Виктор Храмов - Сегодня - позавчера 4
- А-а, так это твоя школа!
- Меня - Рокоссовский научил. Дай угадаю - штрафные побежали, немцы - у них на плечах, а Миша их - в борта?
- Как в тире. Первую и замыкающую машины. А потом - разгром. За час боя - 32 танка. Без потерь со своей стороны. А потом повел своих егерей в атаку. В качестве тарана - сотую роту. На броню - десант. Наступал по наступающему противнику.
- Молодец Миша. А как новые танки?
- Один сгорел, когда наткнулись на зенитную батарею. Ещё два - позже. А так - я тебе фотокарточки покажу. Вся броня в "ведьминых засосах". Из пяти машин два только дожили до приказа на отвод в тыл. Все пять танков везут сюда, будем изучать. Повоевали они - знатно. Все стволы - в звездах. Экипажи - целиком в наградные листы.
- Как броня держит 88-мм снаряд?
- Плохо. Остальные - хорошо.
- Как я понимаю, этими танками будем вооружать Гвардейские полки прорыва?
- Так планируем. На смену КВ.
- Немцы будут вдоль фронта, синхронно с этими полками, двигать свои противотанковые дивизионы. У Носорога, Слона и Тигра - 88 мм. Да и новый Штуг, Охотник, может и Мародёр - справятся. И, тяжелые зенитные дивизионы, само собой. Нужно, чтобы тяжелый танк держал 88-мм снаряд.
- Нужно. А как?
- Прописать это в ТТХ. Так и писать - должен выдерживать обстрел лобовой проекции 88-мм орудием высокой балистики. А там - пусть выкручивается Котин. И Морозову такую же задачу поставить, но ограничить 30-ю тоннами веса. Что так смотришь? Уже раз выкрутились и сейчас - выкрутиться. А я помогу. Попсихую, покричу, ногами потопаю. У нас, психов, так принято.
- Обиделся?
- Нет. Сам до этого дошёл. Тебе включить режим "дурака"?
- Это как?
- А вот так...
И я ему изобразил Джека Воробья. Рассмешил.
- Не, это не пойдёт. Не поверят. Вот то, как ты сегодня изображал - верно.
- А с чего ты взял, что я сегодня играл? Я - серьёзно.
- Не ври. Ты Кельша кинул очень мягко. Чуть, не нежно усадил в кресло.
- Я, правда, серьёзно. Я - очень серьёзный. Я - сама серьёзность. Я даже когда в зеркало смотрю - такой серьёзный, что сам себе не улыбаюсь.
Ржёт. Хлопает меня по бронированному плечу и себя по ноге, ржёт. До слёз. Экипажи машин, что стоят вдалеке, ждут нас, переглядываются.
- Это хорошо, что вы немцам показали новые тяжёлые танки и штурмовые самоходы, - говорю я.
Устинов пытается сосредоточится, икает. Вытирает слёзы, улыбается:
- Ох, рассмешил. "Сам себе не улыбаюсь". Надо же.
- Я тебе мультик один покажу. На вечер ничего не планируй. Приглашаю тебя к нам, в особую группу НКВД.
- Хм, как в особый отдел пригласил. С удовольствием. Но, не получиться. Я тебя сейчас свожу, одного человека покажу, дядю Федора, а потом вы улетаете.
- До конца съезда?
- А что там ждать? Раздаст Малышев всем пряников, задач, сроки исполнения навесит и - вперёд! Свою роль ты сыграл. Переиграл даже, но, сойдёт. А почему хорошо, что немцам показали танки?
- Это усилит истерику Гитлера. Они не могут плавно перейти на новые танки. И танки их новые - грозные, но в эксплуатации - говно. Они страшны и для нас, и для немцев. Да и мало их. Сотня Тигров не заменят тысячу Т-4. В этом смысле они - лохи. Танки делают с кондиционерами. Как те же американцы. Не смогут они в 16 раз поднять вал, как мы сделали. Чем скорее мы их толкнём на эту дорожку, тем лучше. Нам бы подобной ошибки не свершить. Разработка новых машин не должна вестись в ущерб уже имеющимся.
- Хозяин - не даст. У него - поштучный график. Каждый вечер директоров обзванивает, кто в график не уложился. И попробуй, ответь на его: "Почему?" Предвижу твой следующий вопрос - новые танки не будем так "показывать". Не совершим той ошибки, что англичане в прошлую войну.
- Но, работы по доведению до ума Зверобоев, этого КВ и тех самоходов - надо проводить.
- Вот и займись. Что ты тут указания даёшь?
- С удовольствием. На СУ-85 тоже надо пулемёт. И комбашни не вижу. Танк будет слепым. Противотанковая машина должна танк противника увидеть первой. Выбрать время и место боя. Или убоя. Значит - хорошая обзорность, оптика, дальномер. А СУ-100?
- Когда орудие будет - будет и СУ-100. Там проблемы с откатом. Сам ствол - надёжный. Морская зенитка. Переделывают в самоходный вариант. Чтобы как можно легче и меньше был казённик и люлька. Ладно, полковник, поехали тебе человечка покажу. Тебе понравиться. Ты, таких чудных - собираешь. Коллекционируешь.
