Павел Дмитриев - Еще не поздно. Часть II. На распутье.

— В каком размере?

Наемник почесал в затылке:

— Решать, конечно, будете вы, но я считаю, что цифр должно быть не меньше восьми.

— Технология производства оборотней интересна Темному Двору исключительно с познавательной точки зрения, — мягко возразил Сантьяга. — Особенно теперь, когда Купель Обращения разрушена и о создании морян можно забыть.

— Кара разгадала главное — принцип, — так же мягко проговорил Кортес. — Для нее не было тайн в генетике, и с помощью ее записей вы опередите остальные Великие Дома на сто, а то и двести лет. Это во-первых. А во-вторых, Купель Обращения — не древний артефакт, она была построена фатой Марой, а значит, узнав принцип, вы сможете создать новую Купель.

— А вы неплохо владеете вопросом, Кортес, — чуть склонил голову Сантьяга. — Я всегда отдавал должное вашему профессионализму.

— Благодарю, — с достоинством кивнул наемник. — Значит, мы договорились?

— Еще нет, — Темный Двор не зря избрал своей эмблемой белку. — Цифр будет всего семь, но за это я обещаю забыть о нашей неудачной встрече в лесу и не буду задавать скользких вопросов.

— Например? — насторожился наемник.

— Например, откуда у вас боевой «Умник».

— А откуда вы знаете, что он у меня есть? — осведомился Кортес.

— Вы бы не прошли в дом без компьютера, — пожал плечами комиссар. — Разве я не прав?

— И вы не будете требовать «Умника» обратно?

— Этот компьютер не являлся собственностью Темного Двора, — скривил губы Сантьяга. — Пусть его ищет хозяин. Мы договорились?

— Значит, нет скользких вопросов, — подвел черту Кортес, — семь цифр в гонораре… Надеюсь, первая цифра не будет единицей?

— Вы меня обижаете.

— Хорошо.

— Остальные Великие Дома должны считать, что компьютер и записи погибли.

— Разумеется.

— Тогда добавим еще оплату всех моих расходов на операцию, — жизнерадостно закончил Кортес, — и можно пожимать друг другу руки!

— Вы, челы, перенимаете у нас только самое плохое, — вздохнул Сантьяга и протянул наемнику руку: — Мы договорились.

Патрульные устанавливали ограждение, старательно оттесняли от покалеченных ворот вездесущих репортеров и простых зевак, неизвестно каким образом уже подоспевших на место происшествия.

— Что там было? — суетились репортеры. — По полицейской волне передавали — перестрелка!

— Была перестрелка, — солидно подтвердил мужик в спортивном костюме. — И взрывы были. У меня дом по соседству, я все слышал.

— Говорят, банду налетчиков брали, — вступила в разговор крашеная блондинка.

— Да не налетчиков, а наркокурьеров!

— Да ерунда все это! Террористы взяли заложников!

Горящие глаза зевак и репортеров были обращены туда, за ворота, где дымилось взорванное крыльцо особняка и тоскливо таращились в осеннее небо выбитые окна. И никто из них: ни патрульные полицейские, ни крашеная блондинка, ни мужик в спортивном костюме, ни шустрые репортеры — никто не мог представить, что самое интересное разворачивается не там, а прямо у них на глазах, которые аккуратно и очень профессионально отвели.

Корнилов молча смотрел, как из ворот вышли и направились вверх по улице двое четырехруких мужчин, оживленно переговаривающихся с несколькими черноволосыми девушками, четверо рыжих здоровяков, угрюмо несущих на руках чье-то массивное, завернутое в покрывало тело, группа коротышек в красных банданах, двое из которых сгибались под тяжестью рюкзаков и хозяйственных сумок, а третий тащил на плечах распространяющего крепкий сивушный перегар приятеля, и одинокий, короткостриженый мужчина, деловито направившийся к благоразумно припаркованному подальше от ворот «Навигатору».

Андрей снял различитель и посмотрел на Шустова:

— Кажется, у Кары было много врагов.

Сергей согласно крякнул и, увидев подходящего Сантьягу, деликатно отошел в сторону.

— На этот раз я не успел совсем чуть-чуть, — усмехнулся Корнилов, пожимая комиссару руку. — Но все-таки не успел.

— На этот раз мы все немного не успели, — признался комиссар.

— Даже вы?

— Даже я.

— Вы сможете логично объяснить все произошедшие события?

— Мы постараемся, — прищурился Сантьяга. — Но в любом случае на этот раз вы заполучили настоящих виновников торжества, майор Корнилов.

— А как я смогу их удержать? — поинтересовался Андрей и посмотрел на свою добычу. Мохаммеда, мрачно сидящего в «Волге», по-прежнему невменяемых Арнольда и Глеба и молчаливых близнецов, извлеченных полицейскими с чердака. — Они ведь выйдут из тюрьмы, когда захотят.

