Не главный не герой - Ветер
— А и поставь! — огрызнулась Таня.
— С тобой то навряд ли кто-то захочет сидеть Хромой? — парировала уже Аня. — Завидуй молча!
— Есть еще желающие? — улыбка проскакивала на лицо, пытавшейся сохранить строгий и серьезный вид Татьяны Алексеевны. Внутри нее видимо боролся учитель и классный руководитель с школьным клоуном. Может она им была когда-то? И видимо клоун победил. — Ну что Михаил, рассказывай? — предложила она.
— О чем? — забеспокоился я.
— Что ты с ними делаешь? — взорвала класс Татьяна.
Я сидел краснел и пожимал плечами.
— У моего дома то с одной под ручку, то с другой, а то и сразу с двумя! — вот теперь она взорвала класс по-настоящему!
— Откуда вы… — осекся я, под ржач класса.
— Во Мосек, дает! — подливал масла в огонь Илюха.
— Да это всего раз было, — вспомнил я как провожали девчонок, даже было дело вел пару по руке на каждой, именно в тот день что ли видела меня. — Да и вообще, это даже не мои девушки! — снова взорвался класс хохотом уже с моей подачи.
Наконец порядок был восстановлен. По составленной схеме, я сидел на третьей парте первого ряда, вместе с мелкой Таней, позади сидела большая Аня, рядом с ней Серега Пудов. По сути мы остались в том же квадрате, лишь слегка изменив позиции. Серега все пытался договорить со мной по поводу графика, вот не мог что ли до перемены подождать? Только девчонок заинтересовал своими фразами. Напустил блин загадочности, граф Монте Кристо йоркского пошиба.
— Так, Пудов! — в очередной раз обратила внимание на наш угол «задних парт» Татьяна. — Что-то ты стал много разговаривать.
— Это факт! — вставил слово штатный клоун Илья Хромов.
— Выходи, к доске расскажешь нам что ты прочитал из литературы, заданной на лето.
Я практически лег на парту и не отсвечивал, поскольку у меня даже списка этой литературы не имелось. Я люблю читать, но только то, что сам захочу. А если мне скажут читай это, я точно не буду. Хотя мертвые души, в целом ничего так, были, но я все равно не признаюсь, что читал, они же из школьной программы. Тем временем Серега вышел к доске, впрочем, он иногда и раньше выходил туда помолчать. Серега мог помолчать с места и помолчать у доски. Сейчас она влепит ему пару и выберет следующего, так что надо стать одним целым с партой или вообще отправиться под парту, уронив ручку, хотя это привлечет внимание еще сильнее. Блин! Рядом со мной теперь не Серый, уронить ручку под ноги Таньке, тут я даже от мыслей покраснел, глядя на ее голые коленки.
— Ну и что ты читал? — спросила классная.
— Есенина. — неожиданно брякнул Серега.
Я аж отлип от парты. Это было так неожиданно и не только для меня. Класс замер в тишине.
— Что? Что-то я не понял? — оглянулся Илюха Хромов, видимо сомневаясь не померещилось ли ему.
— И… что же ты читал? — делая паузы между словами, пытаясь принять новую реальность, в которой Пудов разговаривает, спросила классная.
— Письмо к женщине.
— Что происходит? — потянувшись толкнул меня в плечо Илюха, сидевший на четвертой парте центрального ряда.
Мне оставалось только плечами пожать. Похоже Серый и впрямь не тот Серый. Блин! Это что сейчас как с Электроником будет? Успел подумать я, и Серега показал всем «Электроника».
Вы помните,
Вы всё, конечно, помните,
Как я стоял,
Приблизившись к стене,
Взволнованно ходили вы по комнате
И что-то резкое
В лицо бросали мне…
Мало того, что Пудов заговорил. Он читал стихи! По памяти читал! Не просто бубнил, а с выражением! Более того, даже натурально что-то изображал! Передо мной стоял не Сергей Пудов, а Сергей Есенин, что подзагуляв вернулся к жене, и держась за классную доску, дабы не свалиться во хмелю, объяснялся. Я видел всю картину, в красках! Весь сюжет, и подвальную наливайку, и спивавшегося поэта…. Это было потрясающе!
— Что ты с ним сделал, Мося? — спросила меня моя новая соседка по парте.
— Я тут причем? — не понял я ее логики.
— Вот это нихуя себе! — выразил общее мнение простыми словами Артемон.
— Артемский! Выйди вон! — не потерпела подобного учитель литературы и русского.
Честно говоря, то же хотелось сказать нечто матерно-восторженное. Прозвенел звонок, поскольку большую часть урока мы убили на новую схему рассадки, то пролетел он быстро. Артемского можно было и не выгонять, все равно урок закончился. Да он и не стал бы переживать о таком. Я наверное, то же. Нафиг я вообще хожу в школу?
— Тебе пять. — вернулась классная к Сереге.
— За четверть? — уточнил Илья Хромов и весь класс замер в тишине ожидая ответа.
Первый шок был столь велик, что нам всем реально казалось Пудову можно влепить пять и за четверть, а может и за год. Хотя позднее я подумал, ведь он прочитал всего один стих хоть и хорошо.
— Я подумаю над этим, — подзависнув, кивнула Татьяна, видимо у нее в голове мысли были схожи с моими.
Был у нас и урок физики. Физичка было хотела нас рассадить по-своему, но посмотрев на принесенную схему, согласилась пока оставить согласно ей. Схему размножал Знаев, своим хореографическим подчерком переписывая порядок парт и фамилий с листка на листок. Эдакий ксерокс, из девятого «В». Естественно Знаева попытались «попросить» изменить схему, о чем чудило тут же сообщил классной. Конечно пара ребят пообещала тому веселую жизнь. Ладно Знайкины проблемы меня не касаются, сам дурак.
Эх, а в моем сне физичка пересадила меня на первую парту, с которой мне открывался шикарный вид на ее ноги. Впрочем, теперь у меня есть ноги соседки.
— Мося. — шепнула мне соседка.
— М? — обратил я на нее внимание.
— Ты куда уставился? — прошептала она завораживающе.
— Никуда. — мгновенно уткнулся я в учебник.
Добросовестно пытался понять новую тему. Но, во-первых, были постоянные отсылки к ранее изученным темам, правилам, формулам. Изучены они конечно были кем угодно, но не мной. Ну а во-вторых, мои мысли постоянно улетали к чьим-нибудь ногам или иным частям тела. Выходившая к доске Большая
