Федор Вихрев - Третий фронт. Партизаны из будущего
…Облет лесного массива они совершали уже неоднократно — сменяя другие экипажи, выискивая малейшие признаки «партизанен». Каждый авиаразведчик прекрасно знает, как утомительны и монотонны подобные вылеты, и любой допустивший ошибку или забывший на мгновение железное правило летчиков — «Хочешь жить — умей вертеться!» — очень быстро догорал где-нибудь на земле.
— Командир, вижу подозрительный объект на три часа, — проскрипел в наушниках Фридриха искаженный голос стрелка, пилот быстро довернул машину чуть правее и ниже, входя в малый вираж.
С трудом выцепив взглядом стоявший на опушке у отрезка узкой дороги среди густого подлеска угловатый корпус чего-то, похожего и на грузовик, и на легкий броневик, Нолькен легкими движениями ручки скорректировал курс самолета, давая возможность стрелку лучше разглядеть цель.
— Что это, Пауль? — поинтересовался он.
— Очень похоже на русский грузовик, — отозвался после молчания Шутце, — дальше с трудом просматривается что-то еще, возможно, уничтоженная нашими армейская колонна. Судя по всему — уже давно.
— В любом случае, дай сигнал с координатами на базу. Пусть жандармы пошевелят своими жирными задницами, если хотят поймать своих партизанов…
— Диверсантов, шеф, — хохотнул Пауль, — за партизанов они вчера морды каким-то пехотным начистили. Представляешь — жандармы устроили драку в кабаке. А приехали их разнимать местные полицейские…
— Да уж, — усмехнулся Фридрих, — кабак хоть уцелел?
— Сей момент, — было слышно, как Шутце связывается с базой, диктует координаты, запрашивает дальнейшие инструкции.
— Командир, кружим здесь до смены или до прибытия мотоманевренной группы… Был цел до приезда десанта, — совсем развеселился стрелок, — ребята вместе месят эти дерьмовые болота третий месяц, сдружились уже. Они вовсю стреляют, в них тоже много стреляют. И какие-то желторотики из пополнения вздумали подкалывать жандармов: «Как, эти бравые ветераны, сколько возятся с какими-то вшивыми партизанами…» Сначала ребята крепились, потом стали звереть. Слово за слово — и понеслось. Пехота своих на подмогу кричит, они бегут — тут и парашютисты примчались, прослышав, что их друзей обижают. Ну и драка была — прямо бой при Лепанто.
— Я слышал, их начальник вчера драил весь личный состав прямо на построении. Ох, ну и слова он любит употреблять — поэма просто.
— «Мозельский крокодил» в своем репертуаре, — засмеялся Пауль, — суровый он дядя — строг, но справедлив. Хоть и песочит своих за «залеты», но и чуть что — выручает.
— А за что прозвище он заслужил?
— Да кто-то из кадровиков сболтнул по пьянке — мол, Лемке когда-то был в Египте. И ругательство у него еще есть самое любимое: «Крокодилы вы, сукины дети, крокодилью вашу мать!..»
…Хельмут Лемке разослал по ближайшим деревням своих «партизан», создав, таким образом, ловчую сеть, и засел в Кобрине, чутко держа сигнальную нить, как паук в укрытии. Всему личному составу было строжайше приказано: «В бой вступать только в крайнем случае! В любом случае брать живых пленных! В отношении гражданского населения никаких мер не предпринимать!» — начальник ГФП решил: лучше перестраховаться, чем потом в очередной раз докладывать начальству о провале еще одной операции. Толстяк Талленбаум тряс своих полицейских, выясняя — где, когда, как видели или слышали про «партизанен», тем же занимался и Ланге, но уже со стороны СД — осведомители, следствие по политическим делам, работа с военнопленными из лагерей.
А солдаты подразделения Шиллера, прячась по укрытиям, проклинали про себя все на свете — местные болота, свое начальство, «…муттер унд фатер…» своего обер-лейтенанта и себя самих, когда выбрали такую незавидную профессию. Впрочем, не сильно усердствуя — говорят, у саперов еще хуже. Они не вылезали из здешних угрюмых и коварных болот.
Мрачные же полещуки, волками глядящие в спину и внешне индифферентные, не сильно улучшали моральный климат. А стреляли в этих краях много, с охотой и часто. Особенно невезучие, случалось, подрывались на «на авось» поставленной кем-то мине или гибли от пули или ножа…
Назойливое жужжание самолета-разведчика все же сыграло свою роль: Отто Шиллер так и не заснул, отчего был вскоре вознагражден — еле слышный шорох не прошел мимо внимания. Насторожившись, командир осторожно глянул в щель укрытия, стараясь определить источник шума. Сначала ничего не было видно, но звук повторился, и из болотной хмари постепенно протаяли человеческие силуэты, осторожно идущие по лесу, выходя чуть левее затаившихся парашютистов. Отто кусал губы, лихорадочно решая дилемму — если пропустить, то, судя по направлению их движения, они выйдут к дороге незамеченными и легко пересекут ее — очередной патруль жандармерии только что промчался в сторону Малориты. Задержать — бой чреват большими потерями: правое крыло засады вынуждено будет подтягиваться ближе из-за опасения попасть в своих.
