Василий Кононюк - Ольга. Часть 2
— Комсомолец должен жертвовать личным ради общественного, — сказал на прощание комсорг его курса.
Вскоре молодой лейтенант оказался за колючей проволокой, в списках командного состава отдельного полка специальных средств воздушной разведки.
Любовь ударила Владислава, как бьет разбойник в темном переулке. Внезапно и насмерть. Если бы у него была практика общения с девушками, может быть, это не было бы так оглушающе и у него были бы шансы сохранить остатки здравого рассудка. Но до института все свободное время занимала скрипка, а в институте больше восьмидесяти процентов однокурсников — пацаны, да и учеба требовала полной самоотдачи…
Впервые Владислав увидел ее возле столовой. В тот день он с самого утра поехал на станцию встречать пополнение прибывающее пригородным поездом. Из части на станцию готовили еще одну машину.
— А эта зачем?
— Приезжают к нам проверяющие, из внешней разведки, велено на станции встретить.
— Так и пополнение бы забрали, чего две машины гонять…
— Ну ты даешь… проверяющих с пополнением в одну машину. Самому не смешно?
После того как он привез и разместил вновь прибывших бойцов и командиров, они дружно двинулись в столовую, наверстать, так сказать, упущенное. Перед входом стояли две девушки в военной форме и с иронией наблюдали за их «организованным шествием».
— Работы непочатый край, — не заботясь, что будет услышана, констатировала симпатичная светловолосая девушка со шпалами старшего лейтенанта НКВД. Ее большие синие глаза придирчиво осматривали каждого.
— Ничего, Революция Ивановна, справимся, глаза боятся, а руки делают, — ее напарница в чине сержанта НКВД оценивала увиденное не так строго, и в ее черных глазах перебегавших с одного объекта на другой, иногда мелькал легкий интерес к увиденному.
Почему наш взгляд спокойно, с большим или меньшим интересом, скользит по тысячам, сотням тысяч лиц, а на сто тысяч первом замирает, рождая в душе ураган новых, доселе неведомых чувств? Этого, не знает никто, и видимо навсегда останется одной из тайн, на которые так богата наша жизнь.
Яркое зимнее солнце пламенело в ее светлых волосах, и Владислав не мог оторвать глаз от холодной голубизны ее очей. Все уже зашли, а он стоял и смотрел, не в силах совладать с нахлынувшим потоком, накрывшим его с головой…
— Вы хотели мне что-то сказать, товарищ лейтенант?
— Так точно… хотел…
— Сказать хотел, но не сумел. Говорите, я вас слушаю.
— Э… вы надолго к нам, товарищ старший лейтенант НКВД?
— Надолго… еще надоесть успею.
— Никогда…
Льдинки ее глаз оттаяли, их заполнила легкая грусть. Она вдруг подошла совсем близко и тихо сказала, схватив его за пуговицу шинели:
— Не смотри на меня так, красивый мальчик, не лети на огонь, сгоришь…
— Поздно… уже горю…
— Беда… не на ту ты посмотрел… глупый красавчик… теперь терпи… шагом марш в столовую, лейтенант!
— Есть!
Если бы у него было время, он бы смотрел на нее часами, как смотрят на огонь. Если бы он знал индийскую мифологию, он сравнил бы ее с богиней Агни, обжигающей своей лаской и сжигающей своим гневом. Каждую свободную минуту он старался быть рядом, даже если они были заняты. Ему повезло, его избранница была очень чуткой и бережной. Несмотря на то, что испытывала она к нему скорей дружеские чувства, как к младшему брату, Ольга терпеливо сносила все его ухаживания и оказываемые знаки внимания. Но порой ее мысли куда-то улетали, и она начинала пропускать мимо ушей то, что он ей взволновано вещал. Когда он, заметив это, обижено замолкал, Ольга его своеобразно утешала.
— Ты не молчи, говори. Когда ты мне что-то рассказываешь, вокруг создается положительный эмоциональный фон, и мне в голову разные идеи приходят, имеющие большое значение для всего народного хозяйства. Так что ты не сачкуй, удерживай фон, а то он начинает рассеиваться.
Если это не помогало, заходила с другой стороны
— Ничего, Владик, терпи… все пройдет, пройдет и это. Я тебе сразу говорила, посмотри внимательно. Лучшее средство от любви с первого взгляда, это внимательно посмотреть второй раз. Так что смотри в оба, комсомолец. Вместо того, чтоб уделять столько времени не заслуживающей того девушке, удели его военной и профессиональной подготовке. А сейчас проведем тренировочный поединок.
