Василий Кононюк - Я – меч, я – пламя!
Никто Ольге слова не скажет, ведь ей было велено заниматься своими делами, но той веры уже не будет. А на вере в то, что она не только знает будущее, но и чувствует, как его можно изменить, все и держалось эти полтора года. Именно поэтому, несмотря на сопротивление окружающих, Сталин настаивал и принимал решения, опираясь на предложенный ею план подготовки к войне.
Возвращаясь в гостиницу, девушка раздумывала над тем, как не дать Люшкову перебежать к японцам. Арестовывать человека в такой должности при исполнении обязанностей никто не будет, практика была немножко другой. Обычно перед арестом человеку меняли место работы. Когда он прибывал по новому назначению или прямо по дороге следовал арест. Командиров РККА сначала выгоняли на гражданку, а потом арестовывали и начинали следствие. Люшков эту кухню знал хорошо. Значит, если увидит подозрительные признаки, касающиеся его особы, может решиться на побег. С другой стороны, это означало, что на своей территории он пока чувствует себя в относительной безопасности, и за ее телодвижениями никакого ненужного внимания не будет. А вот за людьми Фриновского, прибывающими послезавтра, следить будут обязательно. Особенно если Люшков почувствует – проверка имеет своей целью его утопить.
Ольге нужен был информатор из ближайшего окружения Люшкова, и она после долгих раздумий в обеденный перерыв рванула из штаба армии в краевой отдел НКВД, благо здание было в десяти минутах ходьбы. Задача оказалась очень непростой, но Ольге вспомнился исторический опыт. Иногда сложные узлы проще разрубить. Бдительный сержант на входе проверил ее удостоверение и задал закономерный вопрос:
– Вы к кому, товарищ лейтенант? – Он приготовился записывать ответ в большую тетрадь дежурного.
– В столовую. Рядом проходила, дай, думаю, проверю, как тут кормят местных товарищей.
– По ступенькам вниз. – Дежурный отреагировал на это заявление каменным выражением лица и записал цель визита в журнал.
– Спасибо, – улыбнулась ему Оля и пошла по ступенькам вверх.
– Вы куда, товарищ лейтенант?
– В графе «цель визита» допиши «проверка дамской комнаты», – не оборачиваясь, ответила нахальная москвичка, продолжая подниматься по ступенькам.
– Откуда вам известно, что она на втором этаже? – не унимался подозрительный дежурный.
– Типовая планировка зданий, товарищ сержант, и жизненный опыт, – донесся до него голос со второго пролета лестницы.
«Столичная стерва!» – решил дежурный. «Какой настырный, сразу видно, начальник здешний – параноик, помешанный на безопасности!» – подумала Оля. Не мудрствуя лукаво она направилась в приемную. «Люшков, скорее всего, обедает, а в приемной скучает его секретарь. Ждет, когда начальник вернется и отпустит его утолить муки голода». Но все оказалось несколько иначе.
– Здравствуйте, а товарищ Люшков у себя?
– Здравствуйте, он уже собрался на обед, у нас перерыв, вам придется подождать или прийти попозже.
– Может, вы мне сможете помочь. У меня совсем простой вопрос. Вот список командиров РККА из штаба армии. Мне бы хотелось побеседовать с сотрудниками из нашего ведомства, которые их знают лично. Частная беседа не более пяти минут. Меня интересует постороннее, но откровенное мнение. Нигде я на него ссылаться не буду, но нужно проверить свои выводы.
Из кабинета вышел невысокий кругленький мужчина с залысиной на макушке, пухлыми губами и близко посаженными бегающими глазами. Глаза непрерывно прыгали с одного предмета на другой.
– Здравствуйте, товарищ, вы ко мне?
– Товарищ комиссар госбезопасности третьего ранга! – сразу вскочил со стула секретарь. – Товарищ лейтенант из московской комиссии, проверяющей Дальневосточную особую армию. Пришла с просьбой помочь найти наших сотрудников, знакомых с командирами штаба армии. У нее целый список. Хочет с ними побеседовать, узнать их мнение об интересующих ее командирах и сравнить со своим.
– Понятно… а кто вас к нам послал?
– Никто, это моя инициатива.
– Понятно… хорошо, товарищ Пашковский вам поможет. Товарищ Пашковский, посмотрите список, подумайте, с кем стоит поговорить, созвонитесь. Потом доложите. Если меня будут спрашивать, буду через полчаса, в тринадцать сорок.
– Есть!
Люшков быстро вышел из приемной. Заметив прикрученный на дверях оконный шпингалет, играющий роль импровизированного засова и позволяющий закрыться изнутри, Оля затворила дверь в приемную, задвинула защелку и повернулась к изумленно наблюдающему за ее манипуляциями старшему лейтенанту.
