Не тихий Тихий океан - Сергей Альбертович Протасов
Джек Лондон и Бунин остались в деревне. Они не усидели на палубах пароходов-крейсеров, ставших вдруг тесными. С очередным баркасом переправились на берег и теперь томились в одном из рыбацких домиков под усиленной охраной и с нетерпением ждали новостей. Но про них все забыли.
Пытались разговорить селян. Но никого говорящего на европейских языках в деревне не оказалось. Владевший японским Матвеев хотел бы поехать, но еще до выхода с Титидзимы очень некстати слег с высокой температурой, а штабного переводчика им не отдали, так что помочь утолить информационный голод пока было некому. Однако руки чесались, и каждый что-то чиркал в блокноте.
* * *
Отряды наших матросов, еще с вечера без особого энтузиазма бродивших среди зарослей, густо покрывших скаты вулканов, видели, как подошли большие суда. В совсем крохотную, лишь чуть вдававшуюся в берег бухту в седловине с деревянной пристанью втянуться и не пытались. Даже к берегу, оскалившемуся пеной у рассыпанных вдоль полосы прибоя скал, никто особо не жался. Просто отгородились от ветра островом, растянутым почти на семь миль с юго-востока на северо-запад.
Как стемнело, разглядеть из-за темноты хоть что-то, недвижимо замершее на воде, не удавалось, так же как и другие размытые тени, чертившие воду вокруг них белыми бурунами. Только взбаламученная винтами вода мерцала каким-то едва уловимым таинственным внутренним светом.
Командование десантной партии на ночь глядя далеко разведку не высылало, ограничившись патрулированием окраин деревни. Только с первыми лучами солнца, когда с местными все же сладилось, двумя отрядами полезли в горы. Спустя час западная группа уже преодолела половину подъема, но неожиданно попала под ружейный огонь. Однако стрельба оказалась не точной, так что обошлось. Вот только проводник, мягко говоря, дальше идти категорически отказался. Глядя вслед старику, несущемуся с воплями вниз, не разбирая дороги и теряя сандалии, только сплюнули.
Впрочем, его помощь больше и не требовалась. Найденная широкая тропа явно часто использовалась и была даже благоустроена, так что хорошо угадывалась. Сбиться с пути теперь стало трудно. Но вероятность новых внезапных нападений сохранялась. Причем, зная, что помимо высадившихся сегодня десяти японцев их здесь скрывается еще несколько десятков, засада теперь мерещилась за каждым кустом.
С большими предосторожностями двинулись дальше. Но время поджимало, и порою приходилось рисковать. После еще нескольких перестрелок, неся потери, вышли на кое-как сложенную из дикого камня стену, за которой засели яростно отстреливающиеся японцы.
Обходного пути не было. Кругом только колючий кустарник да обрывы, так что фортецию пришлось брать в лоб. Несмотря на ее хлипкость, десантники умылись кровью. Ранили и их командира. Когда он очнулся, уже в захваченном расположении противника, все было кончено. Полтора десятка его защитников, в том числе четверо морских офицеров – от мичмана до капитан-лейтенанта – полегли поголовно. Пленных, к великому сожалению, не оказалось.
От лагеря, имевшего кроме штабного помещения с телефоном еще и жилые строения, сложенные из того же камня и укрытые сверху от дождя всевозможной широколиственной растительностью, вверх убегали три широкие тропы, поднявшись по которым довольно быстро добрались до трех сигнальных постов, опоясывавших вершину со стороны океана.
Все они были оборудованы такими же жилыми сооружениями и крытыми смотровыми площадками, на которых стояли уже развернутые гелиографы. Имелись и подготовленные сигнальные костры, укрытые от ливней и прочей непогоды. Один из них японцы успели запалить.
Нашего появления здесь явно ждали. Хотя вооружен и обучен противник был откровенно плохо, дрался яростно. Неся новые потери, все эти сооружения удалось довольно скоро захватить, первым делом скинув разгоревшиеся деревяшки, пролитые каким-то вонючим мазутом, со склона. Взять пленных опять не удалось.
И дело было вовсе не в кровожадности обозлившихся матросов. Во встречной схватке они уложили только двоих, оставшихся троих только обезоружив и чуть побив, чтоб присмирели. Те и затихли, усевшись под скалой и тихо лопоча что-то по-своему. Никто не ожидал, что после этого они вдруг дружно сиганут в пропасть.
Точно такая же ситуация сложилась и на восточной горе острова. С той лишь разницей, что постов было только два да на полпути к ним никто моряков не обстреливал. Но зато встревоженные стрельбой на западе, защитники восточной вершины успели подготовиться лучше и продержались дольше – пока не кончились патроны. Потом бросились в безнадежную штыковую атаку и также полегли поголовно.
Но поданный ими и их товарищами сигнал тревоги был принят. Причем кем-то далеко на юге, отмигавшим сложную серию точек и тире. Это было, считай, уже за спиной у флота и тащившегося с ним обширного обоза и потому сильно встревожило всех. Скоро милях в тридцати пяти в том направлении разглядели чуть видимый столб дыма. Когда окончательно развиднелось, смогли определить, что он поднимается со склона едва угадывавшейся сквозь дымку круглой вершины далекого вулкана Мораяма, возвышавшегося на острове Аогасима. Но оттуда или нет был недавний световой сигнал, никто сказать точно не мог.
Успокаивало, что связь между Аогасимой и метрополией поддерживалась, скорее всего, через Хатидзе, который считался уже полностью под нашим контролем. Но могли быть и посыльные суда, так что его теперь тоже предстояло осмотреть да вдобавок постараться перенять возможных гонцов еще и оттуда. С этим мешкать не стали, отправив на юг «Корнилов» и все четыре «украинца» из состава эскорта третьего эшелона транспортов, находившегося к чертовому тыловому острову-вулкану сейчас ближе всех.
Штаб флота с самого начала тревожило сообщение об уничтоженной подозрительной шхуне и утопившемся пароходе. До сих пор никто не знал, с него ли ушло то перехваченное и заглушенное радио, что взбаламутило всех с самого начала. Успех предстоящего дела в немалой степени зависел от внезапности, а тут сразу две подозрительные встречи, да еще и «группа товарищей», обжившихся на пиках. Может, и еще чего есть, просто не нашли пока. К тому же этот дым и мерцание морзянки на юге!..
На всякий случай «Богатырь» и «Светлану» сразу отправили на север, даже без захода на стоянку у Хатидзе. Вперед них выслали «Енисей» с «Тереком», только что шаривших в этих водах и приблизительно знакомых с расположением японских дозоров и «почерком» засветившихся передатчиков. Но предварительно на них заменили особо ценных переводчиков на «рангом пониже» и ссадили всю остававшуюся пишущую братию. Эту публику еще предстояло рассортировать
