Александр Маркьянов - Адепты стужи. Часть 2
10 августа 1996 года Южный Туркестан, пограничная зона. Операция „Северный ветер“
— Второй, я Тайга, Второй, я Тайга, ответь Тайге.
Высокий, с резкими, будто рублеными топором чертами лица мужчина, одетый с форму с погонами подполковника военно-воздушных сил, протянул руку, снял с крючка гарнитуру рации, неспешно надел ее. Нажал тангету.
— Второй на связи.
— Второй, я Тайга. Вижу птицу. Дальность двести одиннадцать. Азимут сорок. Угол места цели сорок девять. Цель малозаметная, скоростная. Идет в обычном режиме. Как понял?
— Вас понял, Тайга… — подполковник стал четко и громко диктовать повтором полученные данные, а второй номер расчета, невысокий усатый турок с майорскими погонами забарабанил по клавиатуре вычислительного комплекса, вводя данные и разворачивая локатор для обнаружения и захвата цели.
В темной тесной кабине огневой установки зенитно-ракетного комплекса ПВО дальнего действия сидели трое — командир огневой установки, первый оператор и второй оператор. Места в кабине на первый взгляд хватало лишь для двоих — но они как-то уживались. Сейчас было все тоже самое что и на учениях — скрытное ночное выдвижение на позиции, маскировка огневой установки от обнаружения возможным противником и ожидание. Ожидание приказа, который то ли поступит, то ли нет. Из всех тех, кто находился в тесной кабинке управления огневой установкой зенитно-ракетного комплекса дальнего действия Волга, лишь подполковник Костицкий, командир огневой установки знал, что приказ обязательно поступит не им так другим. Только он знал, что наряду с ними, на этом участке границы выставлено еще девять мобильных огневых установок, а у самой „нитки“ в боевой режим поставлена станция СОЦ, [СОЦ — станция обнаружения целей] замаскированная под обычную локаторную установку, пасущую границу. На этой установке сейчас находится самая опытная команда управления, настоящие асы, дирижеры зенитного огня. И приказ обязательно поступит, не им, так другим. Выпало им…
— Омар, вставай в обзор и паси север. Надо их обнаружить.
— Давно пасу, командир… — белозубо улыбнулся Омар, не отрываясь от большого зеленого экрана, испещренного яркими, мельтешащими как бактерии под микроскопом точками…
Про себя полковник отметил, что время британцы выбрали грамотно. Даже не зная, что на них ведется охота — все равно прияли меры предосторожности. Утро, горы, да еще и влажность повышенная, нетипичная для этой местности. Солнце, всходя над горами, начинает нагревать воздух, огромные массы холодного и горячего воздуха перемещаются вверх-вниз, сами горы тоже дают собственную картинку — в общем, помех в таком районе столько, что замучаешься их отрабатывать, выделяя из всего этого мельтешения реальную цель. Да и позиция их — не сахар, хотя подполковник сам выбрал наилучшую из возможных в этих горах. Без целеуказания от Тайги не справились бы, да и Тайга, скорее всего, получила данные со спутника. Североамериканцы не дураки, мазнувший луч локатора засекают на раз, это серьезный противник. Но на стадии пуска без локатора не обойтись, ракету по данным спутника по летящей цели не наведешь.
— Есть! — тихий голос Омара бритвой полоснул по нервам. Почти на предельной дальности он поймал таки враждебную птицу, выделил среди мельтешения точек нужную, захватил ее как тисками, направил на нее луч локатора — цель в зоне поражения!
— Есть захват, есть сопровождение цели — подтверждает и второй оператор. На такой дистанции в ТОВ [ТОВ — телевизионно-оптический визир. За двести километров самолет через него, конечно же, не рассмотреть] смотреть бессмысленно, поэтому его подтверждение мало чего стоит, он вынужден пользоваться такими же приборами что и первый, но порядок есть порядок…
— Прошу скорость!
— Четыреста восемьдесят — отзывается через какое-то мгновение командир огневого расчета, глянув на измеритель скорости, сделать это нужно, потому что так можно захватить и местник [Местник — все от чего может отразиться поисковый луч РЛС, выдав ложную цель. Такая цель ничем не будет отличаться от реальной, по ней можно даже ракету запустить. Это может быть склон гор, вышка ЛЭП, что угодно. Может быть и жилой дом — помните, как украинские ракетчики по жилому дому в Броварах засандалили ракетой?] — цель подтверждаю. Цель — тактический транспортный самолет, турбовинтовой.
— Сопровождение устойчивое
— Подтверждаю, сопровождение устойчивое, цель в зоне поражения
— Тайга, цель обнаружил, цель в зоне поражения, прошу приказ на дальнейшие действия!
