Победив, заточи нож - Виктор Иванович Тюрин
– Есть жареная свинина, чесночное рагу, колбаса, сыр. Для сытости могу предложить тушеную капусту и вареные бобы. Пиво и вино.
– Рагу, колбасу и вино.
– Сию минуту, господин. Сейчас скажу, принесут. Может, еще чего желаете? – и хозяйка игриво повела плечами.
– Пока нет. Если только место, где переночевать.
– С этим трудности, господин. Все переполнено.
– Ничего, переживу. Я только что приехал и хотел бы знать, сегодня что-то будет…
– Я поняла, господин. Вчера в замке допоздна был большой пир, на котором праздновали день рождения хозяина этих земель, господина графа Анри де Бриенна, дай бог ему здоровья и долгих лет жизни, поэтому рыцарский турнир перенесли на вечер. Так что вы ничего не потеряли, господин. Все, пойду, подгоню служанку.
Спустя несколько минут мне принесли колбасу и вино. Я ел и думал о том, что мне крупно повезло, увижу самые настоящие рыцарские поединки.
«Если бы еще найти подходящий ночлег, то вообще будет отлично».
Постепенно меня начала увлекать праздничная атмосфера, яркие краски, беззаботность окружающих меня людей, словно я приехал посмотреть на историческое шоу в стиле Средних веков. Правда, в который раз я постарался отбросить ненужные мысли в самый дальний угол своего подсознания, так как они совсем не способствовали моему вживанию в эту эпоху. Поев, заплатил, потом подошел к пареньку, стоявшему с моей лошадью.
– Хочешь заработать су?
– Конечно, господин. Что надо сделать?
– Присмотреть за моей лошадью. Напоить, накормить и все как полагается.
– Я с радостью, только сначала с хозяйкой поговорите.
Решив вопрос с конем, я отправился гулять, между делом слушая разговоры. Оказалось, что во вчерашнем пешем бою, где сошлись около тридцати рыцарей, были серьезные потери. Четыре рыцаря, несмотря на различные ограничительные правила, все же получили серьезные ранения и не смогут больше участвовать в турнире, а еще около десяти человек получили мелкие порезы и ушибы. Не меньше разговоров было о вчерашнем пире, дескать, столы от самой разнообразной еды ломились, а вино так прямо рекой текло. Бросая взгляды по сторонам, я надеялся увидеть где-нибудь здесь Луи, но так как в свое время не удосужился спросить, что собой представляет герб Сен-Сира, то вывешенные на шатрах щиты с рыцарскими гербами были для меня сейчас бесполезны. Нет, можно было спросить, но, честно говоря, мне не хотелось специально его искать. Случайно увижу – хорошо, нет – тоже неплохо. Быстро обойдя палаточный лагерь и оглядев ристалище, я отправился в замок. Просто так, на экскурсию, так как времени до турнира было еще много. Прошел мимо стражи у ворот, которая бросила на меня настороженные взгляды, но богатая одежда опять сработала как пропуск, поэтому меня беспрепятственно пропустили. Во дворе помимо слуг болталось по меньшей мере десятка два дворян. Идя между ними, я вежливо кланялся, пока меня вдруг неожиданно кто-то не тронул за руку.
– Значит, вы ехали сюда, сударь?
Передо мной стоял рыцарь Огаст де Жуаньи, командующий отрядом. Это был молодой человек приятной наружности, лет двадцати пяти. Я его не сразу узнал из-за богатого и пышного костюма. Сорвав с головы шляпу, я поклонился.
– К вашим услугам, господин.
– Мой друг, вы очень кстати. Да не смотрите на меня так удивленно, я знаю, что вы доверенный человек графа де Ла Валь, а значит, знаете больше моего про все хитросплетения этого дела.
Я невольно бросил быстрые взгляды по сторонам. На меня уже смотрели с любопытством близко стоявшие к нам дворяне.
«Черт меня дернул идти в замок. Что я раньше замков не видел?»
– Какого дела? Вы ошибаетесь, господин рыцарь. Я…
– Не возражайте! Дядя замучил меня вопросами, а я ему ничего не мог рассказать, – перебил он меня, затем бросил взгляд по сторонам. – А! Вот он где! Ла Бувье!
Я посмотрел в ту сторону и увидел прямого, как палка, старика, к которому обратился, когда приезжал в замок в прошлый раз. Он повернулся на зов, но сам не пошел, отправив одного из двух слуг, шедших за ним. Быстро подойдя, тот поклонился, после чего замер в ожидании приказа.
– Жирар, отведи этого человека к дяде. Прямо сейчас.
– Слушаюсь, господин.
В приемной, перед кабинетом хозяина замка, стояло несколько дворян, а среди них был Луи. Слуга, приведший меня сюда, быстро подошел к двери, перед которой стоял еще один слуга, скорее всего, камердинер графа. Они пошептались, после чего камердинер бросил на меня любопытный взгляд, потом приоткрыл дверь и вошел. Его не было около минуты. Все это время Луи не отводил от меня взгляда, судя по всему, размышляя, стоит ли ему признать или нет. Не успел он прийти к какому-либо решению, как из-за двери появился дворецкий и позвал меня.
– Ваше сиятельство, рад снова вас видеть, – низко поклонившись, я чуть ли не подмел своей шляпой пол кабинета.
– Ватель! Я рад видеть тебя. Садись, – только я сел в кресло, как он продолжил: – Раз ты здесь, значит, дело, с которым разбирался мой славный друг, завершено.
– Да, ваше сиятельство.
– Я хочу услышать подробности. Мой племянник, к сожалению, так толком и не смог мне ничего рассказать. Вижу вопрос в твоих глазах, поэтому сразу объясню свой интерес. Мы с графом де Круа старые и добрые друзья, поэтому мне бы не хотелось оставлять его наедине с постигшим горем, но и покинуть замок у меня сейчас нет возможности. Именно этим я и объясняю свой интерес к этому делу.
– Я понимаю вас, ваше сиятельство, но господин граф де Ла Валь ваш хороший друг, и думаю, что по приезде к вам он расскажет все подробности, какие вы пожелаете знать.
– Дело в том, что несколько часов тому назад прибыл гонец от короля. Он разыскивал графа. Моего хорошего друга срочно отзывают, поэтому я боюсь, что он не сможет заехать ко мне, а отправится сразу в королевский замок.
– Хорошо, ваше сиятельство. Я расскажу вам все то, что не запечатано в моей памяти клятвой, которую принес графу де Ла Валь.
После моего рассказа хозяин замка сидел несколько минут, прикрыв глаза рукой. Наконец он посмотрел на меня и сказал:
– Горестная история, друг мой. Не понимаю, за что господь бог покарал столь достойного и благородного мужа. Сначала умерла любимая жена, потом от рук злодеев погибает его сын и наследник. И наконец дочь, его последняя надежда, уходит в монастырь. Как это все печально. Все, ради чего он жил, разрушено и развеяно в прах.
Мы некоторое время молчали, потом граф сказал:
– Спасибо, мой
