Андрей Валентинов - Бойцы Агасфера (Око силы. Первая трилогия. 1920–1921 годы)
– Говорит, что видели. Иначе никто бы не решился ворваться в монастырь – даже здешние бандиты чтят его и обходят стороной…
– Ладно, господа, – вмешался Арцеулов, – давайте все же выслушаем. Итак, на них напал этот Яма…
– Яма что-то сделал с Запретным Талисманом и смог набраться сил от раны в теле этой ведьмы…
– Ты про серых спроси, – не выдержал Косухин, – которые с карабинами…
– Потом Яма позвал своих нараков – демонов в черном и поставил их охранять Запретный Талисман. С его помощью он оживил… нет, не так… в общем, призвал мертвецов-варда и каких-то Потерявших Разум…
– Так, – Арцеулов остановил жестом Степу, который собирался вставить очередную реплику. – Эти, Потерявшие Разум – люди?
– Люди. Те, в серых полушубках. Большая их часть – бывшие местные разбойники, которых Яма лишил разума с помощью этого рубина. Он их одел в серые полушубки и поставил охранять монастырь снаружи…
– Ага, внешняя охрана, – удовлетворенно заметил Косухин. – Теперь понятно – ненормальные в сером. А внутри?
– Внутри нарака в черном. Нарака прибыли издалека, и некоторые похожи… я правда, не уверен,… на европейцев. У них есть общий знак – колесо солнца, но перевернутое наоборот…
Цронцангамбо кивнул молодому монаху. Тот достал из складок желтого одеяния что-то небольшое, очень знакомое. Степа и Арцеулов переглянулись – на худой ладони монаха лежал знак голубой свастики.
– Это они носят на шапках, – подтвердил Тэд. – Ну, а варда, насколько я понял, нечто вроде рабов. Они там что-то строят…
– Спасибо, Тэд, – кивнул капитан. – Поблагодарите хозяев и скажите, что мы постараемся попасть в Шекар-Гомп и узнать, что к чему.
– Они так и поняли. Ребята, они считают нас посланцами Гэсэра и думают, что он прислал нас по их просьбе. Вон там… на стене…
Он что-то сказал монахам. Один из них взял фонарь и поднес к барельефу, до этого незаметному в темноте. Колеблющийся свет сделал изображение почти живым – всадник на огромном коне натягивал лук, целясь в невидимого врага…
Монахи встали, один из них кивнул гостям, приглашая с собой. Их провели коридором, где за деревянной дверью находилась небольшая комната с тремя низкими ложами, покрытыми шерстяными одеялами. На стене горели лампы, в углу стоял большой глиняный сосуд с водой.
– Сейчас нам принесут поесть, – сообщил Тэд. – В общем, отдохнем…
Обед оказался весьма скуден – небольшое блюдо вареного риса и темный чай, пахнущий неведомыми травами. Как только монахи удалились, Валюженич достал из вещевого мешка пару банок консервов, и настроение у всех тут же поднялось. Глоток спирта его еще более улучшил, а после обеда Степа и капитан не выдержали и закурили.
– Ну и язык у попа! – вымолвил Косухин, с удовольствием затягиваясь и пытаясь пустить дым кольцом. – Нет, чтобы ясно обсказать – кто напал, сколько их. Тоже мне, демоны!..
– Он говорит тем языком, каким привык, – пожал плечами Ростислав. – Но свастику вы видели?
– Видел…
– Вот… Цо паны мовят? – вмешался Валюженич, внимательно слушавший разговор. – Ай дон'т… Не разумею… – Он покрутил головой и перешел на английский. – В общем, материал для статьи по бхотскому фольклору я уже собрал, а теперь, ребята, может быть, поговорим откровенно?
– В каком смысле? – поинтересовался Арцеулов, сразу же став серьезным.
– В самом прямом, парни! Прежде всего, давайте договоримся: мы сейчас в одной команде, так?
– Ясное дело, – согласился Степа.
– То пан згоден… Добже… Если мы в одной команде, то давайте не будем прятать карт. Неужели вы думаете я не понял, кто из вас максималист, то есть большевик, а кто белый? Я, конечно, читаю газеты не каждый день, но все-таки…
Арцеулов и Степа переглянулись – крыть было нечем.
– Вы оба только что из России. Но как, и главное, зачем вы попали сюда? Что вам нужно в Шекар-Гомпе? Я задал не слишком много вопросов?
– Да нет, в самый раз, – вздохнул Степа. – Ростислав, ну чего нам рассказать?
Арцеулов пожал плечами, не зная, что ответить.
– Тогда еще пара вопросов, – продолжал Валюженич. – Вернее, один, но большой. Каким образом двое русских парней – один большевик, а другой монархист – стали посланцами Гэсэр-хана? Сделаем скидку на мифологическое сознание здешних монахов, но у меня, ребята, у меня тоже есть глаза.
И Тэд указал на рог, который Арцеулов, сняв полушубок, положил рядом с карабином.
