Кровавое Благодаренье - Валерий Петрович Большаков
— А я помню, — грустно вздохнула Наташа, — как мама всё кляла Романова… Говорила, что он Райкина из Ленинграда вытурил…
Я легонько обнял ее за плечи.
— Пойдем…
— Боишься, что наши места займут? — нервно хихикнула девушка.
— Да кто ж их знает, профессоров этих… Вон, как на тебя зыркают!
— Ревнуешь?
— Понимаю! — хмыкнул я. — Сам бы зыркал на их месте…
Мы вошли в пышный Актовый зал, обрамленный мраморными колоннами. Приспущенные золотистые шторы и богатые люстры придавали залу дворцовое великолепие.
«Чертог сиял…»
Я усадил Наташу в первом ряду, и скромно притулился рядом. Мы успели вовремя, не угодив в сутолоку — приглашенные повалили в зал, живо обсуждая нового президента СССР.
— Ты только не уходи, ладно? — забеспокоилась подруга. — А то мне одной страшно…
— Не бойся, профессора только на лицо ужасные, а внутри они добрые.
— Тебе всё шуточки… — жалобным голосом проговорила девушка. — А я до сих пор не верю, что всё это по правде!
— Наташ… — я взял в ладони ее руку. — Думаешь, многие из тех, кто сейчас рассаживается, могут сравниться с тобой по сумме достижений? Уверяю тебя, нет! Ты здесь не бедная родственница, смеху ради зазванная на великосветский бал, а ровня всем тем, кто будет на тебя пялиться.
— А тебе это не дает покоя? Хи-хи…
Я довольно улыбнулся — успокоил, кажется. Поднял дух…
Заскрипели кресла. Рядом с нами уселись двое академиков — осанистый математик Красовский с Урала и грузноватый Янин, раскопавший подлинную, житейскую историю Господина Великого Новгорода. Оба то и дело косились на мою спутницу. Так уж повелось, что женщина в науке — редкая гостья.
Черные короба громкоговорителей дрогнули фанфарной музыкой, и «раздача слонов» приблизилась вплотную — на сцену взошел благообразный Марчук в строгой черной тройке. Ропот, гулявший по залу, затих.
— Уважаемые товарищи! — разнесся усиленный голос Гурия Ивановича. — Завершились выборы президента нашей страны. Разрешите от вашего имени поздравить товарища Романова с победой, и… — добродушно кивая, он переждал аплодисменты. — … И открыть наше с вами торжественное собрание! Обсудив с товарищами, мы решили в этот знаменательный день объединить присуждения сразу нескольких наград Академии наук. Я думаю, не стоит долго и подробно излагать суть открытий, совершенных виновниками сегодняшнего торжества. Наверняка, обсуждение достигнутого ими уже начато присутствующими… Оно продолжится и в фойе, и в банкетном зале!
По рядам прошелестел вежливый смех, подтверждая догадку президента Академии наук.
— Итак… Красовский Николай Николаевич!
Наш сосед рывком поднялся, направляясь к сцене, а Гурий Иванович мажорно зачитал:
— Награждается Большой золотой медалью имени Ломоносова — за выдающиеся достижения в области математической теории управления и теории дифференциальных игр!
Зал благосклонно захлопал уральцу, а тот, поймав обворожительную Наташину улыбку, посланную ему, покраснел от удовольствия.
— Янин, Валентин Лаврентьевич!
Второй наш сосед, поправляя толстые очки, суетливо взобрался на сцену.
— Награждается Большой золотой медалью имени Ломоносова — за выдающийся вклад в изучение истории, культуры и письменности Древней Руси!
Хлопая, «Златовласка» пришатнулась ко мне.
— Это он берестяные грамоты откопал?
— Он!
— Здо-орово!
Вот и для историка и археолога блеск награды поблек в ослепительной девичьей улыбке…
— Нефёдов, Олег Матвеевич! Награждается золотой медалью имени Менделеева — за цикл работ по химии карбенов и малых циклов!
Нефёдов спустился в зал… Я напрягся, а Марчук приосанился.
— Иверневой, Наталье Мстиславовне вручается премия имени Софьи Ковалевской — за выдающиеся результаты в области математики, а также за цикл работ «Модели спекулятивной визуализации объектов»!
Академик с чувством проговаривал, а лауреатка медленно вставала. Кровь отлила от Наташиного лица, но бледность лишь придала ее красоте еще больше утонченности. На девушку пал некий отблеск самоотверженности, сурового научного подвижничества, вот только с модельной внешностью он приятно контрастировал — когда прехорошенькая соискательница поднималась по ступеням, весь зал будто выполнил команду: «Не дышать!»
Медоточиво улыбаясь, Гурий Иванович вручил Наташе диплом и медаль из коринфской бронзы. Занятно, что мужчинам он жал руку, а вот девушку облапил и чмокнул в тугую щечку… Да и кто бы на его месте устоял?
Зато уж хлопали академики и член-корреспонденты от души, а каким блаженством, нездешним, неземным, сияла девушка!
Пробил Наташин звездный час…
* * *Моя милая спутница мало что соображала, витая в облаках седьмого неба, и я под руку вывел ее в фойе. К нам тотчас же протолкалась пожилая, весьма подвижная дама с тяжеловатой, но шустрой походкой, зачехленная в темное платье.
С небрежной любезностью кивнув мне, она энергично поздоровалась с Наташей, и отрекомендовалась:
— Меня зовут Наталья Петровна, я заведую ленинградским Институтом мозга, — оглядев красивую медалистку, Бехтерева широко улыбнулась: — Так вот ты какая — «пациентка Н.»!
«Златовласка», еще не отошедшая от триумфа, смутилась.
— Румянец тебе тоже идет, милочка, — снисходительно проворчала академик. — С удовольствием ознакомилась с твоими работами. Особенно меня впечатлило «Улучшение визуализации МРТ»! Хоть я почти ничего не поняла, но и того, что дошло, хватило. Вот ты, например, используешь в своих программах так называемый «механизм обратного распространения ошибки». Но ведь распознавание огрехов в живом мозге происходит точно по такому же принципу! — уловив состояние Иверневой, она увела тему разговора в дебри нейрофизиологии. — Думаю, твоя математика, недоступная для меня, и то, что ты зовешь «железом», помогут разобраться со многими тайнами и парадоксами высшей нервной деятельности. Вот тебе пример: в течении всей жизни только десятая часть нейронов реально задействована в мозге среднего взрослого человека; у людей одарённых и гениальных
