Самодержец - Денис Старый
Вот он клинч. Теперь от мастерства поединщиков и их желания договориться, зависит перейдет ли клинч в объятья, или хотя бы ограничится рукопожатием. Или поединщики пойдут на удушающий прием.
Естественно, что основные переговоры, так или иначе, но скатывались именно в пикировку России и Англии. Казалось, что Россия в меньшинстве, что остальные государства начнут со всех сторон клевать русских дипломатов. Но остальные страны, было видно, что не так уж и благоволят именно англичанам.
Пруссия держалась в большей степени в стороне от горячих споров. Прусский представитель Эвальд Фридрих фон Герцберг взял выжидательную позицию по принципу «и нашим и вашим». Однако, именно такое положение дел, когда Англия остается только с Португалией, частью с Испанией, не давало островитянам существенного преимущества в переговорных процессах. Франция в свою же очередь проглотила наживку в виде обещаний технологий, а, скорее, готовой продукции, да и единственный успех французов в виде отвоеванных территорий в Канаде, не ставил французскую делегацию на одну сторону с Англией.
— Итак, Вы предлагаете увеличить втрое торговый оборот с Китаем и торговать с ними не только серебром? — спросил Джорж Гренвиль.
— Да! Кроме того, континент, прозванный Австралия, ваш. Россия не станет на него претендовать, — Неплюев перешел от кнута к прянику.
— Освободите Флориду! — возмущался испанский министр Рикардо Валь и Девере.
— Это трофей по итогам участия Испании в войне. Войне, которая еще не закончилась. Мы уже выдвинули свои условия по границам в Америке по реке Рио Гранде, — спокойно отвечал Неплюев. — Россия может рассмотреть умеренную компенсацию Испании за потерянные территории, но лишь умеренную. А так же договориться о торговле в Америке и о квотах на сахар.
В Испании уже несколько лет, как ощущался жесточайший кризис. Россия перекрыла испанские поставки сахара в Европу, а это был серьезный доход для испанцев. Поэтому проблема торговли сахаром для Испании стояла, может и более остро, чем потеря Флориды.
— В противном случае, мы продолжим экспансию. Так что, господин, Валь и Девере, давайте договариваться! Отдельно можем рассмотреть и вопросы охраны и защиты иных ваших кораблей. Может пора уже испанскому флоту и в море ходить? — продавливал Неплюев испанца.
Я был во время конференции всегда рядом. Складывалось ощущение, что идет война, вот тут, рядом с Петербургом, и я получаю каждые несколько часов сводки с передовой.
А на фоне споров, пререканий и, порой, откровенной ругани, был праздник. Тысячи ракет взмывали в небо, выпуская сотни огней каждая, огненные шоу и фейерверки, актеры, акробаты. Кульминацией был военный парад, на который были приглашены все делегации.
17 июня 1763 года был подписан Петергофский мирный договор и Меморандум о европейском сотрудничестве.
Мирный договор фиксировал лишь факт окончания войны и, по сути никаких иных требований к сторонам конфликта. Англия не выплачивала контрибуций, репараций. Она признавала свою вину, после чего становилась агрессором в войне. Но это не особо заботило джентльменов. Для собственного населения они выходили из дипломатических баталий чуть ли не победителями.
Но… вот оно зерно истины! Англия признавала все русские завоевания и осваиваемые территории, карту им подсунули, она шла, как приложение к двустороннему договору. Великобритания отказывалась в будущем от притязаний на влияние в Персии и Турции, закрепляя за Россией эти зоны интересов.
Так же Англия и Франция надавили на Испанию, и та подписала с нами «американское соглашение». Техас так же наш, а вот Нью-Мексико становился свободной экономической зоной, где Россия могла заниматься бизнесом и, что для нас было важным, строить железную дорогу.
Испания долго была несговорчивой, испанский министр дважды порывался уезжать, мы неоднократно говорили, что в состоянии взять под свой контроль Канарские острова в Атлантическом океане, что было не в интересах не только испанцев, но и англичан с французами.
Еще с англичанами мы совершали, в некотором роде, обмен товарными зонами. Великобритания устанавливала России квоты на торговлю с Индией, мы ей с Китаем. Япония оставалась полностью в зоне наших интересов. И то, на это не хотели идти островитяне, пришлось начинать разговор о гуманизме и запрете торговли людьми, а работорговля вполне себе прибыльное дело. Может Англия еще лелеет в своих грезах вернуть контроль над североамериканскими колониями, или, по крайней мере, оставить за собой, да и за иными европейскими державами право на столь выгодный бизнес, но угрозы подействовали.