– Это эвэр-бурэ, монгольский рожок, который принадлежал Гэсэру, или, по крайней мере, его точная копия. Его изображения известны уже сотни лет. По легенде этот рог был похоронен вместе с Гэсэром или попал – тоже вместе с ним – на небо. Говорили, что если потрубить в него, Гэсэр тут же придет на помощь или пришлет своих слуг…
– Ладно, – кивнул Арцеулов. – Правда, не уверен, что это будет понятнее, чем история про владыку ада Яму. Начнем с конца. Мы хотим попасть в Шекар-Гомп, чтобы выручить нашу общую знакомую, Наталью Федоровну Берг…
Слушая голос капитана, рассказывающего по-английски Тэду их странную историю, Степа прикинул, что будь он на месте Валюженича, то едва ли поверил и половине. И тут же вспомнил, что сам посчитал рассказ монаха сказкой…
…Выслушав Арцеулова, Тэд даже не произнес свое обычное «Оу!». С лица его исчезла улыбка, словно американец стал на много лет старше.
– Самое странное, что я верю вам, Ростислав, – заметил он, чуть подумав. – Я слыхал о господине Семирадском, в молодости он действительно серьезно занимался этнографией. Но это не главное…
– Вы считаете, что такое не выдумаешь? – усмехнулся капитан.
– В некотором роде… Но рог Гэсэра! Это поразительно. Вы хоть представляете, сколько он будет стоить на аукционе?
– И представлять не собираюсь, – пожал плечами Арцеулов. – Мне дал его Джор, значит, я должен буду вернуть его. Может, Джор – потомок Гэсэра?
– Оу! – заинтересовался Тэд. – Вполне логично!..
…Рассказывая об их приключениях, Арцеулов все же постарался описать путешествие в отряде Джора как можно более естественно. Теперь он и сам уже не очень верил в летящих всадников…
В комнате неслышно появился один из монахов, держа в руке небольшое блюдо, уставленное глиняными чашечками и коробочками. Поклонившись, он подошел к капитану и легко коснулся повязки.
– О, медсин! – понял Валюженич.
Монах промыл рану, смазав ее какими-то душистыми мазями, и осторожно перевязал тонким полотном. Ростислав почувствовал, как боль исчезает, растворяясь и оставляя после себя лишь легкое жжение.
Прошло два часа. Степа уже успел вздремнуть, проснуться и даже соскучиться. Ему было неуютно в четырех стенах без окон.
– Тэд, кликните там кого-нибудь! – предложил он. – Пора и делом, чердынь-калуга, заняться…
– Вот? Цо? – сосредоточился Валюженич. – Оу, ю а райт! Мистер Арцеулов?
– Да, – кивнул капитан, преодолевая естественное желание лечь и проспать часов десять подряд. – Надо взглянуть на монастырь…
На зов явился сам Цронцангамбо. Выслушав Валюженича, он, молча кивнув, жестом пригласил всех следовать за ним. Они прошли темным коридором, свернув куда-то в сторону. Коридор перешел в лестницу, каменные ступени которой вели вниз, на небольшую площадку.
Цронцангамбо подошел к стене и снял большой щит темного металла, висевший посередине. Сразу стало светло – лучи закатного солнца проникли через круглое окно, выходившее наружу. Оно было закрыто не стеклом, а чем-то другим, похожим на цельный кристалл хрусталя, только очень прозрачного, почти не искажавшего перспективу.
– Шекар-Гомп, – негромко произнес монах.
Прямо за окном начинался склон, который вел в огромную котловину с пологими краями. Слева от него находилась небольшая равнина, ровная как стол. Прямо на вершине горы стояли несколько квадратных домиков, окруженных стеной. Рядом возвышались две серые башни, высокие, но кажущиеся издалека не больше спички. Справа, в некотором отдалении, виднелись еще несколько домов.
…Но не это бросалось в глаза. Небольшие строения Шекар-Гомпа терялись на фоне того, что происходило в котловине. Левая часть горы исчезла, срезанная сверху донизу, и теперь там чернел огромный провал, ведущий в самые недра. Рядом скучились десятки странных механизмов, похожих на портовые краны, только значительно больше и мощнее. Внутри черного отверстия можно было заметить металлические фермы и толстые трубы, уходящие с поверхности в глубину. Место строительство ограждал высокий забор из металлических секций. По углам торчали вышки с прожекторами.
Левее, на выровненной то ли природой, то ли руками человека, площадке стояли несколько одинаковых одноэтажных построек, между которыми были оставлены широкие проходы. Это место было также огорожено, по углах темнели сторожевые вышки. Сзади, за монастырем, тоже что-то сооружалось, были видны три невысокие трубы над белым многоэтажным зданием, верхние этажи которого только строились. А справа, за монастырской оградой, можно было заметить еще одну ровную площадку, аккуратно очищенную от снега. За нею тянулись серые, похожие на ангары, сооружения.