— Второй, я Тайга. Цель уничтожить.
— Вас понял — полковник отключается от связи — внимание, поступил приказ на уничтожение цели! Начать синхронизацию!
Стены тесной кабинки кажется, аж дрожат от воя турбины, локатор огневой станции медленно разворачивается, следуя за целью. Но на закладывающий уши вой, на разлитое в воздухе напряжение никто не обращает ни малейшего внимания. Наконец-то им выпала возможность сделать то, ради чего они долгие годы тренировались, ради чего они служат Родине. Никто не говорил им, что находится там, в этом тактическом транспортнике — но им это безразлично. Поступил приказ — значит, они его выполнят.
— Есть синхронизация по дальности, есть синхронизация по скорости, есть синхронизация по высоте, есть синхронизация по курсу!
— Командир, они что-то заметили…
— Держу синхронизацию!
Первый оператор лихорадочно щелкает тумблерами, выполняя положенные предстартовые мероприятия, где-то там у них за спиной гидроцилиндры задирают к небу толстые зеленые контейнеры, откидываются крышки в готовности выпустить на свободу огнехвостую смерть
— Выдал „цель“, есть „зона“, есть „готовность“, есть „разрешение“ — монотонно комментирует второй оператор загорающиеся перед ним транспаранты. Где-то далеко, в пронзительно синем афганском небе пилот североамериканского тактического транспортника лихорадочно закладывает противозенитный маневр, пытаясь сорвать сопровождение неизвестным локатором в тщетной надежде спастись…
— Ракеты к пуску готовы!
— Сопровождение устойчивое!
— Подтверждаю, сопровождение устойчивое!
— Ключ на старт! — подполковник, как и всегда перед пуском на мгновение касается своего крестика, того самого, с каким его и крестили в маленькой старой деревенской церквушке во Владимирской губернии и с которым он не расставался нигде и никогда. Каменно-холодные пальцы переводят ключ в положение „боевое“. Палец откидывает колпачок с пусковой кнопки….
— Пуск!
Огневая слегка вздрагивает, из тесной, без окон кабинки им не видно, как задняя часть тяжелого шестиосного транспортера окутывается дымом и пламенем. Из толстого зеленого контейнера стремительно взлетает одна ракета, затем, через секунду вторая — чтобы наверняка. Гарантия поражения цели двумя ракетами — более девяноста девяти процентов.
— Первая вышла! Вторая вышла! Есть старт, пошли поправки на изделие.
Одна за другой вертикально стартовавшие ракеты закладывают вираж в небе, ложась на единственно верный курс. Несколько секунд — и от них остается только два красиво изогнутых, постепенно расплывающихся дымовых следа…
— Есть поправки, есть коррекция! Ракеты захватили цель!
Подполковник берет гарнитуру. Форменная рубашка пропитана холодным, противным потом.
— Тайга, я Второй. Выдал залп!
— Вас понял, Второй, сворачивайтесь…
— Командир, захват устойчивый, наблюдаю подлет! — голос Омара звенит от скрываемого торжества — есть поражение! Цель поражена!
Одна из мельтешащих точек на экране, внешне ничем не отличающихся от своих соседок гаснет…
— Все системы в походное положение! Сворачиваемся! Быстрее!
Это было необычно — но полковник Дик Раск очень любил летать над морем — и сильно нервничал летая над сушей. Обычно все было наоборот — на море не было никаких визуальных ориентиров, на море невозможно совершить экстренную посадку, пилоты не любили море — а полковник Раск его любил. Возможно дело было в привычке, возможно в чем то еще — но сейчас, над нищей афганской землей, над белыми от снега и льда пиками гор он и в самом деле чувствовал себя неуютно…
Британские истребители — на сей раз наземного базирования, с баз в британской Индии сопровождали его, передавая с рук на руки. Здесь, в Индии базировались в основном устаревшие истребители — здесь это были „кометы“, старые рыдваны еще конца шестидесятых годов разработки, пусть и модернизированные, но все равно рыдваны. Работы у летчиков — настоящей работы, не бомбежек не защищенной авиацией и ПВО земель, а настоящей работы здесь не было — и поэтому уровень подготовки местных летчиков был весьма низким. Один из них при выполнении маневра чуть не задел плоскостью Грумман — и полковник Раск был вынужден предпринять маневр уклонения. До завершающей точки долгого маршрута было не больше десяти минут лета когда это произошло. Они и не узнали бы ничего, но полковник Раск настроился на волну, на которой работали британские пилоты, чтобы своевременно среагировать, если что-то произойдет. И это что-то произошло.