Пользуясь тем, что Владислав напросился к ней в ученики, Ольга переводила его негативные эмоции в конструктивное русло, давая им самый естественный выход в виде мордобоя. Тем более, что в связи с невысоким уровнем подготовки ученика это ей ничем не угрожало. А ученик, уже после нескольких минут, забыв все прежние обиды, ждал окончания очередной экзекуции.
Многие наблюдали, как каждое утро, разведчицы, после пробежки и разминки, одевали на руки, что-то напоминающее маленькие боксерские рукавицы, но с обрезанными пальцами позволяющие выполнять захваты и броски. После этого начинали молотить друг друга руками и ногами, а при случае и валять по снегу. Один из командиров, увлекающийся самбо сразу же захотел поучаствовать в увиденном.
— Девушки, а можно и мне с вами побороться? — игриво предложил он, демонстрируя свои широкие плечи и руки схожие с малой саперной лопаткой.
Поскольку на спортплощадке все были в тренировочных костюмах, без знаков различия, Ольга решила не заострять внимание на неуставной форме обращения к старшей по званию.
— А мы не боремся, юноша. Это бой без правил.
— Без правил, мы тоже могем.
— Если ты такой смелый… выходи тогда красный молодец на нечестный бой. Только не говори потом, что тебя не предупреждали…
— Только не надо пугать, разведка. Мы тоже не пальцем деланные.
Бой продлился недолго. Как только противник вышел в круг, предусмотрительно опустив вниз левую руку, прикрывая самое дорогое, так сразу же получил болезненный удар по мышцам бедра выставленной вперед правой ноги.
— Британские империалисты называют этот удар — лоукик, что в переводе означает — низкий удар ногой.
Мгновенно сократив дистанцию, она влепила ему удар ногой в ухо, пошатнувший противника. Его заметно повело в сторону, а глаза затуманились. Понимая, что надо сокращать дистанцию и проводить захват, он с вытянутыми руками резко рванул вперед. Девушка ушла в сторону, одновременно нанося ему удар левой ногой в печень. Острая боль скрутила парня, а разведчица продолжала свои пояснения.
— По аналогии с предыдущим, мой второй удар называется — хайкик, думаю, все догадались, что это значит — высокий удар ногой, а завершили мы наш поединок мидлкиком. Переводить не буду.
Надо сказать, что такая молниеносная расправа с явным лидером мало чему научила остальных, и Ольге еще долго пришлось доказывать противникам эмансипации, что грубая физическая сила всегда проигрывает, ибо ее легко использовать и обернуть против нападающего. Многие просились к ней в ученики, но учила она только Владислава. Всем остальным, она со вздохом объясняла, что занимается только с одним учеником, а почему именно с ним, так это потому, что ученик должен полностью доверять учителю и только у Владислава она видит нужную степень доверия. Впрочем, она никому не запрещает наблюдать за их тренировками и, разбившись на пары, повторять все упражнения.
Естественно, Владислав записался и в самодеятельность, смущенно признавшись, что умеет играть на скрипке. Кроме этого у него оказался, несильный, но чистый и приятный слуху баритон. Ольга тут же заставила его разучить песню, которую она услышала в испанском госпитале и самостоятельно перевела на русский.
Сначала шел проигрыш основной темы на скрипке, затем он начинал петь, а Ольга подыгрывала ему на гитаре.
«Снятся мне перелетные птицы……и луна над моим изголовьем манит светом меня из постелии бинты, проржавевшие кровью, превращаются в алые перья…А дружок, не помянутый лихом, деликатный, как есть — городской онПотянулся к звезде своей тихо, медсестричку не побеспокоив…
И от этой великой утраты, я подумал слабеющим мозгом —Видно в чем-то мы все виноваты, слишком рано летим к своим звездам…В небесах отыскал и свою я, но кровать сжал покрепче рукамиДо свидания, те, кто воюет, и прощайте, все те, кто не с нами…».
А вдвоем с Галкой они исполняли более жизнерадостную песню — «Мальчишки, мальчишки», которую Ольга случайно услышала в поезде и запомнила.
После маленького концерта, они долго разговаривали с ранеными, расспрашивали о боевых действиях на границе. Настрой у всех был единодушный, мол, панькаемся долго мы с финнами, надо ударить всей мощью Красной Армии и прихлопнуть их, как тараканов. А то, сволочи, прячутся больно хорошо и стреляют метко. Ольга не сомневалась, что похожие мысли бродят и в головах у военачальников с большими погонами. А значит, будут добиваться, чтоб им разрешили рубануть со всего размаху. Единственная надежда, что Сталин отнесется серьезно к угрозе торгового эмбарго с Америкой и отложит полномасштабное вторжение до момента, когда поставки с Америки будут замещены аналогичными поставками из Германии и Японии. А это за день не делается. Не меньше пяти-шести месяцев нужно, чтоб подготовиться.
