими воплями на поляну для тренировок влетела Седьмая и с немыслимой скоростью, расплываясь в глазах — пронеслась вокруг и резко остановилась, встав боком и выбросив комья земли из-под ног во все стороны!
— Ура, товарищи! — подняла она руки над головой: — эта Седьмая Сестра, Стремительная Молния Ци — откатала произвольную программу! Жюри, прошу ваши оценки! Шесть-ноль, шесть-ноль, шесть-ноль, пять и три. Эй! Судью на мыло!
— Прощу прощения, уважаемый Второй Брат Гуань Се… — наклоняется к нему Лу Цзижэнь: — ты что-нибудь понимаешь?
— К своему великому сожалению, вынужден признать, что ни одного цуня не понимаю, что именно тут происходит. — отвечает ему Гуань Се, Нефритовый Мудрец Запада.
— Как и ожидалось от Госпожи. — вздыхает Лу Цзижэнь: — но это делает нашу жизнь интересней, не правда ли, Второй Брат?
— О. Еще как. Еще как, Брат Лу…
— Сяо Тай! Сяо Тай! Ууу! Ты лучшая! Я хочу от тебя ребенка! — на ногах у Седьмой вспыхивают синие огоньки, и она снова легко скользит по поляне, словно водомерка по поверхности тихого пруда, перебирая ногами: — и почему мне приходится самой себе кричалки кричать? Брат Лу!
— Да, да. Вы лучшая. Шесть-ноль. А ребенка вам пока нельзя.
— А, точно. Не, мне ребенка не надо. Видели, как я умею? Тройной тулуп! — Седьмая подпрыгивает высоко в воздух, крутиться вокруг своей оси, приземляется на одну ногу, покачивается, спотыкается, падает на бок и хохочет.
— Как и ожидалось от Госпожи Кали. — с каменным лицом выдает Лу Цзижэнь: — в этой реинкарнации она старательно делает вид что ничего не умеет.
— Надо признать у нее это неплохо получается. — добавляет Второй Брат, невозмутимо наблюдая за тем, как Седьмая смеется лежа в траве и не предпринимая попыток встать на ноги: — она… умеет быть убедительной.
