Жанна [СИ] - RedDetonator

Жанна сначала хотела рубануть его по правой руке, чтобы потом легко добить, но увидела, что этот оболтус и так практически не владеет своим оружием. Поэтому следующий удар её был колющим, нацеленным в кадык налётчика.

Обалдуй слишком поздно начал отражать этот довольно простой удар, поэтому его глотка обзавелась недокументированным отверстием, а сам он упал на утоптанную землю деревенской площади, дохлюпывать остаток своей жизни.

Происходящее сильно не понравилось остальным налётчикам, они собрались взять Жанну толпой, но тут в дело вмешались Жан де Мец и братья Жанны.

Против конного копейного удара пешеходу с коротким оружием делать нечего, поэтому налётчики были заколоты и зарублены в течение двух минут. Жанна тоже внесла свою лепту, зарубив троих испуганных обалдуев в три чётко выверенных движения.

Меньше всего активности проявили приданные де Бодрикуром гарнизонные солдаты, которые совсем не хотели рисковать и вмешиваться в чужую войну.

Жанна распорядилась сложить трупы налётчиков на главной площади. Всего их насчитали одиннадцать человек, что довольно-таки немного для серьёзного налёта. Это было слишком рискованное занятие для такого числа людей, видимо, эти покойники были слишком самонадеянны и наглы.

— Это от безнаказанности, — верно всё понял Жан де Мец. — Они знали, что никто не поможет этой деревне.

— Почему? — спросила Жанна, подходя к лежащему на земле, вероятно, старосте деревни.

— Потому что эта деревня слишком далеко от замков и крупных городов, где гарнизон может разобраться с любыми налётчиками, — объяснил де Мец.

— Мы можем остановиться на ночлег? — спросила девочка у старосты, который болезненно морщился от перенесённых побоев.

— Спасибо вам, кто бы вы ни были… — поблагодарил староста. — Моя жена…

Население деревни по инерции продолжало бессмысленно носиться и пытаться спрятаться. Люди в панике — это всегда жалкое зрелище для не паникующего смотрящего.

— Добрые люди! — громко прокричала Жанна. — Налёт окончен! Все грабители убиты! Тушите дома и окажите помощь вашему старосте! Вы в безопасности!

— Мы можем остановиться на ночлег у вас дома? — повторила вопрос Жанна.

— Да, конечно… — покивал староста. — Моя жена…

— Она мертва, — приложила Жанна пальцы к шее женщины. — Сожалею.

Староста завыл от горя.

— Если это вас утешит, то можете забрать оружие и экипировку этих мразей себе, — сказала Жанна последок. — И все их ценности. Это мало поможет, но хотя бы начинать восстановление будете не с пустыми руками.

И, под удивлёнными взглядами членов отряда, Жанна спокойно вошла в дом старосты, нашла там постель, завалилась на неё и уснула. Её психика была закалена, ничто не способно пошатнуть её.

— Мне нужно к дофину, — произнесла Жанна, показывая стражу путевую грамоту от герцога Д’Анжу.

— Проходите внутрь, — пропустил её страж. — О вас заявят.

В замке, в отличие от окружающей сельской местности было спокойно. Не было тревоги и ожидания внезапного налёта бургундцев, которые с каждым днём заходили всё дальше и дальше. Не было войска англичан, которое в ходе марша буквально опустошало встреченные деревни. А также не было голода, который обещал разразиться, если всё будет идти так, как идёт.

Спустя час ожидания, Жанну пропустили в тронный зал.

— Его Величество Карл де Валуа, дофин французский, ждёт вас, — произнёс какой-то упитанный лощёный тип с золотой цепью на груди.

Жанна прошла в тронный зал, где царил настоящий пир во время чумы: несмотря на боевые действия и гибельное положение Орлеана, тут что-то праздновали. Лилось вино, играла музыка, бегали нарядно одетые карлики с гербовыми штандартами некоторых аристократов Англии, а люди смеялись и веселились.

И здесь не было случайных людей, так как Жанна встречала знакомые по словесному описанию лица различных знатных особ.

Бросилась в глаза Изабелла Баварская, мать дофина. Эта суховатая пожилая женщина, носящая на голове причёску из волос, уложенных в виде двух рогов с вплетёнными чёрными лентами, смотрела на Жанну очень недовольно. Арким был прав, сразу видно, что дружеские отношения с ней наладить не удастся.

«Я не дружить сюда пришла, а Францию спасать», — подумала Жанна, дежурно поклонившись этой женщине.

На троне сидел какой-то неуверенный тип, одетый как подобает дофину, с державой и скипетром в руках, что совершенно не соответствует дофинскому чину.

— Это не дофин, — вздохнула Жанна, не увидев обрюзгшее лицо со следами длительного злоупотребления алкоголем.

— Ну так найдите его, — гадко улыбнулся упитанный тип с золотой цепью на шее.

Жанна огляделась вокруг, всматриваясь в физиономии.

Профессиональных алкашей в зале было полно, но только один из них обладал характерным носищем, которое буквально бросалось в глаза. А ещё дофин попытался смешаться с толпой напялив колпак, того типа, который здесь не должен носить никто.

Девочка подошла к настоящему дофину и встала на колено.

— Я здесь чтобы служить Франции, Ваше Величество, — произнесла она. — Я послана небом чтобы освободить Францию от гнёта англичан. Мне нужны войска, чтобы спасти Орлеан от осады.

Дофин был поражён, что его так легко узнали, хотя он специально надел простолюдинский колпак и слегка измазал лицо сажей. Это и выдало его больше всего.

— Пойдём со мной, — отошёл от удивления дофин и повёл Жанну прочь из тронного зала.

В просторном помещении на третьем этаже он уселся на диван и ожидающе уставился на Жанну.

— Что ты можешь мне предложить? — спросил он.

— Победу, — ответила та. — И свободу Франции.

На самом деле, она понимала под свободой Франции несколько иное. Франция не станет свободной даже после освобождения её от англичан, но это отдельная тема, на которую она не говорила ни с кем, даже с Аркимом.

Арким предупреждал её, чтобы она даже не думала озвучивать здесь опасные идеи, которых нахваталась в параллельном мире.

И она даже была отчасти согласна с его мнением на этот счёт. Карлус Маркус, германский учёный, говорил в своём труде однозначно: на средневековом базисе не построишь прогрессивную надстройку. Нужны развитые индустрии, нужно, чтобы рабочие осознали себя как класс, а тут рабочих просто нет. Крестьяне всегда инертны и никогда их восстания не заканчивались ничем хорошим. Они неспособны на