«Чертовы большевики, ну что стоило вам выйти правее или чуть позже?!» — мысленно простонал обер-лейтенант, пытаясь найти выход из патовой ситуации и глядя, как русские почти минуют засаду…
Но некто могущественный, имя которому Случай, уже бросил груз на чашу весов Равновесия — первый из призраков уловил что-то рядом и резко выбросил руку с растопыренными пальцами над плечом, разворачиваясь направо. Диверсанты, рассыпавшись, залегли, выставив стволы в разные стороны — четкие и уверенные действия невольно оценили ближайшие к засаде солдаты (нервно напрягшись в своих лежках, до этого обжитых и удобных), внезапно понявшие, как быстро подобные укрытия становятся не менее уютными могилами.
Томительно и выматывающе потянулись минуты ожидания — кто кого, безжалостная игра на обнаженных нервах, как последняя партия в покер, когда на кону родовое поместье. Но здесь ставки слишком велики — своя и чужая жизнь…
…Все произошло так внезапно и неожиданно для обеих сторон: уже Шиллер принял нелегко давшееся ему решение — пропустить диверсантов мимо и пойти следом, выжидая удобного момента. Русские же, не заметив ничего подозрительного, медленно начали продвижение дальше, и один из них, привстав на колено, поднес сложенные лодочкой руки ко рту, явно собираясь подать сигнал кому-то еще. Отто поплохело. Представив, что было бы, начни они операцию немедленно, стиснув зубы, обер-лейтенант провожал уходящих диверсантов взглядом, смотря краем глаза…
И принес же черт этого дятла! Вздумалось птахе прилететь именно сейчас и именно на ближайшее дерево! Нимало не смущаясь присутствием людей, любитель червяков деловито проскакал по облюбованному участку коры и… забарабанил изо всех сил — резкая дробь, как молот, тяжко рухнула на хрустально-морозную тишину.
У кого первого из засады не выдержали нервы — тайна, покрытая мраком. Сухо и раскатисто бахнул выстрел винтовки, и кто-то из русских, споткнувшись, тяжело упал в траву.
— …! — выдал командир парашютистов, понявший сразу смысл загадочного русского выражения «Prishel pizdetz!», таиться уже не было смысла, он выдул трель из свистка — приказ оттянуться от места схватки. В ответ хлестко, злобно-отрывисто зачастили ППД диверсантов, моментально залегших, и застучали СВТ.
Им вторили пистолеты-пулеметы и карабины немцев…
— А-а-а-а-а, — заорал кто-то из сидевших в засаде, неосторожно высунувшись и с ходу получив пулю в живот, остальные, прижатые редким, но точным огнем, залегли, остервенело огрызаясь. Шиллер издал еще одну трель, призывая пулеметчиков — но тут с болота гулко залязгал «Дегтярев». Первая очередь скосила пулеметный расчет, вторая прошлась по залегшим десантникам. Кто-то из русских, лежа, на звук бросил поочередно две гранаты — одна упала среди деревьев, не причинив особого вреда, зато другая нашпиговала осколками Отто…
Бой сразу распался на отдельные очаги. Прижатая огнем «Дегтярева», правая группа вжималась в землю, левая пыталась сманеврировать, зайти в тыл русскому пулеметчику — отвлекали внимание на себя, стреляя, и последовательными перебежками придвигались к болоту. Русские потихоньку оттягивались от места засады, рассчитывая оторваться.
Возможно, повезло бы диверсантам, если бы не еще один пулеметный расчет, оставленный на всякий пожарный позади основной засады — как в воду глядел покойный обер-лейтенант, прошедший Нарвик и Крит и всегда припасавший козырь в руках. Если бы не они — немало полегло бы десантников…
Когда подоспели жандармы, было все кончено. Злые парашютисты собирали убитых и раненых, пленных не было: пулеметчика взять не удалось, остальные же русские, зажатые в угол, стреляли до конца. Разъяренные же смертью командира и многих сослуживцев немцы особо и не стремились брать кого-то живым…
— Невзирая на все усилия, нам так и не удалось ликвидировать угрозу тылам войск. В ходе столкновений с подвижными группами противника наши оперативные подразделения несут потери, в частности, сильно пострадал взвод обер-лейтенанта Шиллера — убит он сам и десять нижних чинов. Семь человек получили ранения различной степени тяжести. При подсчете тел русских нам так и не удалось определить точное количество людей, бывших в составе разведгруппы. Но существует предположение, что кто-то из них смог уйти с места боя — в частности, не обнаружено тело пулеметчика, хотя найдены гильзы и пустой двойной диск. Неподалеку от места схватки были найдены остатки индивидуальных пакетов плюс следы крови. К сожалению, собаки не смогли взять след — землю около места перевязки густо посыпали смесью крепкого табака и жгучего перца.
