Джони, оу-е! Или назад в СССР - Михаил Васильевич Шелест
— Да, я не понимаю в радио ничего…
— А тебе и не надо ничего понимать. Просто тупо будешь вставлять детали и паять. Если, что, отец тебе с радостью поможет. Он спит и видит, как его сын, начнёт заниматься полезным делом. Полезным для себя, в первую очередь. Мы говорили с ним. Он сказал: «Зачем я что-то буду делать сам, когда Мишке это не нужно».
Мишка почесался с другой стороны и в задумчивости выпятил нижнюю губу.
— Я тебе в первую плату даже помогу детали вставить. Тебе останется только пропаять.
Друг стоял задумчивый и чесался уже обеими руками.
— Ну, ты почешись, пока и подумай. У меня там сало подгорает.
Глава 31
— Значит, слушайте меня внимательно, друзья, — проговорил я, пристально вглядываясь в музыкантов.
Все они, кроме барабанщика, старались на меня не смотреть.
— Сегодня я был в нашем доблестном райкоме партии и имел долгий разговор с двумя людьми: первым секретарём районного комитета КПСС и его третьим секретарём. Мне, в том числе, сказали, что все песни, которые мы репетировали — очень хорошие и идеологически выверенные.
Буквально все музыканты, даже Андрей, с которым мы уже на эту тему говорили у меня дома, резко повернули ко мне свои лица.
— То есть, как это «хорошие»⁈ — возмутился Попов. — Мне брат сказал, чтобы я держался от этих песен подальше.
— Не знаю, Витя, что имел ввиду твой брат, а мне было сказано первым секретарём лично, чтобы я продолжал готовить Новогодний вечер и ни в коем разе не останавливал репетиции нашего школьного музыкального ансамблем. Единственно, что меня попросил Юрий Иванович, так это то, чтобы мы разучили несколько русских-народных и детских песен. Причём в исполнении на наших современных инструментах. Даже разрешил сделать к ним аранжировку. «Валенки», там, всякие. «Эх, снег снежок»… Я уже начал над ними работу. Андрей слышал сегодня.
— Охренеть! — крикнул бас-гитарист. — Это клёво! Молоток, Джон! Я верил в тебя!
— И я верила в тебя, Женя, — проговорила Лера, восторженно хлопая в ладоши. — Ты молодец! Значит, там разобрались!
Она повернулась к брату и показала ему язык.
На Попова было жалко смотреть.
— А почему тебя назначили руководителем ансамбля? Ведь я им был.
— Руководитель ансамбля ты, Виктор. И ты лично отвечаешь за порядок на репетициях и результат. А результат у нас что? Правильно! Новогодний вечер! Мне поручено обеспечить вам репертуар, который ты сам лично будешь согласовывать в райкоме комсомола. Но сначала я согласую живые песни в райкоме партии. В отделе, где работает твой брат, между прочим. У Игоря Ивановича, третьего секретаря по идеологии, мы согласуем песни каждую по отдельности. Причём с получением виз. А потом сложим из них такую программу, чтобы ни младшим классам, ни учителям, ни нам, на вечере не было скучно.
— А так получится? — с сомнением в голосе спросила Лера. — Младшим классам «В лесу родилась ёлочка» подавай, хороводы всякие, змейки… Это скучно…
— Кстати, про «Ёлочку»… — сказал я.
Я вытащил из чехла гитару, включил её и заиграл «Ёлочку» с вкраплениями дополнительных нот, потом, добавив в гитару «фуза» и роковых рифов, я запел в микрофон, рыча, как волк.
— В лесу родилась ёлочка…
— Хрена себе! — высказался бас-гитарист. — А что, так можно?
— Нет, так нельзя, но можно так.
Я переключил педали и сыграл тоже самое, с хорошим сольным проигрышем, но нежнее.
— Красиво, — согласилась Лера. — Я бы такое исполнила.
— Вот вам и решение, — сказал я. — И домашнее задание, подобрать сольную партию, своего инструмента для песен, список которых вы получите в конце этой репетиции. Всем всё понятно?
Все, даже Попов, одновременно кивнули.
— Ах да… Первый секретарь пообещал, что если мы сделаем хороший вечер, то в мае будем играть на концерте, посвящённом «Дню Победы» и петь свои песни.
У всех музыкантов отпали челюсти. Даже Лера приоткрыла рот, но увидела мой взгляд и тут же захлопнула. А парни так и стояли, распахнув забрала, пока у барабанщика Андрюхи не потекла слюна. Тогда он резко «цыкнул», втягивая в себя мокроту, чем напугал остальных. Все вздрогнули, обернулись на барабанщика, а Андрюха заржал, и крикнул:
— Слюни подберите! До майских ещё дожить надо. И главное — пережить двадцать девятое декабря.
— Ну, ты конь, Андрюха, — заныл бас-гитарист. — Я чуть не обделался. Зачем так шутить над друзьями. Это не гуманно.
— Не конь, а мерин, — буркнул Попов, незаметно вытирая слюни пальцами.
— А какая разница? — спросил Андрей, продолжая веселиться.
— А вот яйца отрежут, узнаешь! — продолжал бурчать Попов.
— Кто это мне их отрежет⁈ — с вызовом и задиристо спросил барабанщик.
— Э-э! Начинаем работать, петухи, лошади и другие домашние и не очень животные.
— А я кто? — кокетливо спросила Лера.
— Ты — зайка! И обязательно сделай себе такой сценический костюм. И все делаем костюмы. С тремя мы определились: петух — попов, жеребец — Андрей, Гришка — кот.
— А ты, значит, — Трубадур? — язвительно бросил бас-гитарист. — Мы — животные, а ты весь в белом.
— Причём тут Трубадур? Какой такой Трубадур?
— Ну… Ты же костюмы персонажей из этих… Из «бременских музыкантов» предложил?
— Да, нет… Как-то само получилось, — почесал я себе затылок. — Хотел себе костюм собаки найти.
— Во-во! Ну, тогда Трубадура и Принцессу надо приглашать со стороны.
Я вспомнил ещё один старый фильм про «Огурцова» и ляпнул: 'Никого приглашать не надо. Принцессу воспитаем в собственном коллективе!
Лера покраснела. Я задумался и через мгновение выдал идею.
— Переигрываем! Витька — Трубадур, Лера — Принцесса. Так они и поцеловаться, если надо, смогут… Я тогда — Петух. Кукарекаю я будь здоров! Ну, а дальше всё понятно.
— Где я вам костюм лошади найду? — заныл Андрюха.
— Не лошади, Андрей, а жеребца. Знаешь в чём разница?
