Александр Самохвалов - Боевой разворот. И-16 для «попаданца»

Империи вообще редко гибнут от внешних воздействий. Обычно – разложившись изнутри.

На шоссе таки выскочили часа через три. С половиной. К шестнадцати то есть. Двадцати трем. До Ивацевичей километр где-то еще. Здесь повоевали. Наши танки – БТ и Т-26 в основном. Десятка два, пожалуй. Еще пяток дальше, в полях, и до лесных опушек. Раскуроченные большей частью без малого до неузнаваемости. Ни Т-34, ни КВ[267] – ни одного. С крестами тоже, но где-то пара всего. И поцелее. Зато машин больше немецких. В основном, похоже, вполне еще. Возле них трофейщики, что ли, суетятся. Трупы в фельдграу и тела в защитном никто не убирал. Только с проезжей части на обочину все посдвигали – как получилось, так уж и вышло. Как влево свернули, на протяжении доброго полукилометра – до самого переезда – попритихший народ с желваками на скулах наблюдал, как приближаются слева и справа разбитые и сгоревшие пульмановские вагоны. Санитарного поезда. На переезде выяснилось, что поезд был немецкий. Жить стало лучше, товарищи. Жить стало веселее[268].

За переездом местечко – совсем крохотное. Ну, не пристанционный поселочек, видно, что место старое и давно обжитое, но народу хорошо если тысяча-другая, не больше. Тут жило. Одноэтажно. Лишь справа торчит здоровенная пятиглавая церква. А может, собор. Не ведаю разницы. Немного необычной – для России – архитектуры. С колокольней как-то очень уж на отшибе. Разрушений мало. Ни наши, ни немцы зацепиться здесь не пытались. Действительно, дальше по шоссе удобнее было. Для противотанковых. Секторы. Обстрела, в смысле. Удобнее.

Аэродром довольно большой, и техники на нем действительно хватает[269]. Всякой. Кое-что стоит выстроенным, как на парад. По краю летного поля. Преимущественно «миги». Навскидку производят впечатление безнадежно выведенных из строя. А аэродром – толком даже и не введенного. Похоже, работы в разгаре. Были – когда… Инфраструктура в зачаточном состоянии. Остальное – чего только нет. Надо думать, с Белостокского выступа. Там много всего было. И всякого. Вон «ил». Второй который. Упаси господи. Never again for sure! «Чаек» тоже наблюдается. Десятка два, пожалуй. Народ, враз оживившись, рассыпался осматривать. Я же, тепло ощутив ТТ на груди, двинулся к ближайшим кустам. Ну не космонавт я – у всех на виду колесо увлажнять. И не президент РФ. И не в Ирландии. Белоруссия здесь. Заодно на импровизированную выставку достижений советского авиапрома… побачу. Сначала «миги». Наверное, можно было бы восстановить. Пару штук. Где-нибудь за неделю. Или за месяц – все. Да только кто ж его даст? Вот «ишачок». Кажется, кувалдой по движку прошлись. Дальше И-15 бис. Совсем не интересны мне эти «птички». СБ и пара Ар-2[270]. Красивая, кстати, машина. Нравится. В правую «як» уткнулся, проломив борт. Полосу разрыли большей частью, но по сторонам места вроде достаточно. Бардак, видно, не слабый здесь был. Славная 9-я сад[271], надо думать.

Тысячах на четырех прошли на восток три неполные – последняя без звена – девятки «дорнье». Почему-то только с ними не пришлось в воздухе. Сталкиваться. «Рама» тоже еще… не попадалась. В смысле, чтоб сбить можно было. «Дорнье» или без прикрытия идут, или после догонят. «Худые». Может, и без – аэродромы, что за Бугом, без бензина сидят, бомберы же и со старых доставать могут пока. Аэродромов. Тех, что в Польше. Впрочем, думаю, к вечеру и «худые» появятся. Перебросят горючку по воздуху. Без особых потерь – истребителей мало. Наших. Дороговато, конечно, – бензин самолетами… Но есть вещи дороже денег – уж немцы-то всегда это знали и понимали. В отличие от некоторых… Неплохо бы, кстати, наведаться. Посмотреть. Те аэродромы.

Экспозиция завершилась Р-5 с пробитым, похоже, из винтаря движком и парой вполне себе целых, с виду во всяком случае, У-2. Расстегивая ширинку хэбэ (комбез уже, на подходе еще), захожу за куст и… вижу – ЕГО!!! С высоко задранной бульдожьей ряхой. Ярко-красным коком винта, обведенным у основания кислотно-желтым. Стыдливо прячущейся вверху под капотом парой ШКАСов. Коротким фюзеляжем, украшенным разящей от звезды в капот ярко-красной молнией, обведенной для наглядности не то единообразия, опять же, желтым. Штыревой антенной, нагло демонстрирующей могучую потенцию свою на капоте же, справа от кабины. Короткими, но широкими крыльями толстенного профиля. Любопытно выглядывающими из них очаровательно удлиненными мордочками калибра 20 мм. Спасибо тебе, Господи. За этот И-16. Неужто серии 28? С М-63? За 1100 лошадей взлетной?[272] Осмотрел вокруг. Вроде целый. Сюда прилетел и после, похоже, не обслуживался. Заглянул в кабину. Полный циммес. Даже радиостанция. Имеется. Номера на борту нет. Две дверки, что интересно. Справа и слева. Вроде все нормально. Еще раз спасибо тебе, Господи!