- И в чём его "фишка"?
- Парню - 8 лет. Он - начальник цеха. Переставил станки, краской прочертил дорожки по полу, переставили ящики с запчастями, материалами, ещё что-то. На пустом месте поднял производительность труда вчетверо. А у него в цехе - он самый старший. Дядя Федор.
- А что они делают?
- Корпуса гранат точат.
- Оптимизация потерь? Маршрутизация? Кто его научил?
- То-то и оно! Он меня в шахматы за пять минут обыграл.
- А что сам не забрал?
- Директор завода не отдаёт. Грозиться Сталину позвонить.
- А я - псих? На меня не будет жаловаться?
Молчит. Да, уж. Нашли мне работу. Ёжнутым работать.
Бася, у тебя нет теста на АйКью? Теста мощности головного процессора? Как ты сказал? Для неразвитых цивилизаций? Ах, знания искажают картину? Ну, давай, попробуем.
На директора давить не пришлось. У него сын - командир танкового полка. Орденоносец. Фотокарточка на столе. Пошли вместе в цех Дяди Федора. Как в "Простоквашино".
Говорю директору:
- У тебя - порядок. Ты - молодец. О своём заводе беспокоишься. Это - похвально. А у меня - вся страна. Мне нужен этот парень. Мне нужно, чтобы он этому - научил всех. Для этого ему - учиться надо. И других учить. Внедрять подобное на других заводах - танковых, артиллерийских. Парня я - забираю. Можешь хоть Сталину звонить. Скажи - Медведь унёс.
- Ты и есть полковник Кузьмин?
- Да, я - полковник Кузьмин.
- Мне сын рассказывал, что воевал с тобой.
Слава моя впереди меня бежит. Не моя заслуга. Не моя. И я уже знаю - чья. А теперь знаю - зачем. Зачем моя фамилия под стихами, зачем я указан автором слов и композитором песен, а не как обычно - "слова и музыка - народные", знаю, зачем я соавтор методичек тактик разных. Меня пеарят довольно сильно. Из меня создают медийную личность. Узнаваемую и даже знаменитую. Такую вот стратегию реализации опыта поколений выбрал Вождь Народов.
Мечтал ты, Витя, быть знаменитым? Ладно, не скромничай, каждый мечтает. В глубине души. Всяк хочет след о себе оставить в Истории. Хотел? Получи, распишись. Кушай, не обляпайся! Тошнит? Это твои проблемы! Разве нет? Ты кто? Пустота. Так, делай, что должен! Остальное - потом. После войны, после выполнения планов, заданий, поручений. После смерти. Тогда - отдохнёшь. Впердэ, Витя! Время - не ждёт. Ты - уже не ты. Ты - Медведь. Работай.
- Как фамилия?
Он называет. Долго вспоминаю:
- Антон-комбат. Москва. Начало 42-го. В Москве мы пересекались. Жив сын?
- Ранен был. Лечился. Вот, в отпуск приезжал. В газете про тебя статья была, он и сказал, что воевал с тобой. Отчаянный, говорит, человек. Далеко пойдёт, если не убьют.
А я - о чём? В газете - статья. Заткнись, пешка! Е2-Е4! Вперёд и с песней!
- Почти убили, отец. Антону отпиши, привет передай. А парня забираю. У меня таких - целая команда. С завода на завод переходим, шорох наводим. Техноосназ.
- Техноосназ? Не слышал.
- Услышишь ещё. Земля - она не только круглая, но и маленькая. Вот, на Урале, знакомого встретил. Маленькая Земля. Очень маленькая. Ничего, там, в Космосе - много места. Немца одолеем - на Марс полетим. Будем там города строить и яблони сажать.
- Это когда же? На Марс?
- Скоро, отец. Вот как эти твои дяди Федоры и тёти Клавы подрастут - так и полетим!
Беру парня за руку. Малыш, а смотрит на меня глазами старика.
- Идём, Дядя Федор, буду тебя у родителей отпрашивать.
- Сирота он. Детдомовский. Тут, на заводе все они и живут. Тут мы их и кормим, - отвечает директор.
Я не сдержался, матюкнулся.
- Ну, пойдём, Дядя Федор. Познакомлю тебя с Маугли. Он - тоже сирота.
- А Балу?
- Балу?
- Его учитель, медведь.
- Я - Медведь. Я буду тебе учителем.
Хоть и Дядя Федор, хоть и начальник цеха, а всё одно - ребёнок. Тетя Клава стоит у станка, тряпичную куклу обнимает. С куклой она не так боится такого большого и страшного дядю Медведя, что забирает ИХ дядю Федора.
Ненавижу! Дети встали к станкам! Ненавижу немцев и их натравливателей. Весь их долбанный Евросоюз! Весь их проклятый "Комитет 300"!
В гостях у сказки-2
Едем на убитой полуторке. Товарищ генерал-лейтенант Госбезопасности трясётся вместе со всеми. Правда, всех нас - я, Кельш, Прохор и два бойца охраны. Брасень - отказался ехать. Его уже один раз обломали. Осадочек - остался.
