Кризис доверия - Светлана Кузнецова
— Как и вашего Дракулу, а ведь большего врага, чем Виктор Викентьевич, для нас в истории конфликта не существовало.
— Стокгольмский синдром у фангов, с ума спрыгнуть, — прокомментировал Кир.
— Нет. Просто существа действия очень ценны, даже если они враги. Они более разумны, умеют видеть ситуацию с разных ракурсов, обладают критическим мышлением и практически никогда не поддаются фанатизму. Они — гранды вашей цивилизации, а не вольные, ничем, кроме собственных нужд, не интересующиеся и комфортно чувствующие себя лишь в рамках обозначенных правил.
Что-то шевельнулось в Кире от этих слов: давно забытое, но пустившее корни.
— Ты ведь и сам был одним из них: вольных, — он не спрашивал, утверждал, хотя не помнил, чтобы Ард или сам Ки-И-ас рассказывали об этом.
— Верно. И вижу разницу.
— Вольный может стать граном?
Ки-И-ас кивнул.
— А граны становятся вольными?
— Нет. Почти никогда. Только если перегорят эмоционально.
— А что такое фанг?! — вдруг возопил с экрана поп.
От неожиданности вздрогнули оба.
— Фанг, пангве, пахуин, фанве — группа родственных народов, живущих на юге Камеруна, в Экваториальной Гвинее и северных районах Габона, — сказал субтильный, — Но, скорее всего, это просто совпадение. Известные нам фанги обладают в основном европеоидной внешностью.
— Ф…ух, — ведущая схватилась за левую грудь, — прошу наших приглашенных экспертов быть осторожнее со словами в прямом эфире. Я уж испугалась, что каналу придется платить штраф за использование нецензурных слов.
— Вы про название третьего по счету народа? — догадался субтильный. — По-моему, значительно больше напоминает название лекарства.
— Каждый понимает в меру своей испорченности, — заметила биолог.
— А еще фанг — китайская дубинка с крюком, — сообщил первый эксперт. — И трикотажное переплетение одинакового вида с лицевой и обратной стороны. Только вряд ли это нам поможет. Но интересен перевод этого слова на русский: клыки, клыкастый.
— Так это как раз неудивительно, — сказала ведущая.
— Фанг — собственное название, — сообщил Ки-И-ас расстроенно то ли ей, то ли Киру. — Мы ведь не допытываемся, отчего вы зовете себя людьми. Почему вы всегда ищете подвохи?
— Как же иначе? — удивился Кир. — Сам ведь говорил: мы — цивилизация патологических врунов, шулеров и интриганов. Вот и роемся в недосказанном, ищем намеки, которых на самом деле в помине не существует. Если некто скажет «снег белый», однозначно поймут его очень немногие, гораздо больше людей начнут спорить на темы «снег не так уж и бел», а некоторые немедленно возопят, что снег на самом деле черный, но быдлу, конечно, проще верить в сказочку про его белизну.
— Мы сделали ошибку, когда решили играть с вами на поле страха.
— Согласен, сглупили. Это поле нами уже освоено.
— Я заметил.
— Теперь огребайте и вряд ли когда отмоетесь. Вам бы на людские религии посмотреть. Сразу поняли бы, что связываться бесполезно. Только люди превозносят страдания и беды, как пропуск в лучшую загробную жизнь.
— От того и живут на самой нижней цивилизационной ступени.
— И даже не пытаются становиться на верхнюю, — согласился Кир.
Ки-И-ас хмыкнул, хитро прищурился и заметил:
— А ты ведь больше не причисляешь себя к людям. Почему? Ты говоришь «они» и про них, и про нас. Кто же ты сам, Ки-И-рилл Агарев?
— Ты ведь уже сказал, Ки-И-ас пран-Эльдин: я — Кирилл Агарев, человек. А человек всегда одиночка, множественного числа этого слова не существует. Как не бывает единственного в слове «люди». Двойственность — главный механизм нашей жизни. Я обладаю свободой в отличие от ваших вольных, которые на самом деле свободы аккурат и не имеют. Я-человек, могу отвергать все людское и именно потому у нас нет диктующего всем волю Арх-Ри. Да, жить так очень сложно, а сколько уродов плодится! Но ведь и лучшие — тоже. Вот скажи мне, Ки-И-ас, приди к власти новый Арх-Ри, разорви договор и прикажи убивать, ты сам подчинишься?
Фанг нахмурился и надолго замолчал.
— Нет, — произнес он, когда Кир перестал ждать ответа. — Гранды, Ри-Архи выберут сами. Если будут озвучены условия, по которым они обязаны убить хотя бы одного человека, подчинятся, поскольку это лучше, чем сойти с ума и убивать уже без разбору. Вольные — да, они исполнят, не размышляя.
— Ну и кто после этого стадо и быдло?! Уж точно не люди.
— Возможно. Но никакой Ри-Арх не сумеет прийти к власти насильственно и разрушить договор.
— Никогда не говори никогда, — Кир забрал со стола пульт и утопил кнопку выключения. Экран потух на очередном выплеске поповской истерии. — Ард рассказал, что произошло?
— Более или менее, — все еще находясь в растерянности и задумчивости проговорил Ки-И-ас. — И, знаешь, я расстроен.
Кир приподнял брови в немом вопросе, но Ки-И-ас за его гримасами не следил, кажется, оборотив взгляд в себя.
— Я, разумеется, знаю об особенности моего гранда дуть на воду. Не скажу, будто он ни разу не обжигался на молоке, но отвергать меня как помощника…
— Он объяснил все инстинктом, — наябедничал Кир.
— Как у животных! Только мы ведь умеем усмирять инстинкты, мы ведь разумные! Я разумен! Я — не быдло, Ки-И-рилл!
Смотреть на обиженного до глубины души фанга не казалось забавным. Скорее, было неловко.
— Если хочешь, буду гонять тебя в хвост и гриву за ради помощи следствию.
— Не хочу. Меня и так гоняют, — расстроенно проговорил Ки-И-ас. — Я не против, мне несложно, но при этом…
— Хочется, чтобы доверяли, ценили, говорили спасибо, — продолжил за него Кир. — Что? В моих устах не так здорово звучит, как у тебя в голове?
— Откровенно гаденько, — сообщил Ки-И-ас.
— А раз так, то пойдем, — поддавшись моменту, предложил Кир.
— Куда? Я принес информацию об отступившей…
— У меня как-то привычнее, чем здесь, — ответил Кир. — Я, Кирилл Агарев, человек… Пошли-пошли.
Глава 25
Ее звали Арлин. Вольная. И договоро-, и законопослушная до определенного момента. Выяснить какого именно, увы, не удалось. И в этот раз отнюдь не из-за такта, проевшего мозги сотрудникам
