Солнечный зайчик. Шанс для второй половинки (СИ) - Ежов Сергей Юрьевич

Иду через железнодорожные пути, Николай и Виктор меня не видят, пока я не приближаюсь к ним метров на двадцать. Наконец, увидели.

— О, Юрий! Сто лет не виделись!

Пожимаю руки парням, и видимо что–то отразилось на моём лице.

— Что, Юра, тяжело пришлось?

— Непросто. Куда меня повезёте?

— Приказано в Москву.

— Что на выезде машины досматривают, вы в курсе?

— У нас тайник.

— В этой крохотульке?

— В ней. А с виду и не скажешь, правда?

К нам подъезжает Авдей.

— Знакомьтесь ребята, это Авдей Прокопыч, мой спаситель. Авдей Прокопыч, это Николай и Виктор.

— Вы, ребята, Юру сберегите. Он правильный человек.

Авдей жмёт нам руки, и уезжает.

— Ну что, Юрий, как говорится, раньше сядешь, раньше выйдешь! Сейчас покажем тебе тайник.

Заднее сиденье поднимается, под ним крохотное пространство.

— Значит так, Юрий: ложишься на спину, ноги сгибаешь, и суёшь вон в ту нишу. Посты мы проедем минут через сорок, максимум через час. А за постом ГАИ просматриваемая зона ещё на несколько километров, не остановишься. Сейчас мы тебя прикроем, обязательно отлей. В тесноте, в неудобном положении мочевой пузырь ой как давит.

Забираюсь в тайник, сиденье становится на место, и машина трогается. Чертовски неудобное место! Сквозь войлочную подушку чувствуется какой-то болт, и он колотит меня в затылок. Перемещаю голову — болт перемещается следом, и выискивает место побольнее. Потом заболели коленные суставы. Следом — заскрипели и заскулили тазовые кости. А машина едет и едет! Одно хорошо: каким-то чудом в тайнике устроен хороший воздухообмен, иначе я бы точно отдал концы.

Но всё кончается. Вот мы остановились, послышались невнятные голоса, захлопали двери, открылся и закрылся багажник. Двери захлопнулись, и машина снова поехала. Вечность спустя остановились, и сиденье поднялось.

— Ну как, страдалец? Ты уж извини, Юра, раньше было не остановиться: за нами тащился какой-то подозрительный тип.

Пытаюсь вылезти, но не получается: при попытке распрямить ноги страшная судорога скручивает оба бедра. Парни, видя такое дело, в четыре руки выдёргивают меня из машины, как морковку из грядки. Николай выхватывает из нагрудного кармана шприц-тюбик, и, прямо сквозь одежду, вкалывает мне в задницу. Спустя минуту спазм проходит, боль становится терпимой.

— Что это, промедол? — спрашиваю я, вытирая слёзы.

— Нет, штучка похитрее, тебе знать необязательно. Боль прошла?

— Да. Спасибо, ребята. Помогите сесть в машину, надо ехать.

— Это точно. Не стоит привлекать внимания. Ну да ладно. Теперь простая дорога, часов восемь-девять, и мы на месте.

Москва 08.40 17.07.1972

Сергей Иванович сегодня в генеральском мундире, на погонах три звезды — генерал-полковник. На груди двенадцать орденских планок, из которых я узнаю только ордена Ленина и Красного Знамени.

— Здравствуй, Юрий, очень рад тебя видеть живым и здоровым.

— Здравствуйте, Сергей Иванович! А уж я-то как рад таковому обстоятельству!

— Твой удачный побег от вражеской группы захвата всколыхнул такие пучины, что просто дух захватило.

— Разве это были не офицеры КГБ?

— Именно офицеры, и именно КГБ. Другой вопрос, кто их послал. Тебя должны были доставить в США.

— Вот так ничего себе! Это получается, в КГБ сидят люди прямо работающий на врага?

— Сидят. Но уже на несколько этажей ниже. За это время арестована куча людей, и заметь, эти люди в немалых чинах. Откровенно говоря, я и не предполагал, что вскроется такое. Но раз ты не хочешь у нас служить, то не буду тебе рассказывать подробностей: неспециалисту они скучны. Да. Прочитал твой отчёт, и сразу скажу, что действовал ты, учитывая обстоятельства, вполне достойно. И ещё скажу, что ты редкостно удачливый человек. Эти твои колхозники и шофёр ведь сразу тебя раскололи, но не сдали. Значит, ты умеешь располагать к себе людей. Береги такое отношение к себе. Далее: твои мысли по поводу спорта я передал по предназначению, и обещаю отслеживать исполнение. Ты прав, не нужен нам профессиональный спорт. Пусть буржуи у себя содержат такую пакость.

