Дмитрий Хван - Зерно жизни

— Эй ты, стоять на месте, я же попросил! — палец офицера указывал на Варнавского. И Максим послушно застыл, боясь шелохнуться, от этого московита исходила немалая уверенность в своих силах и литвины ждали, что им скажет офицер, а просьбы из его уст казались чем-то несусветным.

— Меня зовут Ярослав. Я майор русской армии Сибирского княжества. Вы находитесь на границе Ангарской губернии, у крепости Владиангарск. Там, — Ярослав показал ладонью на пространство ниже по течению, — земли Московского царства.

Толпа послушно завертела головами.

— А там, — майор указал в сторону строительства, — земля нашего княжества. Отсюда на многие тысячи вёрст дикий лес, называемый тайга, в котором полно враждебных племён и хищных зверей. Убежать вы не сможете, тем более с детьми, мы специально учли это. Никаких татар тут нет. Нет у нас и никакого рабства, холопства, права первой ночи и прочего средневекового маразма, никто вас не будет ни в чём стеснять. Вы будете поселены немного южнее этой крепости в отдельном поселении, но не все, некоторые останутся тут.

— Кто останется? — выкрикнули из толпы.

— Потом, не перебивайте меня пожалуйста! С постройкой домов вам помогут, как и с семенами…

— Откуда у вас тут татары? — очередной выкрик из толпы казалось, рассердил майора.

— Я же только что сказал, что татар тут нет, точнее есть несколько, но они скорее булгары, — неожиданно улыбнулся майор Ярослав.

— А эти люди, — офицер показал на тунгусов, — местные жители и вовсе они не татары. К тому же они все христиане. А сейчас я опять-таки прошу всех мужчин отпустить в первую очередь женщин и детей, их ждёт горячая пища и тёплые дома. А мужчины должны будут по одному ответить на наши вопросы в форте, и только потом вы соединитесь со своими семьями. Прошу всех соблюдать спокойствие и порядок.

Максим всё-таки успел добраться до Миланы и детей, со слезами на глазах он успокаивал хнычущих Ангеску и Мирослава.

— Миланка, всё будет хорошо, — повторял Варнавский.

— Максим Варнавский…двадцать шесть лет…рождён в Берестье…обучался в школе при церкви святого Илии…учился в Менске у часовых дел мастера Филиппа Новицкого. Да, часовщик.

— Кто с тобой тут? Имя, возраст?

— Жена Милана Кулигина, дочь Павла. Сын Мирослав шести лет, дочь Агнесса четырёх лет.

— Какой веры, Максим? — спросил его солдат, записывающий его ответы на чистый лист плотной бумаги.

— Православный, униат, Римского кодекса, — растерянно произнёс Максим, он был явно озадачен.

— Ну тут римлян нету и Папы тоже, ладно. Держи, — солдат протянул ему небольшой кусок бумаги правильной формы, — свободен, Максим, шуруй к семье. Следующий!

— А ты пан, тоже офицер? — решился Варнавский на вопрос.

— Нет, я обычный солдат. Всё, проходи, не задерживай.

Глава 19

Русия, Красноярск, 30 ноября 7517 года, раннее утро.

Русаков Павел Константинович, вице-секретарь Верховного Совета, советник Президента Русии по национальным проектам и миграционной политике.

В столице лили холодные дожди. Осень была до крайности противна, словно мстила людям за все те сумасшествия, что они натворили с Природой. Павел стоял у огромного окна в своём кабинете на сорок восьмом этаже нового министерского здания и смотрел вниз. По проспекту Мира сновали люди, спешащие на работу, раскрашивая серость погоды своими разноцветными зонтами. Проспект, закрытый для автомобилей, был полон и гуляющего люда, несмотря на непрекращающиеся дожди, в уютных, тёплых павильонах бойко торговали горячей пищей. Достаточно было выйти на улицу, чтобы попасть под соблазн ароматов мясной солянки или блинов с неисчислимым количеством начинок. За четыре месяца, проведённых Павлом в столице он так и не смог определиться с любимым местом для обеденного перерыва. Зато он определился с Ольгой, с которой он познакомился по работе в ведомстве. Её, как и несколько сотен человек, вывезли в Красноярск из далёкого Сенегала, дабы уберечь от очередной межплемённой заварушки, недавно начавшейся в этой африканской стране после очередного убийства местного президента. Они обвенчались во Всесвятской церкви, построенной в 7428 году, бригадами енисейских каменщиков на деньги купца-мецената Захария Кузьмина. Отец Лазарь, погрузив супругов с головой в купель, провёл обряд крещения.

