Гуд бай, Америка… - Юрий Артемьев
— Я не хочу! — вдруг заявила Маринка.
— Чего ты не хочешь?
— Падать в море.
— Ну, тогда ищи место для посадки на суше! — порекомендовал её Сашка.
— Я ищу… Но пока ещё видно плохо. И если солнце взойдёт именно там, где светлеет, то мы просто ослепнем.
— Тогда найди внизу хоть какую-то более-менее подходящую дорогу и жди, когда будет возможность приземлиться.
— Я боюсь…
— Чего ты боишься?
— Боюсь, что не справлюсь.
— Может тебя сменить? — спросил я.
— Не знаю. — ответила Маринка потухшим голосом.
— Лёха! Бери управление на себя! — начал командовать брат. — А ты, Марин, перелезая сюда. Поменяемся с тобой местами.
— Хорошо. — согласилась моя подруга.
Раннее утро 06 октября. 1974 год.
США. Где-то в небе над Флоридой…
Александр Тихий.
Да… Меняться местами в тесной кабине самолёта — это тот ещё квест. Нет, конечно трахаться в горбатом «Запорожце» — покруче будет. Но где он сейчас, тот «Запорожец», а Сессна — вот она.
Я помог Маринке перебраться на заднее сиденье, а сам переполз вперёд.
Да Видимость не ахти какая. Рассвет чуть брезжит где-то там далеко впереди, но это потому, что мы ещё высоко. А на земле ещё ночь не кончилась. Темно, как у афроамериканца в… Темно, короче…
— Саня! — шепчет мне брат в самое ухо. — Лучше ты сажай машинку. У меня с первого раза не всегда получалось и там, с Питером. Но там было светло и инструктор под боком, а тут…
— Да не проблема. Ты же знаешь, что я пофигист. А нам всё равно, что водка, что пулемёт. Лишь бы с ног валило.
— Хорош хорохорится. Мне кажется, что ты сам тоже не ахти какой ас.
— Помнишь, как в том старом фильме? ' Я думала Вы ас. А Вы У-двас.)
— На том биплане можно было через борт перегнуться и вниз посмотреть.
— А что тебе мешает тут? Открой дверь и смотри вниз сколько угодно.
— На ходу?
— А что такого? Ты можешь и с парашютом спрыгнуть через эту дверь.
— Ага… Был бы парашют.
— Да. Этого явно не хватает.
— Если ещё куда-нибудь полетим, то надо будет запастись сим ценным приспособлением.
— Я больше не хочу летать. Я устала… А над морем…
— Мариночка! Успокойся! Вот найдёт поле какое-нибудь… Сядем. Бросим самолёт и где-нибудь отдохнём. На пляже…
— Там акулы…
— Акулы дальше от берега плавают. А на пляже для них слишком мелко…
* * *Я не стал слушать дальше разговор брата с его подругой, потому что стрелки на датчике уровня топлива снова упали. Движок опять выполнил свой обычный моцион. Чихнул, кашлянул и заглох.
Я крепче сжал штурвал, хотя это вряд ли помогает. Просто такой условный рефлекс. Как советовали в старой песне: «Крепче за баранку держись, шофёр!» Ну, а применительно к самолётам как? Крепче за штурвалку держись, пилот! Так что ли?
Попытавшись проделать тот же трюк с переключателем, что и в прошлый раз. я понял, что симптомы одни, а болезни разные. Наш моноплан больше не реагировал на все мои манипуляции. Да, блин… Как бы этот летательный аппарат не привёл нас к летальному исходу.
Правда, небо на востоке уже заметно просветлело. И местность внизу уже просматривалась довольно-таки хорошо, но, как говорится, а хрен ли толку… Было видно, что садиться нам некуда, кроме как на узкую полоску пляжа… Но это сверху она кажется узкой, там-то внизу явно пошире будет. Только тут есть один нюанс, как в том старом анекдоте. То, что нам с высоты кажется более-менее ровным, на самом деле может оказаться… А хрен знает чем оно может оказаться, как ровным и удобным для посадки, так я неровно-ямистым, со всякими вредными дополнениями, типа камней и прочей фигни.
Мы пока ещё были на достаточно большой высоте, и я, кое-как поймав встречный поток, стал забирать левее, подальше от моря…
— Саня! — задал мне вопрос брат. — Какие варианты у нас есть?
— Боюсь, что тебе они не понравятся. Пристегнитесь!
— Да я уже пристёгнут.
— Маринку пристегни!
— Она уже тоже… Это только ты у нас не пристёгнутый вечно ездишь за рулём.
— Лёха! Ну, ты же знаешь, что я терпеть не могу всё это. Когда я за рулём, то мне удобнее без ремня. А то, что они твердят про безопасность, так это моё личное дело.
— А как же всякие краш-тесты и прочая хрень?
— Так это они проверяют, что будет с идиотом, который врежется с разгону в бетонную плиту. А ты вспомни, много у меня было аварий?
— Я вообще не помню, чтобы они у тебя были.
— Были когда-то. Я тогда только-только водить начинал. А потом, да… Не было. Но сейчас, перехвати управление. Я всё же пристегнусь. Ну его на фиг. Вдруг, действительно падать будет.
На заднем сиденье что-то невнятно всхлипнула Маринка.
— Не переживай, Марин! Это он так шутит. — тут же попытался успокоить её Лёшка.
— Он не шутит. — прояснил ситуацию я. — Так что, ежели чего, держитесь крепче.
— За что? — спросила Марина.
— Да за что угодно. Только держись крепче.
Интерлюдия.
06 октября. 1974 год.
США. Штат Техас.
Небольшой аэродром где-то в окрестностях Хьюстона…
— Итак, Питер. Расскажи поподробнее, как погиб твой дядя?
— Я уже рассказывал. Приехали байкеры. Они потребовали, чтобы мы, используя
