Владислав Савин - Восточный фронт (СИ)
И вот в ночь на первое июня, на одном из постов, прикрывавших подходы к аэродрому, была задержана полуторка без груза, за рулем немолодой мужчина, свое появление около аэродрома объяснял невразумительно. (а за пару-тройку дней до начала войны все наши аэродромы окружили сетью тайных постов и 'секретов', на которых обычно дежурили солдаты техслужб и БАО - про "Бранденбург" помнили, ждали что и у японцев подобное есть). Вызвали особиста, тот начал обыскивать автомобиль, а под сиденьем рация. Оказалось, это был засланный японцами шпион из числа белогвардейцев. (Прим. - случай реальный - В.С.) Да он и не запирался: 'Мало я вас, мразей краснопузых, поубивал!.. Жалко сейчас не удалось!..' Особист потом всё сокрушался: 'Эх!.. Не попался он мне под Волочаевкой!..' (Особист наш в молодости в Гражданской крепко повоевал...)
Ну, а в Харбине я на белоэмигрантов насмотрелся. На тех, кто были просоветски настроены. Там по отношению к СССР эмиграция разделилась резко - та Гражданская война, которая у нас по большому счёту закончилась, там продолжалась вовсю, сын шёл на отца, а брат на брата. Семьи разделялись, когда родные сёстры проклинали друг друга, после чего одна сестра шла встречать советские танки цветами, а вторая всеми правдами и неправдами бежала на Юг Китая, в надежде, что уж туда американцы и англичане доберутся раньше 'этой красной сволочи'. Или один брат мог должность в 'Штабе обороны Харбина' занимать, а второй по ночам в наших солдат стрелял. И так тоже было.
Помню, познакомился я там с одной русской семьёй, глава которой был командиром одного из отрядов 'русской самообороны' (именно его отряд обеспечивал наш прилёт в Харбин). Отличный парень и примерно моего возраста, только он уже был женат. Любил я ходить к ним в гости, знаешь, такие классические русские интеллигенты. А тут прихожу, а их нет. Я служанку: 'Где хозяева?' 'Хозяева на кладбище'. 'А что случилось?' 'Хозяин хоронит своего отца...' Оказывается, отец у него был, офицер-белогвардеец, у Колчака воевал. И теперь, когда началась вся эта заваруха с восстанием, то побежал в ближайший жандармский участок, помогать маньчжурским полицаям держать оборону. Зная, что шансов уцелеть практически нет. Ну и погиб. Вот такой он был упёртый монархист (записку написал: 'Я не смог защитить одного монарха, так постараюсь защитить другого'). Это при том, что китайцы жандармов ненавидели (и поверь, было за что), и тот участок брал именно китайский отряд. И после, всех, кто там оборонялся, буквально растерзали. Так, что моему другу пришлось хоронить своего отца в закрытом гробу, потому что это и на человека-то похоже не было.
Но и это не конец. Захожу к своему другу через несколько дней, встречает меня его заплаканная жена: 'Серёжу арестовали ...' Оказывается, кто-то донёс в комендатуру, что у моего друга отец-белогвардеец, да ещё и агент жандармерии (раз погиб в жандармском участке). Вот моего друга контрразведка и замела, не особо долго разбираясь. Я в этот день с его женой в тюрьму ходил, посылку передавал.
А.С. Не боялись, что и вас заодно за порочащую связь загребут?
И.Г. Не боялся! И не надо думать, что я один такой уникум был. Пришли в тюрьму, а там большая часть родственников задержанных, пришла со знакомыми им нашими офицерами, которые, так же как и я, согласились помочь. (Прим. - случай реальный! - В.С.) Поверь, мы были очень смелые и очень гордые. А моего, приятеля, кстати, недели через две выпустили.
А.С. А как ваш полковой особист на это дело отреагировал? Наверняка же он узнал, что вы якшаетесь с семьёй задержанного.
И.Г. Да нормально отреагировал. Особист у нас мужик был немолодой, неглупый, но главное, по-человечески порядочный. Он был не кадровый, а в армию был призван с началом войны, а до того был небольшим партийно-хозяйственным функционером. В Гражданскую воевал на Дальнем Востоке в какой-то партизанской бригаде (очень песню любил 'По долинам и по взгорьям ...'), потом вроде бы немножко служил в каком-то авиаотряде, потом уволился из армии и ушёл на партийно-хозяйственную работу. Ну, а с началом войны, его мобилизовали и как разбирающегося в специфике авиации направили особистом в наш полк. Поначалу мы его считали мужиком недалёким, поскольку говорил он такими 'казенными' фразами, что 'скулы сводило' (ну, а что ты хотел?.. хозпартработа она накладывает ...), но с сугубо житейской сметкой, как и с пониманием самой жизни у него было всё нормально.