Красноярск в последние годы активно строился, мораторий на очередное расширение столицы истек, и главный город Русии кипел энергией, притягивая активных и дерзких людей, способных плодотворно работать на государство и себя. Так же в столицу попал и Русаков, после бегства из ханьского лагеря в Туркестане, он чудом пробрался через оккупированную ханьцами Монголию в Сибирь. Потом, с большим трудом добравшись до Охотска, контролируемого войсками САСШ, бежал в Америку, где в штатах океанического побережья возглавил комитет ''Сражающаяся Русия'', посредством которого агитировал бывших сограждан — жителей Аляски, а также общины русов в САСШ участвовать в освобождении своей Родины. Комитет сумел укомплектовать людьми три дивизии и высадится в Приморье, где шли активные бои американских и японских войск с ханьскими захватчиками. Однако вскоре штаты вышли из войны, взорвавшись изнутри, раздираемые многочисленными противоречиями изначально искусственного образования.

Мексиканцы, наводнившие в своё время южные штаты, многомиллионными антиправительственными и антивоенными акциями оторвали от страны свои прежние земли. Негритянские массы, ведомые чёрными расистами и прикрывающиеся исламом, развернули настоящий террор против васпов, то есть белого населения САСШ. Коренные американцы, в лице союза племён сиу, образовали своё государство на территории штатов Южная Дакота, Небраска и Вайоминг, тяготевшее к канадскому государству, менее затронутому конфликтами. Как и жители Монтаны, Северной Дакоты и Миннесоты, где белые составляли подавляющее большинство, обратились к Канаде с просьбой принять их штаты в состав канадского государства. Хуже дело обстояло с миллионами ханьцев, живших в Северной Америке.

Многочисленная ханьская диаспора северо-американских соединённых штатов вела настоящую партизанскую войну, идущую с переменным успехом и сопровождающаяся многочисленными жертвами среди мирного населения. В каждом северо-американском городе, кроме русской её части, существовал свой хань-таун, что создавало громадные проблемы местной национальной гвардии и полиции. Ведь они не всегда успевали блокировать ханьские районы, и тогда это место превращалось в район ожесточённых перестрелок и поножовщины, бойни, в которой доведённые средствами массовой информации до полного отчаяния североамериканцы старались как можно скорее уничтожить ханьцев, которые якобы могут иметь у себя тактические ядерные заряды и бактериологическое оружие. Несмотря на то, что ни разу ничего подобно не было найдено, истерия не унималась и погромы шли по всей Северной Америке. Находясь со своими дивизиями в Приморье, Павел удачно провёл переговоры с представителями деморализованной группировки американских войск и наладил полное их взаимодействие с Красноярском. Павла заметили представители новой власти, а его организаторские способности дали ему возможность показать себя на новом для него поприще.

По кабинету мягко прокатилась мелодия. Вздохнув, Павел прошёл к столу, лёгким движением ладони включив монитор новенького ''Эльбруса'' и принялся читать очередной запрос куратора расселения соотечественников из до сих пор охваченных беспорядками САСШ по нуждающимся в людях областям. На сей раз запрос был от губернатора Даурского края. Столица края, город Игнатьевск, пока что был не донца восстановлен после яростных городских боёв, бушевавших тут во время наступления американских войск и их союзников, филиппинцев и канадцев. Участвовали в освобождении Приморья и Даурии и русские союзники — японцы и остатки корейской армии с новонабранными ополченцами.

Однако американцам поначалу не везло, их, высаживающихся в корейских портах, легко смела лавина ханьских дивизий, до этого проутюжившая катком армию Кореи. Сопутствовали успехи и компании НОАХ в Туркестане, конфликт с Русией пока удерживался путём секретных переговоров Красноярска и Пекина. Развивавшееся было наступление на индийско-пакистанские войска, вскоре затормозилось и превратилось в кровавое взаимоистребление великих народов. Скорый выход Пакистана из войны мало помог ханьской армии, которая завязла на линии Ганга, а в распоряжение армии Индии постоянно прибывало вооружение и техника из Европы и САСШ.

В Малой Индии же шли упорные бои между проханьской Кампучией и армией Сиама, некогда тлевший пограничный конфликт между странами вырвался наружу. Кампучия получала добровольцев и вооружение из Империи Хань и Вьетнама, но сиамцы держались стойко, не допуская прорыва кампучийцев. В условиях мирового политического кризиса и азиатских войн заявила о самороспуске Организация Объединённых Наций и так искусственно поддерживаемая лишь некоторыми европейскими странами, Русией и государствами Латинской Америки. НАТО, лишившись своего сильнейшего участника — САСШ, стало сугубо европейской организацией, ещё сильнее сплотив Европу. Страны старой Европы фактически объединились в единое пространство, последним шагом к этому было юридическое закрепление этого факта. Но этот вопрос постоянно откладывался на заседаниях Европарламента. Много споров было и о столице Европы, вариантов было немного: Брюссель, Люксембург, Женева, Милан и Кёльн, горячие головы даже предлагали построить Европолис для оформления столичных функций, как однажды уже было сделано в Бразилии при схожей проблеме. Но это было не главное. Страх перед войной сплотил европейцев, которые осознали свою общность перед лицом реальной угрозы.