Андрей Валерьев - Форпост. Найди и убей

Иван поманил к себе Дока, тот снова достал инструмент и Май, взвизгнув от ужаса, затараторил.

Он, Май, был в составе экипажа из двадцати филиппинских моряков, нанятых на польский краболов, ходивший под камбоджийским флагом в Охотском море. Иван помотал головой и сделал б-р-р-р…

– Ещё раз. Помедленнее.

На судне было два белых. Капитан и старпом. Они вышли с Хоккайдо на промысел, но попали в сильный шторм и их выбросило на пустынный берег. Причём аж на три километра вглубь песчаной пустыни. Мальчишка замолчал, а Иван понимающе покачал головой. «Те же яйца, вид сбоку.» Это было три года тому назад. «Хе хе хе… Ровесники, блин!»

Сначала было плохо, но его отец нашёл неподалёку родничок и они смогли выжить – корабельные запасы воды подошли к концу. Полгода они никуда не могли выбраться из-за песка и никого не видели. Потом приплыла эта лодка – Май показал на подвешенный к потолку пластмассовый трофей. Там были плохие люди.

– Такие как вы.

– Ты о чём? Русские? Они по-русски говорили?

Май кивнул головой. В этой лодчонке сидело двенадцать человек и у них было оружие. Два kalashnikov. Вот. И они убили капитана и его отца – главного механика судна. А потом, за полгода, они на этой лодке привезли откуда-то много людей. Три сотни и ещё пятьдесят. И ещё одну лодку пригнали. Большую. Деревянную. С винтом. Почти такого же размера, как ваша.

– А люди? – Иван слушал молодого моряка с всё возраставшим интересом.

Люди у корабля собрались разные. Всякие люди. Да, и русские там тоже, кроме этих gangsters, были. И много-много всяких. Тут Май потерял сознание и с допросом пришлось повременить.

Придя в себя, моряк уверенно показал по карте откуда они приплыли. По всему выходило, что принесло их штормом откуда-то с северо-востока. Май с сомнением потыкал здоровым пальцем в перешеек полуострова и пожал плечами. Типа, не должно его тут быть.

– Женщины там есть?

– Да.

– Сколько? Май задумался, явно подсчитывая что-то в уме.

– Половина. Почти. «Ё!»

Девять человек, ушедших в море на этой лодке за рыбой, это было всё, что осталось от филиппинского экипажа. Остальные или умерли, или их убили. На самом деле они сбежали. Смогли украсть компас, кухонный нож и ведро для воды и сбежали. Хоть куда-нибудь. Куда глаза глядят. Жизнь под началом criminals была совершенно невыносима. А потом они заметили белый парус «Беды» и погребли за ним. Маленькая серая лодка на фоне моря и грозовых туч была почти незаметна, да и в сторону открытого моря экипаж «Беды» вообще не смотрел, так что филиппинцы смогли незаметно подобраться к месту высадки. А потом разведчик сообщил, что это тоже русские и у них отличная тёплая одежда.

– Нам очень холодно было. И мы решили сначала у вас одежду забрать, а потом – лодку. Нашли на берегу палки, заточили их ножом и всё. Иван припомнил ледяное море, брызги и холодный ветер.

«Отчаянные ребята. На таком корыте. Нагишом. По открытому морю. Видать допекло их там окончательно. Русские гангстеры… интересно!»

Маляренко без всякого сожаления посмотрел на моряка – именно этот Май и ударил Таню колом в живот.

– Олег, зови своих хлопцев, отнесите этого подальше и покажи им как это делается. И пусть тоже потренируются, ладно?

Прошло пять дней и, видимо извещённые Доком, в Севастополь притопало пятеро добровольцев из Бахчисарая.

Татьяна, жена Олега, увела к себе всех детей, так что в доме Ивана были только мужчины, Маша, да наверху, в спаленке, лежала после операции Таня. Сашкин дом теперь пустовал. Маляренко проводил производственное совещание.

Ну как «совещание»… Иван просто собрал всех своих «подданных» и пришлых мужиков и поставил каждому из них совершенно конкретную задачу.

Во-первых, был назначен новый экипаж на «Беду». Мотористом становился Франц, а всем остальным – Игорь, один из боевиков Олега, уже неоднократно ходивший в море. Сам Иван так и остался почётным капитаном. Новоназначенных морячков озадачили учебными походами по затону и выставили вон.

– Учиться, учиться и ещё раз учиться! Игорь, переведи ему.

Во-вторых, в поход из местных, кроме экипажа и самого босса, шли только два дружинника, а их командир, Олег, оставался в усадьбе «на хозяйстве». Во временное подчинение к нему поступали все остающиеся: Борис, Семёныч, Юра, Толик, все работники фермы и агроном.