Помню, должны мы были в первый раз выйти в Харбин в увольнительную. Первый выступил замполит, что-то говорил про белогвардейцев, бдительность и всё такое. Потом выходит особист и говорит: 'Ребята, я буду краток. Вы наверняка столкнётесь с теми, кого мы-ваши отцы победили в Гражданской. Вы сами-наши сыновья, это те, кто победил немецких фашистов и их кодлу, а сейчас побеждаете фашистов японских. Вы - дети победителей и сами победители! И я надеюсь, что у вас всех хватит ума не становиться проигравшими!..'
Вот поэтому я и говорю, что мы были очень гордыми и очень смелыми, потому что мы были победителями!
Я рассказывал, как в госпитале с японским лётчиком общался? Через три дня вызывает меня особист: 'Пришла тут на тебя бумага. Было?..' 'Было' - и рассказываю ему это всё, что рассказал тебе. 'Ладно' - говорит он - 'я отпишусь, что это я тебе дал задание, встретится с этим японцем, на предмет выявления тактических приёмов. Только ты меня не подведи, если вдруг спросят, а 'давал ли я тебе задание?', говори, что давал. Врать нам надо будет одинаково. Ты всё, что у этого японца узнал, ребятам расскажи, тогда я это по документам как спецмероприятие проведу...' 'Лады' - говорю - 'подтвержу, и с ребятами обсудим ...' Вот так всё и закончилось.
А.С. А не пытались узнать, кто это вас сдал?
И.Г. А зачем? Меня этот вопрос совершенно не волновал тогда и не волнует сейчас. Скорее всего, это был тот мамлей-переводчик. Что же ты думаешь, он только переводчиком в госпитале работал? Наверняка ещё и на контрразведку. Даже фамилии его не помню, и лица - кажется, звали его Борис.
А.С. Что-нибудь ещё интересное в 'Харбинский период' у вас было?
И.Г. Там всё было интересно, начиная самим Харбином, с его товарным изобилием (у нас же ведь всё по карточкам было, и продукты, и вещи, а там от всего магазины буквально ломились) и заканчивая тем, что мне удалось подлетнуть на 'Хаябусе' и с маньчжурскими лётчиками встретиться.
А.С. А где лётчики в Харбине жили? Квартиры снимали или в казармах?
И.Г. В казармах при аэродроме рядовой состав жил, а лётчики и вообще офицеры, в отеле. На аэродром и с аэродрома нас возил довольно комфортабельный автобус. Отель держал русский эмигрант, а прислуга в основном была из китайцев и китаянок. Мне очень там нравилось - мне как комэску полагался отдельный номер, небольшой, но очень удобный, естественно с ванной и туалетом. Как ни придёшь, всегда всё чисто, всегда всё прибрано, бельё на кровати свежайшее. Возвращаешься с аэродрома, а тебя ждёт комплект выстиранной и выглаженной формы. Вечером сапоги перед дверь номера выставишь, а утром, как бы рано ты не встал, сапоги стоят уже начищенные до блеска. Горничные-китаянки трудились круглые сутки, как пчёлки. Кстати, кухня при отеле тоже работала круглосуточно, т.ч. если проголодаешься, то по телефону портье 'звякнешь' и заказ тебе принесут в номер даже ночью.
А.С. Хозяину деньгами платили или как-то иным способом?
И.Г. Конечно деньгами. И хорошо платили, не обижали. Наши рубли на местные юани обменивались по очень выгодному курсу и в любом отделении любого банка. Как раз мы там зарплату получили - часть в маньчжурских юанях, а часть почему-то в рублях. Так я, обменяв рубли, себе первым делом купил большущий кожаный 'чемодан путешественника' на несколько отделений, шерстяной костюм-тройку, пару шляп, несколько рубашек, отличный модный плащ, драповое пальто, несколько пар туфель и ботинок, несколько галстуков. Ну и ещё кое-что 'по мелочи', вроде трусов-носков. Прибарахлился. И ещё много денег осталось. Я когда своим знакомым покупками похвастался, то жена моего друга меня попрекнула, что я с ними не посоветовался. Они бы мне всё тоже самое нашли бы с хорошей скидкой, а костюм, оказывается, лучше было не покупать, а сшить у их знакомого портного-китайца. По деньгам вышло бы чуть дороже готового, но зато точно по фигуре. Поскольку денег у меня оставалось ещё много, то я заказал себе костюм и у их портного. Китаец этот держал швейную мастерскую (там, кроме него самого, ещё человек восемь работало), он хорошо говорил по-русски и оказался настоящим мастером - обмерил меня только один раз и через три дня я уже примерял готовый костюм. Сидел как влитой. Я потом у него ещё два комплекта формы заказал - парадную и повседневную (с кителем, мы-то по фронтовому ходили в гимнастерках). Оба комплекта он мне сшил как бы не лучше, чем костюм. Мои знакомые так же посоветовали мне и китайца-сапожника, что бы пошить под форму сапоги. Тот тоже был владельцем небольшой мастерской, хорошо говорил по-русски и за несколько дней сшил мне две пары отличных офицерских кожаных сапог. И тоже за сравнительно небольшие деньги.
