Андрей Валерьев - Форпост. Найди и убей

– А дети?

– А дети мои! – Иван моментально вызверился.

– И учительницы тоже. Я им дам кров, пищу, свою заботу и защиту. И всё, что они нашли, включая автобус, будет их «приданным». Ясно?

– Мы дадим вам свой ответ завтра.

Парни одновременно поднялись и, пошатываясь от слабости, вышли из комнаты. «Какие ершистые, однако! Останутся. Не дураки…»

– Мы вам, Иван Андреевич, очень благодарны, но мы хотим попробовать сами. Мы отработаем перевозку, кров и еду и уйдём. На лице Ивана не дрогнул ни один мускул. «Блииииин… Как жаль!»

– Три месяца будете работать у Юрия Владимировича на огороде и в птичнике. Будете уходить – получите рассаду. Всё. Свободны. «Как жаль!»

Лето закончилось. Началась тёплая осень. Маша, толстая, словно уточка, теперь всё чаще просто сидела среди цветов, на веранде в удобном мягком кресле, привезённым мужем с севера. Вечная стройка почти закончилась, и лишь на доме Бориса ковырялся Семёныч, доделывая последние дела. Муж был дома, лодка вернулась из очередного рейса, привезя чудесную мебель и кухонное оборудование. Маша мечтательно улыбнулась. «Это будет лучший дом на свете!»

В живот мягко упёрлись. Женщина положила ладонь на выпирающую шишку. Ребёнок поворочался и успокоился. «Уже скоро…»

Ровно через три года после начала новой жизни в этом новом мире у Ивана и Марии Маляренко родилась дочь.

Глава 8. Короткая глава просто ни о чём. В которой Иван живёт и не решает никаких глобальных задач.

Пьянка на смотринах Анны Ивановны вышла знатная. Да что там знатная. Грандиозная вышла пьянка. То есть, поначалу всё было чинно-благородно – Маша и все девочки, живущие отныне в их доме, были в свежепошитых из парашютной ткани белоснежных платьицах, счастливый папаша – в отутюженном камуфляже. Стол ломился от блюд и бутылок, а гости дружно желали здоровья, счастья и дарили подарки.

Лужины привезли изумительно сделанную детскую кроватку, Звонарёвы отдарились настоящей литровой бутылкой «Хеннеси» (!), а хитрый повелитель ишаков, поняв, что немного перегнул палку в вопросах ценообразования, пригнал в подарок пару осликов, запряжённых в маленькую тележку. Иван, глядя на все эти, искренние и не очень, выражения любви, только крякал и довольно улыбался – всё-таки быть, хоть и мелким, но пупом земли было чертовски приятно!

Потихоньку мужчины «накидались», путём перемешивания лёгкой шипучей и хмельной бражки имени Юрия Владимировича и мутного первача от Иосифа Гансовича и все женщины удалилсь, уведя с собой детей.

Что было дальше, Маляренко не помнил. Совсем. Жутко болела голова и хотелось как-нибудь тихо умереть. Иван разлепил левый глаз, увидел пустую бутылку из-под подаренного коньяка и тихонечко застонал. «Да что бы я ещё раз!»

Проснулся Ваня уже поздно вечером. На своей веранде. На вопрос, как он тут оказался, Маша, отпаивающая его бочковым рассолом, сослалась на курсантов, которым Олег строго-настрого запретил пить. Иван закрыл глаза. «Да что бы я ещё хоть раз!»

Курсанты оказались по-настоящему ценным приобретением. Причем настолько ценным, что Босс начисто выкинул из головы пару отказников, привезённых им с севера. Четверо пареньков в возрасте от шестнадцати до двадцати лет жили на самом дальнем хуторе, потихоньку охотясь, ковыряясь в земле и бегая в Бахчисарай к «мадам», за услуги которой приходилось отрабатывать поисковыми походами по горам и строительными работами. Пацаны все они были жилистые, живучие и привыкшие ко всему. Поначалу Ивану было не до них – надо было откормить и устроить детей, но потом, познакомившись с новобранцами, он решил сократить их число до трёх, велев Олегу гонять их до посинения. «Авось кто-нибудь, да отвалится»

Прапорщик с готовностью кивнул и принялся за дело. С утренних тренировок парни приползали на подгибающихся ногах, все в синяках от учебных дубинок. После обеда за них принимался Семёныч, ставя молодняк на самые тяжёлые и грязные работы. Курсанты скрипели зубами, падали от усталости, но никто не сдавался. Посмотрев три месяца на эти жуткие издевательств, хозяйка устроила «инструкторам» скандал, а мужу – популярно объяснила, что теперь, когда для этих ребят на горизонте замаячили белые платьица «племянниц» шефа, а также служебная жилплощадь на берегу моря, «эти мальчики скорее умрут, но не отступят». По глазам «мальчиков» было видно, что хозяйка для них стала кем-то вроде богини.

Иван плюнул и сменил гнев на милость, повелев выдать всем четверым обмундирование и ботинки. Долгожданную новость бедолаги встретили радостным рёвом, а их командир довольно потёр руки – ЕГО парни не подвели, что было лишним плюсиком в глазах шефа.