В глубине души Олег, конечно расстроился. Даже обиделся. Но виду не показал, а лишь спокойно кивнул в знак согласия. Если его оставляют здесь, значит хозяину это зачем то нужно. Рыжий Лёха было попытался качнуть права, вякнув, что тоже хочет в поход, но быстро заткнулся получив в ответ тяжёлый взгляд Ивана и совершенно зверское выражение лица Олега. Выражало то лицо… нет, совсем не то. Оно красноречиво обещало отбитые, в ближайшем будущем, почки и вырванный с корнем язык, чтоб не смел впредь перебивать начальство. «Да. Я нужен шефу здесь!»

ОМОНовец, сидевший по правую руку от шефа, развернул плечи и приосанился. Ну, и в-третьих, все пятеро добровольцев, конечно, тоже шли в поход.

Целых две недели, под жуткий грохот прибоя и гулко барабанящий по палубе дождь, команда «Беды» совместно с десантниками отрабатывала в затоне манёвры. Борис и Семёныч бросили все свои дела и из огромного куска брезента, найденного на складе возле школьного автобуса, сшили отличный тент, которым, на манер палатки, затянули всю палубу лодки от носа и до кормы. В борта, по всему периметру, для крепежа всей этой конструкции Иван лично вкрутил две сотни драгоценных больших стальных шурупов. На пятнадцатый день тренировок Маляренко рискнул и, как следует разогнавшись, выскочил из безопасного затона.

– Ах! Бля! Твою мать!

Лодку швыряло и качало, ветер выл и свистел, промасленный брезент трещал по швам под напором стихии, но внутрь, на палубу и, тем более, в трюм не попало ни капли воды. Кораблик слушался руля и уверенно штурмовал двухметровые волны. Правда качка была сумасшедшей, но это можно было перетерпеть. К немалому облегчению Ивана, ни он сам, ни экипаж с десантом морской болезнью не страдал.

– Милый, зачем тебе всё это нужно? – Маша с неприкрытым страхом вслушивалась в далёкий гул бушующего моря, вздрагивая после особо мощных ударов прибоя о берег. – Сгинете, пропадёте. Женщина заплакала и уткнулась мужу в плечо.

– Всех, кто виновен в гибели ребят, ты убил. Эти люди там уже три года живут и никуда они не денутся. Лодка у них всего одна и она даже меньше, чем наша. Сейчас они точно не рискнут никуда плыть. Про нас они не знают – значит нападения от них ждать не приходится. Ну подожди до весны!

Ваня с нежностью обнял жену. Родив ребёнка, Маша расцвела, превратившись из молодой и чертовски красивой девчонки в молодую и чертовски красивую ЖЕНЩИНУ. Любоваться ею Иван мог бесконечно, дети к Маше тоже всё время липли, а дворня, завидев Марию Сергеевну, замирала, вытягивалась по стойке смирно и вежливо начинала пунцоветь. Если хозяина или боялись или уважали, то хозяйку все просто любили.

Маляренко проморгался, смахнув украдкой слезу, собрался и постарался придумать контраргументы на чрезвычайно дельные мысли супруги.

«Блин! И сообразить-то ничего не могу. Хочу! Вот такой я самодур, любимая. Хм… любимая… иди-ка сюда!»

– Ваня! – У Маши высохли слёзы и она довольно улыбаясь, отпихнула шаловливые руки мужа. – Ты ответь мне сначала.

– Я тебе потом отвечу.

– Ну ты и гад!

– А то!

Несмотря на огромное желание Ивана немедленно поближе познакомиться с огромной общиной людей, живших на северо-востоке, здравый смысл и аргументы супруги возобладали, и экспедиция была отложена на целый месяц. Этому сильно поспособствовал страшнейший шторм, разразившийся аккурат в ночь перед намеченным выходом, и продолжавшийся три недели.

Стас и остальные добровольцы, до одури наплававшись вдоль берега, крепко пожали на прощание руки и отправились по домам. Впереди была короткая, но бурная крымская зима.

Лишь в начале февраля, когда море немного успокоилось, а на тёмном от туч небе стали появляться светло-голубые просветы, Иван Андреевич Маляренко отправил гонца за десантниками.

– Ну, что хлопцы, готовы? – Капитан бросил взгляд на пирс. Там, у самого края, с ребёнком на руках, стояла Мария, а за ней, тоскливо глядя на лодку и её капитана, Таня. «Эх, девчонки, девчонки…»

Иван уверенно улыбнулся, ободряюще кивнул женщинам и, не дожидаясь ответа «хлопцев», скомандовал.

– Франц, ходу!

Глава 2. В которой Иван становится агрессором, пиратом, грабителем и убийцей.

– Вот суки! Сильно? – Завёрнутый в лохмотья скелет по фамилии Лукин участливо склонился над располосованной кнутом спиной Аудрюса.

– Терпимо. – Было видно, что литовцу очень больно, но он лишь скрипел зубами, изредка бурча что-то на своём языке.