— А что насчёт моего будущего?

— С твоим будущим, Юрий, всё просто: тебе нужно получать образование по выбранному профилю. Мы крайне заинтересованы в твоих идеях, и понимаем, что без полноценного образования ты не сможешь их реализовать в полной мере. Собственно говоря, ты заслужил безбедное существование уже только сообщением о предстоящей засухе, думаю, что заблаговременная подготовка сэкономила стране миллиарды рублей и тысячи человеческих жизней.

Сергей Иванович замолчал, глядя в окно.

— Где же я буду учиться? — прерываю я молчание.

— Что? Ах, да. Учиться будешь в МГУ, экономический факультет. Теперь о важной детали: чтобы обеспечить твою безопасность, с тобой будут учиться два наших сотрудника. Они станут твоими телохранителями. Напоминаю, что о твоей истинной сущности знают только два человека. Никому больше этот секрет раскрывать нельзя, даже твоим телохранителям.

Я просто киваю. Что тут скажешь? Меня пытались выкрасть, потому что отметили странную связь с одним из самых влиятельных лиц государства, а что будет, если дознаются до истинной причины этой связи?

— Теперь о твоём содержании. Будешь получать студенческую стипендию и от нашего заведения по сто пятьдесят рублей в месяц.

— Зачем мне такие деньжищи? Я не собираюсь выделяться среди студентов. Кроме того, деньги у меня есть.

И я рассказываю о кладе покойного Иваниенки. Реакция меня удивляет.

— Говоришь доллары и швейцарские франки? Кажется, я знаю, откуда они, громкое было дело. Сдавать их не надо, пусть у тебя будет запас на всякий случай, вроде того, что произошло намедни. А может, и я к тебе обращусь взять взаймы на какое-нибудь щекотливое дело. Были бы у нас такие резервы в пятьдесят третьем, мы бы поборолись

— Или развязали гражданскую войну.

— Да, могло и так случиться. Ну да ладно, мы отвлеклись. Жить будете в одной квартире, на улице Строителей.

— Вот так сразу, квартира в Москве?

— Ты важен для страны. Постарайся и в дальнейшем сохранить это качество. Ну да ладно, я думаю, тебе понравится на новом месте. Квартира хорошая, просторная, у каждого будет по комнате. От дома до факультета минут десять-пятнадцать ходьбы.

— У меня ещё вопрос, просто для понимания расклада сил: почему сразу не были остановлены мои поиски, если главные заговорщики взяты на следующее утро?

— Ответ простой: любая система имеет инерцию, и остановить крупномасштабное мероприятие не всегда возможно и не всегда нужно. Ведь неизвестно, в какие конкретно руки ты попадёшь. Ну и циничное соображение: раз уж тебя нельзя спасти сразу, то можно использовать в качестве живца. Тебя это не коробит?

— Сам удивляюсь, но нет. Если у Вас есть ещё немного времени, Сергей Иванович, я бы хотел поговорить насчёт Москвы и других крупных городов.

— Слушаю. Ты же знаешь, тебя я всегда выслушаю.

— Так сложилось, что у нас в стране есть промышленные центры: Москва, Ленинград, Харьков, Донбасс. После войны появились Свердловск, Челябинск и много других. Это хорошо, что заводы дают продукцию, а крупные центры легче защищать имеющимися ПВО. Но, с другой стороны, в большую цель легче попасть. Теперь о дальней стратегии: большие города как пылесос высасывают из страны людей, и утилизируют их. Так как приходится жить в условиях скученности, в общежитиях, бараках и коммуналках, то люди не имеют возможности рожать детей в нужных количествах. Дальше эта проблема усугубится. Массовое жилищное строительство закроет проблемы с жильём, но беда ждёт с другой стороны: с ростом благосостояния населения, количество детей в семье уменьшится. Примеров из истории можно привести сколько угодно: Древние Египет, Рим, Византийская империя. Да посмотрите на знатные рода, как дворянские, так и купеческие: все они, после достижения некоторого уровня богатства и могущества, становились малодетными, и вскоре пресекались. Наше советское общество уже сейчас обеспечивает уровень жизни сопоставимый с уровнем богатого дворянства или купечества, семнадцатого — начала девятнадцатого века. Страны, которые раньше нас достигли высокого уровня благосостояния, уже страдают от этой проблемы: Франция, Англия, Италия… Что крайне важно именно с точки зрения безопасности страны: новые поколения мальчиков этих стран уже не стремятся к карьере настоящих мужчин, не стремятся стать военным, моряком, милиционером. Да посмотрите вокруг: коренных москвичей в московской милиции исчезающее мало, и это тревожный симптом.