Выскочил, рванул к Коле. Спрашиваю:

– «Ишака» знаешь?

– Обижаете, командир! На нем обучался.

– Пошли.

Пока идем, вспомнил, что царапнуло – какой-то странный взгляд был у Коли. Будто что-то сказать хочет. Но стесняется. Лишь когда подошли – понял. Ширинку надо застегивать. Причем желательно – после этого. Махнув рукой в сторону найденыша, рву в кусты. Фу-у-уф… Надо же, забыл. Бывает…

Потом наступаю Коле на пятки, а тот томит, не спеша и обстоятельно инспектируя находку. Рация, что интересно, имеется. Но Коля в этих делах не копенгаген. Тактично улыбнулся, когда я так сказал. Студент бывший, и слово «компетентен» ему известно. А вот насколько Коля уверен в том, что данное трудное слово способен правильно выговорить Костик, не знаю. Ладно. Лучше, сойдя сначала за дурака, оказаться умнее, чем изначально представилось. Нежели наоборот. Заправлен где-то на две трети. Пневматика в норме. Патроны, снаряды – полные БК. Ляктричество – в пределах. Простоял-то максимум с неделю. Без дождей к тому же. Тем не менее на пару часов возни есть. Проверки, ТО, фильтры и прочее – ну, как обычно. Снаряды в Пинске должны быть, насколько помню. Нашли же для этих чертовых «илов». Летающих, блин, танков, чтоб их. Кстати, почему-то применительно к «ишакам» ни о каких проблемах со ШВАКами слышно не было. А у «илов» – заедали… Черт не разберет. Не моя проблема. На данный текущий момент.

«Полуторка» засигналила – обед. Лейтенант Павлик смотался в город, разжился горяченьким: наваристыми щами, кислыми, с многом мяса. Ну и что, что конина. Жестковатая, но вкус скорее приятный. Плюс каша. Перловка, с той же кониной. Видно, конягу подраненного порешили – не пропадать же добру? И чай. Сладкий. Перекусываем по-быстрому, наблюдая возвращение «дорнье». На оперативную где-то глубину, получается, ходили. Обратно уже лишь девятка и два звена. Одно неполное. Получается, десять приголубили. Вот так-то оно, без истребительного-то прикрытия. Высоко идут. Когда бомбер от истребителей уходит, ему выгоднее с набором высоты. Не так быстро догоняют. Едва успел осчастливить Толика найденной сначала было для меня – Колей – почти исправной «чайкой» с парой БСов, появился еще один. «Дорнье». На полутора где-то километрах, без снижения, но единственный живой движок аж заходится от натуги. Медленно ползет. И тоже не так чтобы очень быстро, но уверенно нагоняет его пара «ишаков». Ранних, надо думать, серий. Нормально заходят, сзади, но маневрируя. Успели уже научиться. Кто выжил. Недолгий треск очередей – и второй движок горит. Обрезало. Валится вниз. Но без порханья. Пока. «Ишачки», исполнив победный пируэт, собрались уматывать на восток. Выбросились двое, раскрылись сразу. Чуть больше тысячи. Где-то через пару минут приземлятся. Несет в нашу сторону. Чуть правее. Лейтенант Паша, кровавая «гэбня», уже в кабине «полуторки», пнув по пути водилу. Мы с Толиком, еще парой знакомых только на лицо летунов и всей шестеркой цырей – в кузов. Помчались! Дикая охота, блин. По кочкам да ухабам. Один чуть ближе опускается, по правую сторону проселка, второй по левую и чуть дальше. Там лес.

Машина притормозила – летуны попрыгали. И я, разумеется, с ними. «Полуторка», плюнув щебенкой из-под скатов, шустро попылила дальше. Немец уже внизу, но его видно. Купол то есть. На сосне завис. Удачно. Метров сто всего. Пока добежали, успел высвободиться из подвесной и скользнуть вниз. Оно и к лучшему. Снимай его потом… Успел, однако, и пукалку свою достать. Бабах! Пуля – взззык-ах-ах! По стволам прошлась. Боится, значит. Понятное дело. Сам боюсь. Торможу ребят. Один мамлей, остальные сержанты. По субординации обязаны подчиняться. А то пойдут, по-комиссарски, красиво в атаку – кто потом летать станет? Положил всех, за деревца с кустиками попрятал. Стволы достали. Выглядываю сквозь ветви. Ага, вон он. Метрах в полста. Залег. Ага, вскочил, побежал. Скомандовал не стрелять, сам же по ногам. С четвертого попал. Запнулся – лежит. Выдал по нему пятый, спецом мимо, лишь не рыпался чтоб. Тот залег – тихарится. ТТ – он чем хорош… Патрон мощный, калибр небольшой, ствол довольно длинный – из него в принципе и на пару сотен попасть можно. Метров. Хотя, конечно, сложно. Скомандовал перебежками. Не умеют ни фига. Надо-то ведь как? Один стреляет верхом, чтоб напугать больше, второй вскочил и быстренько шагов пять – снова лег. За пенек, что ли, какой… Причем не тупо в лоб бежать, а наискосок и с рысканиями. По сторонам. Конечно, от реально классного стрелка и это не спасет. Подловит. Но таких мало. Вот и этот тоже. Я только пошевелил ветками вверху – бабах! Вз-з-зы-ах-ах. Нэрвный, да? Пришить бы его… Но нельзя – Паша обидится. Покормил нас так знатно, а мы к нему попкой грязной, так, что ли? Ладно, вспомним молодость.