Николай Мельниченко - Кто есть кто. На диване президента Кучмы
Верховский не любил Западную Европу и хотел скорее вернуться домой. Он привык к Украине, ее порядкам и полностью терялся за границей, в цивилизованном мире.
После этого майор демонстративно вытащил диск в конверте и начал дразниться, оттягивая момент его передачи. С этой целью он завел какую-то нелепую беседу. Я взмолился:
– Мыкола, ну уже поздно! Хватит, нужно ехать назад.
Тогда Мельниченко заявил:
– Я отдаю этот диск тебе, Володя. В твои руки. И ты потом подтвердишь, что я лично СБУ ничего не передавал. Это сделал Цвиль!
С этими словами он протянул мне диск, а я торжественно вручил его Степану. На этом мы попрощались…
Отрывки из книги. Часть 12
Глава 8. Поездка в Берлин
С дня прилета в Мюнхен майор жил у меня дома в Штарнберге и готовился к приезду Кучмы. Я организовал ему встречу с журналистами влиятельной газеты, съемки для телевидения, деловую встречу.
Совместные украинско-немецкие консультации на высшем уровне начинались в Берлине 19 февраля 2000 года. В ожидании приезда Кучмы майор жил у меня дома в Штарнберге. Его любимым занятием было сидеть в Интернет, выискивать там свою фамилию и перечитывать заново публикации, посвященные кассетному скандалу. Мыкола занимал мой ноутбук часами и, в конце концов, сломал там клавишу с буквой “м”. Параллельно он звонил в Америку и долго разговаривал по телефону. Когда я проверил свои телефонные счета, выяснилось, что Мыкола постоянно соединялся с одним и тем же номером в Нью-Йорке. Это был телефон Ельяшкевича – они не могли прожить друг без друга ни дня.
Разговоры Мельниченко с Ельяшкевичем продолжались часами. Один из собеседников подолгу что-то наговаривал, а другой его внимательно слушал. Паузы занимали пятнадцать-двадцать минут. В это время казалось, что Мыкола вот-вот заснет у телефона. Обсуждались перспективы расследования ФБР и Министерством юстиции США покушения на Ельяшкевича. С момента прибытия бывшего депутата в США, Мыкола стал придавать этому эпизоду особое значение. Однажды он откровенно признался прессе:
Дело Гонгадзе не очень легкое, поэтому ключевым моментом к тому, что в Украине будет лучшая жизнь, станет дело Ельяшкевича.
Прилетев с визитом в Германию, Мельниченко помнил о безопасности и соблюдал необходимые меры предосторожности. Каждый раз, садясь за стол, он внимательно разглядывал содержимое своей тарелки. Следил за тем, какую чашку берет Иванка чтобы налить ему чай. Моей жене это не нравилось и однажды она вышла из себя. Отобрав у него еду, Иванка заявила:
– Все, Мыкола. Сегодня будешь без ужина! Или готовь себе сам.
Вечером мы вместе с Мельниченко ходили гулять к озеру. По дороге майор приценивался к домам богатых немцев и выпытывал их продажную стоимость. При этом всегда просил меня назвать цену в долларах. Ему было лень пересчитывать самому. Наконец я не выдержал:
– Мыкола, запомни, это тебе не Америка и не Украина. Здесь все за евро!
Наконец я понял причину его интереса. Поразмыслив, Мыкола предложил мне основать совместную компанию и заняться строительством американских коттеджей в Баварии. Он подчеркнул, что у них, в США, строят лучше и качественнее, а курс доллара к евро постоянно падает.
Прожив три года в Америке, Мельниченко ощутил вкус больших денег и искренне мечтал разбогатеть. Его мечтой был собственный дом. Ради этого он был готов браться за любые проекты и сотрудничать с кем угодно.
Времена, когда журналисты пытались добиться согласия майора на интервью давно минули. Теперь это все нужно было организовывать. Я был одновременно пи-ар менеджером и пресс-секретарем Мыколы. Кстати, это не предусматривалось нашим контрактом. И тем не менее, в ходе его приезда в Европу я организовал ему ряд встреч с журналистами и политологами.
Сначала я договорился об интервью Мыколы для влиятельной мюнхенской газеты «Зюддойче Цайтунг». На беседу с Мельниченко пришли три журналиста и переводчик.
– Кучма – бандит, его руки по локоть в крови! – заявил им с ходу Мельниченко. – И ваш Шредер, как и любой западный деятель, принимающий украинского президента покрывает себя позором. Он тоже становится бандитом. Вы должны обязательно дать мое заявление! На первую страницу.
Мельниченко очень старался показать себя перед журналистами большим политиком. Он представлял себя украинским Нельсоном Манделой или Аятоллой Хомейни. В общем, разыгрывал роль лидера нации в изгнании. Газетчики поинтересовались:
– А с какими политическими силами вы сотрудничаете в Украине?