— Не выйдут, — пообещал комиссар. — Об этом мы позаботимся.

Московская обитель, штаб-квартира семьи Эрли.

Москва, Царицынский парк,

30 сентября, суббота, 18:27

В приемном покое Московской обители было тихо и безупречно чисто. Стены, полы и потолки сверкали в ярком свете многочисленных ламп, накрахмаленное белье резало глаза, матовые детали кроватей благородно поблескивали, и даже черная ряса брата Ляпсуса выглядела так, словно только что покинула химчистку. Как и все обитатели Темного Двора, эрлийцы славились жадностью и невыносимым характером плюс собственные приобретения — склонность к словоблудию и обжорству, но дело у этих прирожденных врачевателей всегда стояло на первом месте.

Едва в приемном покое возник портал, как вокруг него уже оказалось не менее четырех фигур в бесформенных черных рясах. Кто-то мягко подхватил раненого и быстро воткнул в его вену шприц со стимулятором, кто-то зачитал останавливающий кровь аркан, кто-то срезал и брезгливо сложил в пластиковый пакет окровавленную одежду наемника, кто-то мыл и дезинфицировал раны, измерял температуру, вкалывал противостолбнячную сыворотку, проверял работу внутренних органов, искал другие повреждения. Брат Ляпсус, считавшийся одним из лучших хирургов обители, быстро осмотрел Артема, нахмурился, почесал нос, проворчал на эрлийском несколько коротких распоряжений тут же растворившимся помощникам и только после этого посмотрел на Ингу:

— А деньги у этого доходяги есть? Или придется штопать его в кредит?

— Штопай, только быстрее, — почти крикнула Инга, протягивая свою универсальную карточку «Тиградком». — Есть у него деньги! Есть.

Девушка с трудом балансировала на грани срыва. Эрлиец прищурился на громадный синяк, украшавший ее скулу, на окровавленные запястья, бледные, подрагивающие губы и улыбнулся.

— А тебе самой помощь не нужна, красавица?

— Ты будешь его лечить или нет?! — взвилась Инга. — Он же умирает!

— Не умрет, — отрезал брат Ляпсус и повернулся к выходу из приемного покоя. — Побудешь здесь. Тебе принесут успокоительное и бальзам для ран. Там, справа, есть душевая кабинка, полотенца в шкафчике.

Молчаливые монахи повезли кровать с наемником вслед за хирургом.

— Я иду с вами, — решительно заявила Инга.

— Даже и не думай, — не оборачиваясь, ответил Ляпсус. — Запрещено.

— А мне плевать на твои запреты! — Девушка вцепилась в кровать. — Можешь меня убить! Я хочу быть с Артемом!

Монахи остановились и посмотрели на врача. За всю историю Московской обители ни один посторонний не присутствовал во время таинственных и чудодейственных операций эрлийцев. Монахи тщательно охраняли свои секреты, и позволить наглой рыжей девчонке пройти в операционную было бы серьезным нарушением правил.

— Ну что, — буркнул Ляпсус, — будем лечить или пусть живет?

— Нет! Ну пожалуйста, — Инга умоляюще посмотрела на эрлийца. — Я должна быть с ним. Пожалуйста.

Невысокая, тоненькая, в коротком рваном платье, с синяком на скуле и окровавленными запястьями девушка была похожа на загнанного в угол зверька, и в ее пылающих темных глазах ярость смешивалась с отчаянной мольбой. Казалось, сама ее жизнь зависела от того, допустят ли ее в операционную. Несколько секунд хирург молча смотрел на рыжеволосую девушку, затем поморщился и махнул рукой:

— Дайте ей рясу.

— Спасибо! — Инга вцепилась в руку Артема.

А холостяк Ляпсус перевел взгляд на безжизненного наемника и весело пробормотал:

— Клянусь всеми прививками Спящего, Артем, мне кажется, тебе лучше не приходить в себя.

Эпилог

«Последствия технического сбоя, вызванного попыткой взлома серверов „Тиградком“ на прошлой неделе, полностью устранены, и в настоящий момент работа осуществляется в обычном режиме. Мы хотим особо подчеркнуть, что во время аварии не был потерян ни один бит информации, поскольку Торговая Гильдия уже успела обвинить…»

«Очередной миф развенчан. Как мы и предполагали, сообщения о якобы невероятных событиях на Садовом кольце оказались не более чем досужими вымыслами падких на сенсации журналистов. Как удалось установить экспертам дорожной полиции, глубокая вмятина на „Форде“ была нанесена таранным бампером встречного автомобиля. Эта версия несколько расходится с показаниями свидетелей, зато полностью объясняет такие факты, как…»