Апогей. Часть 2 - Руслан Темир
— То есть с общинами во всем мире покончено?
— Почти. Они не исчезли, но теперь им придется существовать самим по себе, разрозненными единицами. Командование анклавов потеряло свою мотивацию получить теплое место после завершения «Плана Голдстейна», а удержать большее количество людей теми силами, которые у них есть нереально. Это лишь вопрос времени, когда люди поднимут восстания. И тогда придет время «Истока», показать, как можно и как надо продолжать жить. Сам подумай. До эпидемии какие профессии приносили самый большой доход? Артисты, блогеры, музыканты, спортсмены. Это развлекательная сфера. Человечество погрязло в удовлетворении банальной потребности хлеба и зрелищ. А сейчас? Кто больше всего ценится в «Истоке»? Врачи, строители, аграрники, инженеры, техники. Все, кто может действительно создавать что-то своими собственными руками. Ни у кого не болит голова, где раздобыть еду, никто не бежит покупать себе новый айфон или последнюю модель кроссовок. Люди уже начали мыслить иначе. И это только начало.
Поселок Текос
Проезжая поворот на «Исток», Марк бросил взгляд на ответвляющуюся дорогу. Всего в паре километров база, уже ставшая родной. Князев сейчас именно там, руководит приемом приехавший людей, «беженцев», как их про себя назвал Сахаров. Можно только представить, как Саша рвется быстрее уехать в Криницу, где сейчас решается дальнейшая судьба «Истока», а, возможно, и всего человечества. Странно, но два небольших поселка на юге России стали центром событий, влияющих на всю планету, и все это только из-за одного человека — Лесного.
Марк старался представить, с какими эмоциями он встретится с Киром, но, вопреки ожиданиям, на душе царил полный штиль. Пес ярости мирно спал в будке, не обращая внимания на маячившего прямо перед носом «виновника торжества». Гнев, злость, жажда мести, которые должны переполнять любого пережившего «Пурпурный», отсутствовали от слова «совсем». Больше всего пугало, то что Марк знал причину этого отсутствия — он понимает Лесного, осознает зачем он устроил геноцид. Логическая цепочка выстроилась. Может быть потому что Сахаров сам когда-то грезил о кончине всего человечества, эта мысль воспринималась так легко.
«Вирус, убивший почти всех. Общины, взявшие выживших под тотальный контроль. И горстка непокорных, противопоставивших себя системе. Он искал именно таких, как мы. Бунтарей, способных пойти за своей идеей ради свободы и лучшего будущего. Создал все эти невзгоды и препятствия, чтобы вычленить из общей массы тех, кому можно открыть истину. Тех, кому можно дать 'огонь Прометея», способный изменить жизнь всего человечества в корне. Да, методы его жестоки и чудовищны, но они ничем не отличаются от действий божеств почти во всех конфессиях. Лесной не испытывает эмоций, ему не знакомо сострадание, жалость и раскаяние. Он не воспринимает человечество по индивидам, он смотрит на него, как на вид в общности. И как врач, назначающий химиотерапию при раке, он устроил «Пурпурный Рассвет», чтобы очистить цивилизацию. Последний шанс. Организм или справится с ядом и воспрянет, или лечение его добьет быстрее, чем сама болезнь, что иногда даже лучше — пришедшая раньше смерть, чем жизнь в муках.
Он появился именно в момент прибытия колонн и нашего возвращения не просто так. Он показывает, что ему не нужна власть, что «План Голдстейна» был фикцией, что основным его детищем был именно «Исток». И только эта версия отвечает на все вопросы и укладывается в логику и рациональность, то о чем он всегда и твердил. Я думал, что мы пешки, а оказалось, что мы шашка, которую опытный игрок выводил в «дамки».'
Зазвонил телефон, уже давно забытый, но Марк таскал его в кармане разгрузки по привычке.
— Алло, ты где уже? — Спросил Князев.
Сахаров осмотрелся, и понял, что уже подъехал к повороту на Криницу.
— На повороте, почти доехал. Как у вас там? — Ответил Марк.
— Встречаю людей. С Вадимом не связывался?
— Нет. Ему скорее всего не до меня сейчас. Стиву не звонил?
— Тоже нет. Он уже сто процентов в Кринице, говорит с Киром. Я, знаешь, о чем подумал? Надо спрятать Лесного. Потом разберемся с его ролью в эпидемии, но нельзя дать Воеводову его убить. Увезите его со Прайсом, не важно куда, главное, чтобы Вадим его не нашел. Без Кира мы не вывезем. Смотрю на полные автобусы приехавших, и представить себе не могу, как мы всех прокормим, а это еще вторая часть не приехала.
— Он никуда не поедет. — Сухо ответил Сахаров.
— С чего ты взял? Поедет как миленький. Сам не сядет, заставьте.
— Я тебе говорю он не поедет, долго объяснять, я сам только сейчас это понял, но Кир останется в своей резиденции и не будет прятаться. Так что с Вадимом придется разбираться нам. Попытаемся его убедить, или, не знаю, уговорить как-то.
— Уговорить Воеводова? Ты в своем уме? Хотя о чем я. Это же Вадим, ты забыл про «Рассвет» и «Зарю»? Там были люди вообще ни в чем не виноватые, но, как он объяснил, пришлось пойти на сопутствующий ущерб. Он даже слушать ничего не станет.
— Что-нибудь придумаем.
* * *
— «Насколько медленно же они ползут.» — Подумал про себя Воеводов, наблюдая за растянувшейся на несколько сотен метров колонной.
Тяжелые грузовики, бронемашины, ракетные установки и БМП ехали по трассе не быстрее сорока километров в час, ровняясь на