– Я работаю со всеми честными людьми! – не моргнув глазом, ответил Мыкола.
После этого мне удалось заинтересовать персоной Мельниченко телевизионщиков из «Немецкой Волны». Они как раз готовили сюжет об Украине, связанный с предстоящим визитом президента.
Собираясь в Берлин, я уже догадывался, что эта поездка имеет для Мыколы исключительное значение. И дело там не ограничится просто демонстрацией собственной персоны. Майор явно замышлял провести какие-то важные переговоры. Ещё в Страсбурге Мельниченко попросил меня организовать ему встречу с начальником президентской охраны Владимиром Ляшко. Он напоминал об этом постоянно, по несколько раз в день.
Сразу же после возвращения с Альп мы, 18 февраля, отправились в Берлин накануне прилета президента Украины. В машине нас было трое – я, майор и Андрей Захаркив. Ехать было далеко – около восьми часов. Чтобы скоротать время, мы звонили и болтали по телефону.
Сперва я набрал номер мобильного Тимошенко. В машине была открытая связь и голос Юли слышали все пассажиры. Таким образом мы устроили на автобане небольшое совещание и очень тепло пообщались с Юлей. Особенно приятно было Андрею. В завершение нашей конференции я сказал:
– Юлия Владимировна! Какие у вас будут пожелания к Мельниченко? Может дать какую-то интересную запись?
Юля сказала так:
– Ничего мне не нужно от Мыколы, кроме одного. Мыкола, если можно повлияйте на вашего патрона, Мороза, перед выборами. Пусть он не занимается глупостями, не берет деньги у Медведчука. Так и передайте ему. Я знаю, что вы сможете повлиять на него. Потому, что если когда-то скажете правду про него – места Морозу в политике больше не будет.
– Окей, Юля Владимировна. Не волнуйтесь, разберемся! – ответил ей Мыкола. А потом, когда выключилась связь, добавил другим тоном – да ну ее! Она жадная и денег не платит.
Дальше по дороге мы узнали, что приезду Кучмы предшествовал неприятный сюрприз. По радио «Немецкая Волна» выступил генерал Кравченко – офицер безопасности Посольства Украины в Германии. Он заявил, что получал от руководства СБУ инструкции по слежке за представителями украинской оппозиции.
Майор очень болезненно отреагировал на появление конкурента:
– Это невозможно. Какая-то провокация. За ним стоит БНД!
Мельниченко постоянно чудилось что за всеми кто-то стоит. В отличие от него самого и Ельяшкевича. Они были вне подозрений. Разоблачения украинского разведчика стали ударом для Мыколы. Его приезд в Берлин представлялся теперь бессмысленным – внимание прессы сосредоточилось исключительно на персоне Кравченко и его заявлениях.
В Берлине мы остановились втроем в арендованных апартаментах по адресу Кроненштрассе, 43. Это была трехкомнатная квартира со всем необходимым для проживания и работы – кухня, телефон, Интернет. Оттуда было три минуты ходьбы пешком до «Хилтона», где разместился со своей свитой Кучма. Потом Мельниченко соврал «Украинской Правде» заявив, что жил в одном отеле с президентом.
Просмотрев утренние газеты и новости по телевизору я окончательно убедился, что визит Кучмы омрачен новым скандалом. Первые страницы газет были украшены фотографиями генерала Кравченко. То же самое было в новостях по телевизору.
С утра я первым делом повез Мыколу на встречу с политологом Александром Раром. Они долго о чем то беседовали, потом сфотографировались на память.
Поступок Кравченко был неожиданным для президента. Консультации неоднократно переносились, их давно готовила как украинская так и немецкая сторона. Теперь программа визита президента Украины оказалась на грани срыва. Поэтому, чтобы как-то поддержать украинскую делегацию я решил привести в «Хилтон» Мыколу.
Вечером мы с Мыколой беспрепятственно зашли в «Хилтон». Вокруг прогуливались члены нашей делегации – мэр Киева Омельченко, начальник протокола Чернявский и несколько министров. Омельченко и Кирпа разглядывали дорогие галстуки и рубашки в гостиничном бутике. Спускались вниз и другие: Табачник, Орел, Левочкин, Белоконь.
Делегация вела себя нервозно. Выступление Кравченко испортило всем настроение. Единственным невозмутимым оставался Кирпа – он чувствовал себя бесконечно далеким от политики, а в своих качествах организатора и бизнесмена он был абсолютно уверен. На фоне остальных он выглядел солидно и неприступно. Мыкола, который бегал и здоровался со всеми знакомыми, не решился подойти к нему после того, как я поздоровался с Кирпой за руку.
