Сценарист - Син Айкава
— Буду рад стать свидетелем того, как они провалятся.
Все За Одного поднялся в воздух, после чего его фигура начала медленно удаляться от Сина и поля битвы в целом, поднимаясь всё выше и выше. Его присутствие оставалось заметным, пока он неспешно двигался, направляясь в нужное ему место.
Монстры же тем временем начали своё движение. Они заполняли улицы, их многократные шаги отрывались от земли, создавая гулкий ритм. Шаг за шагом они приближались к Сину, готовясь к битве, в то время как фигура старого злодея продолжала исчезать в небесах.
— Похоже, он меня совсем не слушает, — тяжело вздохнул Айкава, после чего посмотрел на толпу Ному. — Мне жаль, что я не дам вам ни шанса на победу, но знайте, что вы умрёте от рук психически нестабильного подростка с огромной манией величия. Не благодарите.
Айкава, словно насмехаясь над планами своего противника, резко взмыл вверх. Его тело, окутанное густой тенью, стремительно поднималось в небо, оставляя далеко внизу толпы монстров, готовых растерзать его. Достигнув невероятной высоты, он завис в воздухе, раскинув руки в стороны, словно демонстрируя свое превосходство.
С высоты птичьего полета открывался потрясающий вид на город, окутанный дымом и разрушениями. Но подросток был сосредоточен не на этом. Его взгляд скользил по бесконечной армии Ному, которые, словно муравьи, заполняли улицы. Улыбка медленно расползлась по его лицу.
— Мики бы сделал это лучше, но сегодня я за него, — тихо произнёс он, после чего, откашлявшись, громко продолжил. — Почувствуйте боль, поймите боль, примите боль, познайте боль. Разделите же ту боль, что испытал Мики в свои последние мгновения жизни.
Всё вокруг озарилось ярким белым светом, который в миг ослепил всех монстров, заставив их замереть на месте. Парень же, увидев это, произнёс последние слова перед тем, как всё погрузится в хаос:
— Божественная кара.
Сначала послышался невероятно громкий гул. Затем задрожала земля, предвещая что-то ужасное. Потом в округе начал слышаться непонятный хруст. И только через несколько мгновений после последнего звука весь город начал рушиться, словно по нему прокатилась мощная волна цунами. Улицы, здания, целые кварталы — всё подвергалось скорому и тотальному уничтожению.
И рушились здания, и падали памятники культуры, и умирали монстры. Один за одним. В считанные мгновения. Никто ничего даже не успел осознать. Мгновенная смерть. Без криков, стонов и хрипов. Тихая и пугающая до глубины души кончина.
Через минуту всё затихло. Стояла абсолютная тишина. Половина города была полностью разрушена — до самого основания, до состояния широкого поля, наполненного разрушенными частями былой цивилизации.
Син медленно спустился на землю и неспешно идти вперёд, приближаясь к Все За Одного, который также застыл на месте, больше не решаясь отступать. Последний был шокирован увиденным. Теперь он отчётливо понимал, что ему не уйти от подростка.
— Да ты… настоящий монстр, — с заметной паузой произнёс старый злодей, пытаясь проглотить подкравшийся к горлу ком.
— Слышать подобное от тебя — настоящая услада для ушей, — легко и расслабленно произнёс Айкава. — Чудовище назвало меня монстром. Теперь я точно уверен, что добился успеха.
ВЗО горько ухмыльнулся. Весь его план был полностью разрушен и больше не подлежал восстановлению. Его разум быстро осознал, что для него всё было кончено, но почему-то в глубине своей души он всё ещё хотел продолжать сражаться, хоть и понимал, что любое сопротивление будет бесполезным — его враг был на несколько голов выше.
— Чего же ты добиваешься? — решил поинтересоваться он у подростка.
— Чего добиваюсь? — переспросил тот.
— Ты же ради чего-то всё это делаешь, верно? У тебя должна быть какая-то цель, чтобы идти на подобное. Ты выступил против меня, получил огромную силу и сейчас находишься в шаге от того, чтобы стать самым опасным злодеем за всю историю этого мира. Так ради чего всё это? Ради мести за прошлое? Или же у всего этого есть иной замысел?
— Сам Все За Одного решил побеседовать со мной по душам? — с иронией в голосе спросил Син.
— Ты всё равно меня уже не отпустишь. Финал я знаю, — с ноткой грусти ответил обладатель множества причуд. — Теперь мне хочется знать лишь одно — какую цель ты преследуешь.
Айкава на мгновение отвёл взгляд в сторону, его яркая улыбка стала меньше и приобрела печальный оттенок. Он медленно поднял голову, всматриваясь в безмолвное небо, словно ища там ответ на невысказанный вопрос. Глубокий вздох сорвался с его губ, и он, не торопясь, начал говорить, остановив свой взгляд на одном из белоснежных облаков.
— Знал бы ты, сколько раз я задавал этот же вопрос самому себе, — смешок вырвался из его уст. — Со стороны, наверное, все мои действия выглядят странными и нелогичными. Впрочем, по cути, так и есть, — пожал плечами он. — Долгое время я делал всё без особой цели и умысла, и лишь недавно мне пришлось задуматься об этом. Как ни странно, я пытался найти ответ там, где его не могло быть — в бесконечной ярости и мести. Вроде бы всё просто: убей тех, кто причинил тебе боль, и это должно принести облегчение. Но нет, с каждой новой победой я чувствовал себя всё более пустым. И тут я зашёл в тупик.
Его взгляд переместился вверх, и он заметил группу птиц, парящих в ясном небесном просторе. Они двигались плавно и свободно в едином потоке.
— Потом я решил подойти к этому вопросу с другой стороны — со стороны своей семьи, — продолжил он. — И после этого ответ пришёл ко мне достаточно быстро: я делаю всё это лишь ради того, чтобы отец не был полностью прав. Мне… хочется, чтобы хотя бы часть его плана была разрушена. Он с детства растил меня с целью уничтожить тебя, планируя почти каждый момент моей жизни. Всё проходило под его контролем: моё детство, моя школьная жизнь, мои редкие отношения с не менее редкими в моей жизни друзьями, моё поступление в академию, мои первые конфликты и каждый мой поступок. Он старался держать меня в рамках своего идеального плана, и даже сейчас, когда он уже мёртв, его план всё ещё продолжает реализовываться — до самой мельчайшей детали. Отец лишил меня личности ради вот этого момента — момента, когда мне удастся тебя прикончить. Ужасно звучит, не считаешь?
Он невольно засмеялся, но смех этот
