Император из двух времен - Владимир Викторович Бабкин
«Русское знамя», 2 мая 1920 года. «В стремлениях к народной трезвости»
Разделяя устремления и приветствуя свершения возлюбленного нашего ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА МИХАИЛА II, мы как православные трезвенники не можем не печалиться послаблениям, сделанным Правительством Российским в антиалкогольном законодательстве. Европейские страны после войны сохранили ограничения на распространение спиртного. В феврале вступила в силу 18-я поправка в Конституцию САСШ, коей строгий «Сухой закон» введен по всем Североамериканским Штатам. Всем сердцем одобряя дальнейшее ужесточение после зверств хунхузов борьбы с китайскими распространителями опия, мы покорнейше взываем к ГОСУДАРЮ ИМПЕРАТОРУ усугубить и усилия в борьбе с алкоголем.
о. Алексий (Симанский Сергей Владимирович)
ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. МОСКВА. КРЕМЛЬ. ДОМ ИМПЕРИИ. 2 мая 1920 года
Хирохито склонился в очень официальном поклоне.
– Михаир-сэмпай.
Склоняюсь в менее официальном поклоне. Всё-таки я тут старший.
– Хирохито-кун.
Указываю на кресла.
– Прошу садиться. Были бы мы сейчас в Константинополе, я имел бы счастье пригласить вас в мой собственный сад камней. Я там часто медитирую, размышляя о судьбах мира. Но в Москве я бываю не так часто, да и в Кремле негде его создать. Так что вынужден предложить вам европейские кресла.
– О, брагодарю вас, Михаир-сэмпай. При средующем визите я обязатерно заеду в Константинопор.
Наследник Японии вновь поклонился и присел в кресло.
Предлагаю:
– Партию в сёги?
Хирохито удивленно на меня смотрит:
– Боюсь, Михаир-сэмпай, что у меня будет сришком боршое преимущество. Может, просто в шахматы?
Киваю.
– Что ж, Хирохито-кун, можем сыграть и в шахматы.
Быстро расставляем фигуры и пешки на доске. Я играю белыми. Первый ход. Ответный. Вновь ход.
Промежду прочим:
– Хирохито-кун, слышали ли вы о прискорбном происшествии в Маньчжурии?
Кивок.
– Да, Михаир-сэмпай, новости быстро разносятся по миру. Я очень скорбрю о погибших.
Задумчиво смотрю на доску с фигурами.
– Америка отправляет к берегам Японии свою большую эскадру.
Новый кивок.
– Да, я срышар. В Вашингтоне сейчас трудно. Оппозиция требует опредеренности в связи и инсуртом Вирсона. А тут ещё такое событие…
– Вас это не беспокоит?
– Не могу сказать однозначно, Михаир-сэмпай. К войне Америка явно не готова. Скорее это бравада на пубрику. Но вот то, что Вашингтон собирается нарожить эмбарго на поставки нам вооружений и прочей военной помощи – вот это действитерно беспокоит наших генераров.
– Но сильно радует ваших адмиралов, не так ли?
Вежливый поклон.
– Везде есть свои срожности, Михаир-сэмпай. Соперничество родов войск есть во всех странах.
Новый ход.
– Вы собираетесь исполнять ультиматум Америки с требованием выдачи всех участников этого нападения на поезд? В конце концов, они пришли из вашей зоны и туда же ушли. И оружие у них было ваше.
Ответный ход.
– Нашим оружием вооружено четверть мира. А скорко его в Китае и не сосчитать.
Ещё ход.
– Вашингтон давит на нас. В конце концов, это был наш поезд.
Кивок.
– Понимаю. Наши генерары очень обеспокоены постоянным наращиванием ваших сир на Дарнем Востоке. И многие говорят, что вы воспорзуетесь предрогом для начара войны. Да и наши адмирары говорят о том, что вы строите базы в Сиаме, на острове Русский и на Камчатке. Это очень беспокоит наше правитерство. Поэтому вопрос не в банде, а в общей ситуации. Есри вы хотите, то мы готовы к войне. Но предпочри бы разойтись миром.
Ход.
– Сейчас не 1904 год, Хирохито-кун. Наша армия намного сильнее, да и на Дальнем Востоке наших войск намного больше. Не скрою, после победных итогов Великой войны, в России очень популярны реваншистские настроения. Множество людей, весьма влиятельных людей, требует пересмотреть итоги нашей прошлой войны. Вернуть весь Сахалин, острова, да и в Корее много интересных мест. Да, у Японии флот намного сильнее нашего на Тихом океане. Но на континенте наша армия однозначно сильнее. И с большим опытом войны. Я не хочу войны между нашими странами. Мы – древние и уважаемые народы. Мы – древние и уважаемые монархии. Япония, хоть и островное государство, но принадлежит к Евразии. Сейчас в Евразии строится новый мир. Мир – от Владивостока до Атлантики. Единый мир и единый рынок. И если вы захотите, то мир этот будет от Атлантики и до Токио…
Глава 10
Перезагрузка
ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. МОСКВА. АКАДЕМИЯ ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА МИНИСТЕРСТВА ОБОРОНЫ ИМПЕРСКОГО ЕДИНСТВА РОССИИ И РОМЕИ. 4 мая 1920 года
– Дамы и господа офицеры! К внесению Штандарта императора прошу всех встать!
Задвигались стулья, и через несколько секунд в зале вновь установилась полная тишина.
Звучит величественное «Жизнь за Царя» Михаила Глинки, скромно переименованное в моё время в банальное и прозаическое «Славься».
Но тут не так. Тут слитно поют все присутствующие в зале офицеры:
Славься, славься, наш русский Царь!
Господом данный нам Царь-Государь!
Да будет бессмертен твой Царский род,
Да им благоденствует русский народ.
Центральные двери распахнулись, и знаменосец, в сопровождении торжественно вышагивающего почетного караула, вносит в Императорский Овальный зал Академии Высочайший штандарт.
Славься, славься из рода в род,
Славься, великий наш русский народ.
Врагов, посягнувших на край родной,
Рази беспощадной могучей рукой.
Штандарт устанавливают за трибуной. Но «Жизнь за Царя» не прерывается ни на миг.
Слава, слава героям-бойцам,
Родины нашей отважным сынам.
Кто кровь за Отчизну свою прольёт,
Того никогда не забудет народ.
Мы с Машей терпеливо ждем знака церемониймейстера. Наконец из-за дверей слышится искомое:
– Слуша-а-ай!!! Для встречи государя императора равнение по центру! На кра-а-аул! Дамы и господа офицеры-ы-ы! Его императорское всесвятейшество и величие-е-е госуда-а-арь импера-а-атор Михаил Алекса-а-андрович! Её императорское величество-о-о-о государыня императри-и-ица Мари-и-ия Викторовна-а-а!
Сабли офицеров вынуты из ножен и согласно Уставу заняли свои позиции для встречи Высочайших Особ.
Звучит встречный марш.
Маша просто блистала. Без слов и комментариев. Удивительное свойство женской натуры – чем хуже на душе, тем ярче