– Послушайте меня внимательно, товарищ Пашковский, и не перебивайте. Во-первых, ознакомьтесь с одним документом. У вас ножницы есть? Спасибо.
Взяв протянутые ей ножницы, она подпорола подкладку своего полушубка, висевшего на вешалке, и протянула ему кусок белого шелка с текстом, подписью и печатью. Внимательно рассмотрев документ, секретарь, не сказав ни слова, отдал его обратно.
– Есть подозрения, что в скором времени Люшков сбежит к японцам, прихватив с собой документы стратегической важности. К сожалению, обоснований для ареста недостаточно, а Люшков не та фигура, которую можно трогать без доказательств. У него имеются могущественные знакомые, которые за него вступятся. Нам остается только реагировать на возможные действия вашего начальника. Если вы заметили, нервы у него уже на взводе. Скоро приедет Фриновский с комиссией, начнет копать, а вы сами знаете, если ищешь, то всегда найдешь. Вот в этот момент, мы подозреваем, его нервы не выдержат, и начальник Дальневосточного отдела НКВД товарищ Люшков попытается перебежать к японцам. Мы этого допустить не можем. Надеюсь, что вы тоже. От вас требуется только одно. Каждый день я буду сообщать вам номер телефона, по которому вы меня сумеете найти. Вы позвоните мне только тогда, когда ваш начальник соберется выехать с проверками на пограничные заставы. За содействие я вам гарантирую неприкосновенность, сохранение звания и возможность продолжать работу в НКВД.
– Скажите, товарищ лейтенант, а кто учил вас вербовать агентов? – Секретарь за иронией попытался скрыть свою растерянность и выиграть время на обдумывание ситуации. До него еще не совсем дошло, что из могущественного первого помощника Люшкова он после услышанного превратился в пособника потенциального изменника.
– Вы, видимо, меня неправильно поняли, товарищ старший лейтенант. Я вас не вербую, я делаю вам предложение, от которого вы не сможете отказаться.
Он поразился, как изменился ее взгляд, голубые веселые глаза сразу стали холодными и колючими, как февральский ветер.
– Не знаю, знакомы ли вы с такой идиомой, поэтому поясню детально. Достаточно мне заподозрить, что вы рассказали об этом разговоре Люшкову или что в вашу голову закралась мысль попытаться меня обмануть, я сразу арестую не только вас, но и всю вашу семью. И поверьте мне на слово, вам не понравится то, что я сделаю. Никто вас не защитит. Если вы надеетесь на своего начальника, то я удивляюсь вашей наивности. Он пальцем не шевельнет, чтобы вам помочь, и будет делать все, пытаясь выиграть время и подготовиться к побегу. Хочу предостеречь от всяких необдуманных решений, которые могут прийти на ум. Они ничем не помогут ни вам, ни вашей семье, только навредят. Я намекаю на мысль пустить себе пулю в висок или, подумать страшно, поднять руку на женщину. Я имею в виду себя. На самом деле вы еще не поняли, как вам повезло. Позже поймете. И запомните. Я очень ответственно отношусь к своим словам. Совсем недавно пообещала одному гражданину, что останется жив, он мне не верил, а в том случае расстрел был неизбежен. Но умный уж очень гражданин попался. Неравнодушна я к умным мужикам. Вы можете мне не верить, но добилась своего. Сидит в одиночке, сидеть будет долго, но работает своей головой на благо страны и трудового народа. Искупает вину. А с вами куда проще. Вы виноваты только в том, что вовремя не заметили, как ваш начальник переродился во врага народа. Это тоже еще не доказано, многие сомневаются, но мой нюх меня еще не подводил. Рассказала вам даже больше, чем надо. У вас есть две минуты на размышления. Пистолетик я свой достану, чтобы вы глупостей не наделали, а то бледный совсем и блеск нездоровый в глазах. Держите руки на столе, успокойтесь и думайте головой. Вы человек умный, интеллект в глазах так и светится. Я как вас увидела, сразу вы мне понравились.
Видя, что секретарь не дергается, Оля опустила руку с пистолетом себе на колени: зачем нервировать товарища и сбивать с мысли.
Старший лейтенант, Пашковский Семен Давыдович, смотрел на сидящую перед ним девушку и пытался избавиться от дурацкого ощущения: все происходящее ему снится. Умом он понимал – все более чем серьезно. За десять лет работы в НКВД он хорошо научился чувствовать опасность. Это чувство сейчас зашкаливало. Печать и подпись под документом оказались настоящими, и сотрудница, их предъявившая, была настоящая. Но поведение этой сотрудницы не укладывалось ни в какие рамки. Казалось, перед ним выступает неумелая актриса, играющая роль работника НКВД, и только лед в глазах отрезвлял и заставлял задуматься, зачем ей разыгрывать эту сценку.
