Старуха 2 - Квинтус Номен
— Да уж, девушка она теперь видная, — улыбнулся Лаврентий Павлович.
— Это да, на голову выше всех вокруг, — с плохо скрываемой улыбкой подтвердил Иосиф Виссарионович. — И ростом — тоже! — и уже откровенно рассмеялся.
— А ведь это я ее нашел и в люди вывел! — преувеличенно гордо заявил Валериан Владимирович и тоже рассмеялся. — Продолжим девушку обсуждать или все же к делам вернемся?
«Майские процессы» в стране особого ажиотажа не вызвали: большинству простых людей было просто наплевать на каких-то там военачальников, а меньшинство лишь тихо порадовалось. Среди руководства тоже особого ажиотажа не произошло: ну внезапно помер от инфаркта товарищ Орджоникидзе — но это бывает, работа у наркома все же очень нервная… Чистка органов ОГПУ (то есть теперь уже НКВД) продолжалась все лето, но она тоже шла без особой шумихи — так что страна радовалась хорошей погоде и готовилась к большим урожаям. И к выдающимся достижениям советской промышленности, причем даже не к грандиозным стройкам каких-нибудь металлургических гигантов, а к простым бытовым вещам: в Саратове готовился к пуску завод бытовых холодильников, а в Вятке — завод стиральных машин.
Ну а Вера сидела себе спокойно в Лесогорске и потихоньку занималась любимым делом. То есть «изобретала взрывчатку». Причем не столько саму взрывчатку, сколько разные устройства, в которые эту взрывчатку предполагалось пихать. Дорогу к Братску уже дотянули, за весну в поселке неподалеку выстроили небольшой рабочий городок и сразу три доменных печи, причем все же в приличном отдалении (и гораздо выше) от прежнего Николаевского завода, там же поставили два кислородных конвертера и даже прокатный стан. Стан был все же под стать самому заводу, очень небольшой — но проката с него хватало выстроенному напротив Лесогорска в городке с оригинальным названием «Мехзавод» механическому заводу. Правда, немногочисленные приезжие первое время удивлялись тому, что все местные этот городок называли исключительно «Старухинском», но приезжих было действительно мало: Механический завод занимался производством ракет, так что ненужных людей туда просто не допускали.
Но сейчас завод производил ракеты исключительно стопятидесятимиллиметровые, а Вера с приличной по численности группой как химиков, так и разного рода инженеров изо всех сил пыталась придумать ракету гораздо большую, калибром уже в четыреста пятьдесят миллиметров. И работающую уже не на «деревянном порохе». То есть такая ракета пока лишь «значилась в планах», а многочисленные испытания шли все же с использованием корпусов на сто пятьдесят миллиметров — и шли они на полигоне, расположенном в тридцати пяти километрах севернее Лесогорска неподалеку от речки под названием Бармо: все же в качестве топлива Вера использовала очень ядреную химию, а травить выхлопом горожан ей уж точно не хотелось. К полигону без особой спешки прокладывали узкоколейку, но вовсе не для того даже, чтобы туда добираться было проще испытателям: в двадцати километрах от города строился огромный склад, где ракеты, производимые заводом, должны были «ждать своего часа», поскольку официально армия реактивные установки на вооружение не приняла и принимать вроде как и не собиралась.
Армия не собиралась, а вот созданные закрытым постановлением ВСНХ войска КГБ новую технику потихоньку осваивали. Но очень потихоньку, просто потому, что войска эти были совсем еще «маленькими»: если не считать части, переведенные в КГБ из НТК (то есть работающие на полигонах НТК), численность «армии» составляла пока четыре батальона. И подавляющая часть личного состава обучалась работе с ракетами все же управляемыми.
У Митрофана Неделина — начальника полигона «Капустин Яр», недавно получившего звание «комбриг», в связи с этим работы было на двадцать четыре часа в сутки. Потому что он отвечал как за обучение операторов УПСов, так и за производство этих ракет на заводе, выстроенном неподалеку от села. А отвечать за производство было, в общем-то, не так уж и просто: на заводе одних инженеров трудилось больше полусотни, рабочих чуть меньше тысячи — и всех их приходилось обеспечивать нормальным жильем, продуктами, следить за тем, чтобы в магазинах все нужное всегда было, чтобы больница постоянно была готова принять «внезапных пациентов»: все же бойцы, хотя и набирались исключительно из проверенных комсомольцев и коммунистов, были еще мальчишками и периодически выискивали такие развлечения на свои головы и задницы, что даже бывалые военные врачи лишь руками разводили. Впрочем, после того, как командный состав дивизиона был прилично так пополнен военспецами, с дисциплиной стало заметно получше — но от административной работы все равно уклониться у него никак не получалось. Впрочем, он и сам не особенно старался «уклоняться»: как потомственному артиллеристу ему было очень интересно работать с новой техникой, а то, что любая новая техника требует глубочайшего изучения и тщательной подготовки по работе с ней, он буквально с молоком матери впитал.
Летом на полигон дважды прилетала Вера Андреевна — и после каждого ее прилета очередная группа инженеров и большая команда военных строителей приступала к постройке каких-то новых объектов непонятного назначения. Но размеры и очевидна сложность этих объектов вызывали уважение, так что Митрофан Иванович с нетерпением ждал, когда они будут введены в работу — и все с большим энтузиазмом занимался работой уже своей…
Урожай тридцать третьего года действительно получился «небывалый», хотя Валериан Владимирович, узнав об объемах заложенного в хранилища зерна, лишь хмыкнул, вспомнив переданное ему Лаврентием Павловичем «предсказание Старухи» о том, что «сейчас несколько лет подряд урожай каждый год будет небывалым». Спорить с этим даже не хотелось: понятно же, что если поля не сохой пахать, а тракторными плугами, причем имея в этих самых полях уже не одну сотню тысяч тракторов, то урожаи будут только расти. Еще с удобрениями полей во многим местах скупиться перестали, так что даже на Смоленщине урожаи были не меньше, чем, скажем, на Слобожанщине. Конечно, на Смоленщине все же в основном овес и ячмень выращивали, которые всегда были более урожайными, чем пшеница, но скотину-то тоже кормить надо.
Да и трактора новые стали куда как лучше: в Сталинграде перешли на производство тракторов гусеничных, с дизельными моторами в пятьдесят пять сил — а таких даже у буржуев еще не было! То есть было сколько-то, то очень мало и все же похуже… Поэтому за обеспечение страны продуктами теперь можно было и не особо беспокоиться.
А вот о чем следовало все же беспокоиться… После «интересных рассказов» Якира, Путны и Уборевича в руководстве партии сложилась очень четкая «антинациональная» позиция, так что любые
