Александр Мазин - Римский орел
Так, вероятно, рассуждал командир варваров, потому и не принял боя, а велел нахлестывать лошадей…
Едва наглядевшийся на «художества» варваров Черепанов увидел издали пролом в городской стене, он приготовился к худшему. Однако ж все оказалось не так скверно. Когда к Геннадию привели единственного из уцелевших старшин (прочее городское начальство погибло при штурме), тот доложил, что резни не было. Побили многих при штурме (старшина чуть ли не с восторгом поведал, как хитроумные варвары обрушили стену), а потом — ну просто как и не варвары были те захватчики. То есть с виду — вылитые варвары, морды дикие, свирепые, раскрашенные зверовидно, только что слюна из пастей не капает. А у иных и капала, да только вожак у них оказался — суровый, как сам командующий Максимин. Хотя росту, в отличие от Максимина, небольшого. Но свое «зверье» держал — как укротитель в цирке. А самые ярые варвары — при нем вроде телохранителей. Будто преторианцы или псы боевые. Скажет — на части порвут. Не из страха, от преданности. Старшина уж шестой десяток на земле живет, такие вещи различает. Суровый у варваров рикс оказался. И хитрый.
Старшине он сказал так:
«Даю вам день. Чтобы ровно через день, завтра к полудню, вот на этой площади было выгружено все ценное, что имеется в городке. И без обмана. Если после этого мои воины найдут хоть серебряную ложку — вырежем не только тех, у кого найдут, но и ихних соседей».
— Сам он так спокойно говорил, — рассказывал староста. — И глаза у него не злые. И не поверишь, что такое сделает. Но вокруг воины его размалеванные скалились, как волки, только что зубами не лязгали. Этим только…
— Погоди, — перебил его Черепанов. — Он с вами на латыни говорил?
— Не-ет, — мотнул лысой головой староста. — Он на латыни — только пару слов. На своем белькотал. Один из его громил переводил: страховидло с зеленой мордой.
— Продолжай, — велел Геннадий, несколько разочарованный: его предположение о том, что хитрый вожак прошел римскую школу, не подтвердилось.
— Ну так вот. Все, говорит, к завтрему вынесете и здесь уложите. Это первое. А второе — чтоб через два дня здесь стояло семь с половиной десятков повозок. Таких, как вам покажут. А на третье велю: сегодня принесите нам жратвы — от пуза. Чтоб моим воинам хватило животы набить. И от провианта, что в городе есть, — половину. Не боись, говорит, все не заберем. Возьмем, сколько требуется. И фуража для лошадей. И женщин да девок, говорит, приведете. Не старых только и не уродливых. Тоже чтоб на всех хватило. Даю, говорит, слово, что убытка им не будет. Напротив, может, кто и с прибытком останется, если боги захотят. А ежели воину какая понравится, так, может, и подарит чего-нибудь. За усердие.
— Добряк, — пробормотал Черепанов. — Гуманист.
Этот хитроумный варварский рикс его весьма заинтересовал. Если удастся взять его живьем, Черепанов не прочь с ним пообщаться. Перед тем как отправить его в лучший мир. Поскольку оставлять в живых рикса нельзя. Слишком опасен.
— И вы дали ему, что хотел, — сказал Геннадий. — Так?
— А как не дать? — вздохнул старшина. — Таким не дай — сами возьмут да еще кровью умоют. Вынули все, что ценное, да и отдали.
— Никто утаить не пытался?
Старшина снова вздохнул.
— Как тут утаишь? — сказал он. — А соседи? Соседи ведь знают, у кого что есть. А кому охота за чужое добро помирать? Хитрый варвар все рассчитал. И возы ему сделали, как он хотел. Весь запас кож на ихние верха извели.
— А женщин?
— И этих дали. Бросили меж собой жребий. Кому выпало, те под варваров и легли. Только и в этом перехитрил нас рикс.
— Это как же?
— Ущерба, верно, никто не потерпел. Только те, кто девками были, те ясно что. Но с полсотни наших с собой забрал. Кто приглянулся. Сказал, мол, что и не обещал, что все потом сразу по домам вернутся. Не обещал, говорит, но теперь обещаю: как на корабли свои сядем — ваших отпустим. С подарками.
— Значит, они забрали добычу, погрузили на свои повозки и сразу уехали?