Наверху, в доме, раздался счастливый детский визг и топот. Там явно играли в догонялки.

– Ой, малышня… – Маляренко с трудом продрал глаза. Стояло свежее прохладное осеннее утро. С чистым голубым небом и холодным ветром с моря. Иван зевнул, поёжился и побежал в дом.

Две маленькие дальние спаленки бельэтажа занимали теперь два «племянника» – десятилетние Женька и Пашка, и две «племянницы» – первоклашки Надя и Тома. Этих детей Иван не мог отдать никому. «Они будут жить в моей семье. В моём доме.»

Семь старших девочек, в возрасте от тринадцати до пятнадцати лет, с прошлой недели занимали здоровенный каменный флигель, спешно пристроенный сбоку к дому Ивана. Отчего сам дом, с учётом веранды и крыльца, превратился в настоящую махину тридцати шагов в длину и пятнадцати в ширину. Позади усадьбы, подальше от моря, стояли большие четырёхкомнатные дома Семёныча и Олега и два домика поменьше, в которых жил Саша с Таней и Борис с бывшей учительницей Светланой. Другая учительница, Лера, обосновалась на хуторе, помогая Насте нянчиться с детьми и помогая по хозяйству.

Иван одно время надеялся, что Агрономыч проявит к ней интерес, но тот, печально улыбнувшись, сообщил, что он де «человек уже очень немолодой и вполне может обойтись и без женщины. Тем более – такой молодой и красивой». Лера, на вкус Вани, была далеко не красавица, но тридцать пять лет разницы – это тридцать пять лет разницы.

Вспомнив об этом, шеф досадливо крякнул. С этой невестой пора было что-то решать, потому что в гости на хутор зачастили все неженатые мужики Бахчисарая. Это могло добром не кончиться, да и Юрка сильно нервничал, принимая в своём доме малознакомых людей.

«Сегодня съезжу, поговорю с ней. Хорошо бы сюда какого-нибудь работника переманить…»

У входной двери по хозяйству ковырялся Франц. Инженер наконец поднялся на ноги и теперь постепенно восстанавливался, занимаясь всеми мелкими работами в усадьбе.

«О! Чем не жених! Блин. Я теперь и об этом должен думать? Кого с кем женихать. Свах какой-то. Тьфу ты!» Пожелав ему доброго утра, Иван перешагнул через порог.

– Honey! I'm home!

– Дядя Ваня! Счастливый визг нёсся, казалось, отовсюду. «Я дома»

Глава 9. В которой выясняется, что море вовсе не так безобидно, как кажется на первый взгляд.

«Друг, оставь покурить, А в ответ – тишина…» В.С.Высоцкий

Плотно позавтракав, Иван полностью и окончательно пришёл в себя. Правда супруга ехидно ухмылялась, но Маляренко постарался проигнорировать эти взгляды.

– Поеду, к Юре съезжу. С этими гавриками пообщаться нужно. Гнать их пора. Загостились уже.

– Да куда ж ты их? – Маша встревожено присела напротив. – Зима на носу, а там детки.

– Мать! Вот только ты мне ещё мозги… – Иван поперхнулся и гораздо спокойнее продолжил. – У них своя голова на плечах. И это их дети.

– С Лерой поговори. – Вид у Маши снова был деловой, словно они вдвоём были на планёрке. «Почему „словно“? Это так и есть» Маляренко улыбнулся жене, поднялся и вышел.

В Юрьево Ваню ждал целый ворох хороших новостей.

Во-первых, поправился, захворавший было Ванечка. Сильно помогли в этом деле лекарства с самолёта и знания Анны. «С меня причитается!»

Во-вторых, жёны «отказников», видя, что ничего ужасного вокруг не происходит, допилили мужей и те, сильно смущаясь, сообщили, что хотели бы остаться. Маляренко не стал прыгать и кричать «ура». Даже мысленно. Посмотрев долгим взглядом в глаза Валентину, он лишь кивнул.

– Живёте здесь. Работаете на Юрия. Весной поговорим. И, в-третьих, его сильно удивила Лера.

Ещё на подходе к роще, на опушке, Иван заметил стреноженных пасущихся осликов, незнакомую «бричку» на автомобильных колёсах и сидящего на ней пожилого человека. Человек приподнялся и вежливо поздоровался, сообщив, что в гости к господину Кузнецову прибыл по важным вопросам господин Гуссейнов. «Толик, блин, женишок… ну-ну!»

Оказалось, что пользуясь наличием транспорта Толик навещает учительницу уже в четвёртый раз, заодно решив обговорить с хуторянином кое-какие деловые вопросы.

– Добрый день, шеф! – По-русски азербайджанец говорил очень чисто, без малейшего акцента. Дальше чернявый крепыш показал, что он настоящий мужчина и очень конкретный человек. Сначала прилюдно, очень красиво, в стихах, предложил покрасневшей Валерии Владимировне руку и сердце, заявив, что он будет самым лучшим, самым верным и так далее. Минут на двадцать. Иван аж заслушался. «Опасный человек. К Маше его и близко подпускать нельзя!»