Еще получилось, между делом, но закрепить за собой право на действия в Южной Африке. Никто не понимал, зачем России такой вот чемодан без ручки, особенно возмущалась Голландия, но ее голос не был услышан на фоне громоподобных криков великих стран. Англия выиграла три войны с голландцами и теперь их мало кто принимал в серьез. Но и мы тут не особо игнорировали Голландию и так же предлагали некоторые «пряники».
Споры длились долго, пока Россия, якобы, под нажимом, не пошла на существенные уступки. Мы обязывалась строить всем странам, прежде всего Англии и Франции пароходы. Англия заказывала производство и уродцев-мониторов.
А в это время, уже особо не церемонясь с правильностью поступков, в Польшу входили прусские войска. Фридрих решил, что Россия может опередить и забрать больше территорий, чем по устной договоренности. Узнав об этом, Австрия так же ввела свои контингенты в Краков и дальше во Львов, остановившись на этом.
Следом мы за пять дней заняли все крупные города некогда бывшего Великого Княжества Литовского, остановившись на линии, которую в иной реальности называли «Керзона», на границе Бреста-Литовска и Гродно. В Вильно, как и в других городах, готовился к распространению Манифест, призывающих шляхту княжества собраться на литовский Сейм и выбрать короля. Но прежде… присяга мне, русскому императору.
* * *
Петергоф
19 июня 1763 год
— Ну как они? — заговорщицки спросил я у Катерины.
— Серьезные такие, но милые. Они же почти в том возрасте, как и мы с тобой были во время венчания, — жена впала в состояние умиления под девизом «ах, и когда только сынок вырос?».
В парке Петергофа происходило общение наследника Российского престола, цесаревича Павла Петровича и его потенциальной невесты Вильгельмины Датской. После смерти Марии Иоанны Австрийской от оспы, у датской принцессы, на сегодняшний день закончились, конкурентки и датчане поспешили привести свою кандидатку на роль русской императрицы в Петербург. Нет, девочек хватало, благо в Германии много разрозненных княжеств, курфюрст, герцогств, но Дания настаивала.
Милая девочка, невысокого роста, может даже миниатюрная, но весьма привлекательная, тем более без сумасшедшей прически в полметра высотой, с которой Вильгельмина показалась впервые при русском дворе. В России такие прически не входили в моду и девочка чуть не попала под шепотки и сплетни, если не быстрая реакция Екатерины.
Я не понимал такого извращения, как десятки килограммов в волосах, Екатерина так же не стремилась к подобным украшательствам. И сегодня Вильгельмина была с аккуратно уложенными волосами и одета в платье, «а-ля-рус», так называли теперь те наряды, которые некогда шокировали публику еще при Елизавете Петровне, когда мы впервые с Катей танцевали вальс. Кстати, вальс так же входил в моду, с опозданием на десять лет, и даже сейчас его танцуют не часто, но уже на балах между мазуркой и полонезом, вставляли вальсы, при том, что играли «мои» произведения.
— Все. Вильгельмину уводят, — констатировала императрица.
Встреча будущих супругов происходила в присутствии чиновников. Датский министр привез невесту и был обязан сопровождать ее везде и всегда. По протоколу нельзя было отставлять молодых людей наедине, но держаться от них на почтительном расстоянии, чтобы венценосные парень и девушка могли пообщаться, но без опасности быть услышанными и без фамильярности.
— Пошли к жениху! — сказал я, улыбаясь.
Павел был доволен. Я знал это выражение лица своего сына, когда он удалялся в некие грезы.
— Ну, Павел Петрович, по нраву ли тебе сия девица? — спросил я, и так зная ответ.
— Отец… м… весьма. Она не глупа, хороша собой, уже немного пытается говорить на русском языке. Только… — впечатленый наследник тушевался.
— Только что? — спросила Екатерина.
— Я не хотел бы, чтобы наш брак был без взаимности, — начал говорить сын и сразу же поправился. — Я прекрасно понимаю, что России мой брак нужен и я женюсь на той, что будет стране угодна, но… хотел видеть свою жену счастливой.
— Эх, а еще и наследник, будущий император! — всплеснула руками Екатерина Алексеевна. — Ты красив, умен, мужественен, ты будущий император самой сильной державы, перед которой Дания всего
