90-е: Шоу должно продолжаться 5 - Саша Фишер
— Заканчиваем? — спросила Наташа. Ее огромные глаза смотрелись еще больше от какого-то лихорадочного блеска. И тонкие руки подрагивали не то от усталости, не то от накатывающих друг на друга волн адреналина.
— Да, моя королева, — усмехнулся я. — Финальный выход на сцену, а потом отдыхать.
— Точно! — Наташа гордо вздернула подбородок. — Я просплю, наверное, три дня! Нет, четыре!
Она протянула мне руку, и мы торжественным шагом, прямо сквозь покрытый перьями ринг, поднимая тучи пуха, направились к сцене.
— Дорогие гости, огромное и нечеловеческое вам спасибо за сегодняшний вечер, — сказал я и отвесил шутовской поклон. — Считаем, что наша «Фазенда» торжественно открылась и ждем вас на других наших вечеринках.
— И я не буду больше отбирать у Велиала микрофон, потому что на самом деле у нас их несколько, — сказала Наташа, обвив всеми частями тела соседнюю стойку с микрофоном. — Если кто-то забыл где выход, можете следить за моей рукой, вам вон туда! И еще! Тот парень, который пытался лапать меня за задницу, я тебя запомнила, понял?
Раздались смешки и аплодисменты. И выкрики «спасибо!» и «было весело!»
— Ой, а можно еще я скажу? — на сцену выскочил Жан. — Если что, журнал «Африка» можно будет купить в союзпечати. И я обещаю разобраться с подпиской!
У вешалки предсказуемо возникла толчея. От открытой двери потянуло холодом.
Я с облегчением вздохнул и выключил микрофон.
Глава 26
— И что мы будем с ним делать? — философски спросила Наташа, стоя над храпящим под вешалкой телом. Попытки реанимировать парня не привели ровным счетом ни к чему. Тело вяло что-то пробормотало, помахало рукой в воздухе и попыталось натянуть на себя воображаемое одеяло. — Может, за дверь выкинем?
— Жестоко, — пожал плечами я. — Там сейчас где-то минус двадцать пять, он окочурится. И будет у нас под дверью труп.
— Между прочим, если судить по новостям, это очень даже модный аксессуар по нынешним временам, — Наташа подняла указательный палец и надула губы.
— Не путай трупы расстрелянные и замерзшие, — хмыкнул я.
— Слушайте, может вы уже отключите свой… гм… бредогенератор, — по-мальчишески захихикал Бельфегор. — Если вы не заметили, шоу уже закончилось.
— Шоу, друг мой, никогда не заканчивается! — с пафосом заявил я, обнимая приятеля за плечи и устремляя руку вперед и вверх, как бы в светлое будущее. — Ладно, хрен с ним, пусть валяется пока. Будем уходить, заберем с собой и дотащим до ближайшего теплого подъезда.
— Как он вообще умудрился так напиться? — пробурчал Астарот.
— Н — неопытность, — усмехнулся я. — Молодой еще совсем, пить не умеет и все такое.
В запертой «Фазенде», после того, как мы выпроводили всех гостей, остались только свои. Жан отпустил свою редакцию, Ирина — свою съемочную группу. Но сами при этом остались. Внезапно никуда не разлетелись и мои «ангелочки», включая Астарота.
— А пожрать у нас ничего нет? — раздался со стороны сцены вопрос. Понятно чей, но на сей раз Бегемот спросил в тему, потому что жрать реально хотелось так, что казалось, что желудок уже прилип к позвоночнику.
— Есть, — ответила предусмотрительная Света.
— Есть, — почти одновременно с ней сказал я. — Слушайте, нам нужно завести здесь что-то типа электрического чайника что ли.
— И холодос, ага, — подхватил Бельфегор. — И вообще нужна какая-то запирающаяся каптерка или что-то в этом духе.
Рыжий деловито собирал своей поливокс в здоровенный черный кофр. Каждый раз смотрю, как он таскается с этой штукой, и вспоминаю, на каких клавишах играет музыкант из «Миража». Вот уж кто не напрягается-то! Хотя им, в принципе, вообще можно на сцене использовать макеты из папье-маше.
— Ага, я тоже подумал, что столько всяких разных людей пришло, что… — Жан с Бегемотом принялись двигать тот стол, который был прилавком «Африки» к тому, что возле сцены. — Прикиньте, как легко было обчистить карманы! Мне даже было как-то не по себе, что все пальто и шубы висели вот так, просто. Я когда мог, наблюдал, чтобы рядом с ними никто не терся, но, потом стало не до этого, судьба моей выручки стала как-то важнее…
— Кстати, о выручке, — я повернулся к Бегемоту, потому что Света в этот момент скрылась в туалете. — Где деньги, Лебовски?
— Кто? — переспросил Бегемот.
— Неважно, — хохотнул я. — Что насчет первой половины вопроса?
— Ээээ… Сейчас! — Бегемот отпустил свою часть стола-парты, и металлические ножки громко лязгнули об пол. Толстяк спешно утопал за перегородку. Через минуту оттуда раздалось растерянное «Ой…» Потом грохот, как будто что-то упало. Потом звуки еще какой-то возни и свистящий шепот: «Да куда, блин, делась эта сумка⁈»
— Дюша? — осторожно спросил я. В голове стремительно пронеслось несколько мыслей.
Обговаривали ли мы, куда будем складывать выручку с билетов? — Нет.
Мог ли кто-то из гостей быть достаточно ушлым, чтобы сложить два плюс два, осознать, что у тех, кто собирает за вход деньги к финалу этого действия на руках скопиться внушительная сумма? — Запросто.
Трудно ли