— Нет. — Старшина качнул головой. — Потом у них шум был. Многие варвары требовали, чтоб из наших, кто покрепче — с собой забрать да и продать, а остальных перебить. Но этот рикс не дал. Сказал: если этих вырезать, на ком мы в следующий раз добычу возьмем? Но они шумели долго. Чуток до большой драки не дошло. Но потом один из риксовых ближних главного заводилу зарубил, и остальные угомонились. Да только выезжать в тот день уже не стали, переночевали под городом еще одну ночь. А утром ушли.
— Когда это было?
— Два дня назад.
«Отлично, — подумал Черепанов. — Если поторопимся и Тевд не оплошает, догоним».
— Повезло вам, — сказал он искренне.
— Какое там повезло, — скривился старшина. — Ободрали начисто, девок вон… У моей сестры младшей дочку увезли… Вчера Божественной Деве петуха принес… Чтоб сохранила племянницу.
— Ты лучше Марсу жертву подари, — усмехнулся Черепанов. — Надежнее будет.
В городе они задержались ровно настолько, чтобы пополнить запасы и дать чуток передохнуть лошадям. К сожалению, сменить их возможности не было. И фураж с провиантом пришлось выдирать у города чуть ли не силой. Тоже понятно: после варваров у них оставалось только-только до урожая дотянуть. Черепанов им сочувствовал, но не мог оставить голодными своих бойцов, которым и без того тяжеленько пришлось.
Отдохнуть он им позволил только перед последним броском. Устроил привал часа за два до заката.
На следующий день Черепанов поднял когорту затемно и велел выдать каждому по усиленной пайке. Оно конечно, медицина советует идти в бой с пустым животом. На случай, если в этот самый живот чего-нибудь воткнут. Но пусть «медицина» с пустым брюхом и воюет. А черепановские легионеры сумеют защитить свои полные животы.
Информацию о положении противника Геннадий получал исчерпывающую. Два дня между ним и Трогусом постоянно сновали гонцы. Ландшафт, по которому следовал враг, Черепанов изучил на полсотни миль вперед: не поленился — сам съездил. И на варваров заодно поглядел. Издали. Риска в этом не было никакого. У германцев имелась конница, но легкая кавалерия Трогуса на корню пресекала попытки варваров высылать дозоры. А когда из-за передвижной стены фургонов появлялся более крупный отряд, рассыпавшись, вилась вокруг, словно рой пчел над медведем. В конце концов предводитель германцев решил, что обойдется без разведки. Наверняка маршрут отступления он выбрал и наметил заранее.
Когда Черепанов решил, что пора брать варваров за холку, от побережья их отделяло чуть больше десяти миль. Меньше часа для опытного всадника на хорошем коне. Чуистые носы уже улавливали запах моря, когда ветер дул с запада.
Место для будущей битвы Черепанов выбирал тщательно, благо, такая возможность была. И остановился на широкой лощине между двумя пологими холмами. Здесь, справа от дороги, текла речушка. Мелкая, воробью по колено. Дно речушки было достаточно каменистым, чтобы замедлить передвижение фургонов. На южных склонах холмов, обступивших лощину, росли виноградники. На северных — только трава. Один из северных склонов был обращен к лощине и идеален для кавалерийской атаки. И для пешей — тоже. Сразу за лощиной начинались сады. Деревья только-только отцвели, и урожай обещал быть превосходным. Черепанову было жалко портить такое великолепие, но он решил, что люди, его люди, дороже, чем плодовые деревья. По его приказу изрядное количество их было подпилено. Так, чтобы в нужный момент можно было повалить их все разом, частично запрудить речку и перекрыть выход из лощины. По крайней мере для фургонов.
План боя Черепанов составил следующий.
Первый этап: варвары входят в лощину, а в ее верхнем, восточном конце показываются легионеры. Только две кентурии, но зато длинной шеренгой. И с маячащими позади значками и штандартами всей черепановской когорты.
Если варвары выйдут из-за фургонов и бросятся в атаку — флаг им в руки. Для стрелков на холмах они будут прекрасной мишенью.
Если они, напротив, ускорят движение в прежнем направлении — тоже неплохо. Потому что монолитный строй фургонов при этом наверняка нарушится (камни, неровные берега), и в передвижной крепости появятся бреши. И их станет еще больше, когда обнаружится, что выход из лощины перекрыт.
Второй этап: сверху, по гладкому северному склону на варваров обрушатся основные силы римлян. Не будь фургонов, Черепанов использовал бы для прорыва катафрактариев, но в данном случае это было неразумно. Поэтому придется использовать пехоту. И надеяться, что безумные германцы не станут отсиживаться в укрытии (и тем сведут к минимуму преимущества римского строя), а по своему обыкновению полезут в атаку.
Третий этап: разгром и полное уничтожение варваров.
