Польская партия - Михаил Алексеевич Ланцов
Благо, что она находилась недалеко.
В квартале.
Штурмовая инженерно-саперная бригада «отошла от дел» через пару дней боев. Основную «скорлупу» обороны они вскрыли. И дальше предоставили возможность поработать бойцам 4-ого корпуса постоянной готовности.
Это был самый молодой и «зеленый» корпус из всех.
Но… принципиально это обстоятельство полякам радости не добавляло. Минимальный уровень выучки у бойцов, которые почти полностью состояли из ветеранов, был очень высок. Плюс во многом стандартизирован и упорядочен за счет курса молодого бойца, через который прогнали их всех. Включая командиров всех уровней.
Ну и тактика с вооружением тоже давали о себе знать.
Кроме того, сказался фактор своего рода кадрового голода. Личный состав на БТГ шел элитный и развернуть их можно было лишь очень ограниченное количество. Во всяком случае в сжатые сроки. А техника производилась. И легкие танки, и гусеничные САУ. И даже экипажи к ним имелись подготовленные. Но БТГ это ведь не только и не столько бронетехника. Тех же грамотных командиров уровня рота-батальон способных действовать самостоятельно и инициативно, управляя столь технически сложными войсками не наблюдалось в достатке. На те 8 БТГ едва наскребли. А учить времени не было.
Поэтому в 4-ый корпус Фрунзе направил имеющиеся единицы бронетехники в качестве усиления. Сразу как стало понятно, что этому соединению придется штурмовать Варшаву. Благо, что тактически это не представляло труда. Концепция сводных штурмовых была уже продумана и даже отработана на учениях. Правда, обычно использовали бронеавтомобили. Что сути не меняло.
Танк в таких группах выступал не средство прорыва. Нет. Он был ключевым узлом — ядром, вокруг которого выстраивалось действие приданного ему пехотного подразделение. Того же взвода. В первую очередь из-за того, что в танке находилась рация. Она была защищена. И он мог при необходимости крепко отыграть от обороны, принимая контратаку противника. Ну и в наступлении, когда противотанковых средств у поляков на участке не наблюдалось, открывались великолепные возможности. Чем старались активно пользоваться.
Почему им тупо не давили и не пытались прорвать оборону?
Потому что поляки очень активно использовали трехдюймовки для обороны Варшавы. Да, бронебойных снарядов у них не имелось. Но даже осколочно-фугасный подарок для столь незначительной брони — аргумент. Если не пробьет, то продавит взрывной волной.
Кроме того, выяснилось, что они задействовали 37-мм и 47-мм морские пушки Гочкиса. Древнее «говно мамонта». Но оно представляло смертельную опасность для всей бронетехники РККА. Все-таки 25-мм брони, даже под хорошим углом — это слишком мало для противостояния орудиям. А 25-мм — это максимум, в основном она была тоньше.
Именно из-за столкновения с этими артсистемами и были связаны первые потери бронетехники.
Теперь же действовали иначе.
Наблюдатель доложился.
Командир сводной штурмовой группы связался по радиостанции с ближайшей батареей 80-мм минометов. Дал им координаты цели.
Наблюдатель выдвинулся на позицию.
Выставил трубу разведчика. Сверился по компасу.
Минометчики дали пристрелочный выстрел.
— Север сто двадцать, восток десять. — передал наблюдатель.
Новый выстрел.
— Север сто пятьдесят, восток двадцать.
Еще пара корректур.
И по позиции артиллеристов бегло кинули дюжину 80-мм мин. Перепахав там все очень добротно. И даже вызвав детонацию близь расположенных боеприпасов.
Отмашка наблюдателя.
И танк выдвинулся вперед. Ведь противотанковых средств у противника больше не наблюдалось.
Выкатился из-за угла. И почти сразу сделав короткую остановку выстрелил по пулеметной позиции. Закинув в третье справа окно на втором этаже 76-мм снаряд.
После чего продолжил движение, выступая в качестве щита и психологической поддержки для идущей за ним пехоты.
Бам.
Ударил выстрел 37-мм пушки Гочкиса. Ее не заметили в окне, так как расчет был осторожнее пулеметчиков.
И снаряд ударил в борт боевой машины. И пробил бы его, если бы не умудрился зацепить трак из марганцевой стали. Так что танк отделался слетевшей гусеницей.
По инерции проехав немного вперед он немного развернулся. Что и спасло его от второго снаряда. Легкую 37-мм пушку часто затаскивали на второй этаж или в какие-то неожиданные места. Но у нее и снаряд был слабый, чугунный с довольно посредственной баллистикой. Поэтому попал в сильно наклоненную верхнюю лобовую деталь корпуса, толщиной 25-мм и отлетел рикошетом в ближайшую стену, расколовшись.
А дальше все.
Пехота, идущая за танком, открыла огонь на подавление по окну. А секунд пять спустя боец с 40-мм ручным гранатометом накрыл цель метким выстрелом. И еще одним чуть погодя, для контроля.
И, не медля ни секунды, первое пехотное отделение стало продвигаться вперед. В то время как второе и третье вели огонь на подавление по всем окнам домов, откуда мог стрелять противник. И, особенно по тем, которые явно были укреплены.
Короткая пробежка.
Чуть за сто метров.
И первое отделение уже закинув гранаты — обычные «колотушки» — в окна, стала заходить в здание. Тем временем вперед выступил второе отделение, чтобы поддержать своих товарищей. Но не во время штурма, а прикрывая от контратаки с флангов. Мало ли? Ну и сближаясь с домом, дабы в случае чего подсобить. Третье же отделение держало стартовые позиции и прикрывало танкистов, которые спешно ремонтировали гусеницу.
Контратака была. Причем почти сразу, не давая вошедшему в дом отделению даже его зачистить.
С фланга.
И довольно лихая.
Вот только командир танка оставался внутри машины и сразу же включился. Поддержав свою пехоту огнем как из легкой гаубицы, так и из станкового пулемета, спаренного с орудием. Да, он оперировал всем этим хозяйством не так хорошо, как полный экипаж. Но и этого хватило.
Увидев в ста метрах от себя вполне себе живой танк, окруженный пехотой, поляки резко сбавили обороты и отошли. Причем также быстро, как и наступали. Ибо за столько дней боев прекрасно представляли свои шансы в бою с танками без противотанковых средств.
Можно было бы гранаты кинуть.
Вполне вариант.
Но далеко. А советская пехота очень вдумчиво прикрывала свою боевую машину.
Минута.
И все было кончено.
Еще минут через пять танк вернул подвижность и продвинулся вперед. Заняв более выгодную позицию. Еще один маленький кусочек Варшавы был взят.
Небольшая передышка.
Пополнение боезапаса. И новое продвижение. Осторожное. С активным использованием наблюдателей.
Минут через пятнадцать по тому пятачку где стоял «разутый» танк прилетело с десяток гаубичных снарядов. Плюс-минус туда. Калибром в пять дюймов примерно. В принципе прямого попадания и не требовалось. Осколки от таких снарядов уже довольно крупные и могли представлять нешуточную угрозу для бортовой и кормовой брони легкого танка.
Видимо добежал вестовой.
Но было, понятно, уже поздно.
Из-за этого, кстати, танки старались не ставить на простреле.
