Рудольф Баландин - Мифы революции 1917 года
Эти определения подлы и лживы? Не беда! Благодаря нехитрым приемам они будут неоспоримы и неотразимы. Как этого добиться? Действовать напористо и нагло. Ссылаться на слухи, пользоваться единичными и ничего, по сути дела, не доказывающими фактами, фальсифицировать материалы, не гнушаться ложью и клеветой.
Так, говоря о репрессиях, называют несусветные цифры в десятки миллионов (тут и Солженицын солжет, не краснея, из ненависти к красным). Утверждают, что Сталин был параноиком, а его соратники — тупицами и трусами. Намекают, будто в ГУЛАГе находились лишь невинные жертвы режима и политзаключенные…
Не стану продолжать. Подобную ложь много раз разоблачали В. Кожинов, С. Кара-Мурза, В. Бушин и немало других знающих и честных людей. Разве что-нибудь от этого изменилось? Клевету на Советский Союз, советский народ, Сталина продолжают изливать отечественные СМРАП, как ни в чем не бывало, изобильно и непрерывно. Чистая правда поступает ничтожными порциями и обычно попадает к тем людям, которые и без того ее знают или о ней догадываются.
Почему требуется искажать именно историю? Потому что представления о прошлом формируют картину настоящего.
Вот, например, в интервью по ТВ 9 июня 2001 года Солженицын признал, что Ельцин, Гайдар и Чубайс ограбили народ. И обмолвился: мол, в советское время расстреливали миллионы людей. Лукавый прием: что для вас лучше, быть ограбленным или убитым? Тут же, как о всем известной истине, сказал о миллионах расстрелянных. Солгал. Известно (даже по радио однажды сообщили), что с 1921-го по 1953 год было у нас расстреляно менее 900 тысяч человек. Среди них были, в частности, военные преступники.
Представьте себе, какое впечатление сложится у вас о человеке, про которого вам будут рассказывать только плохое, преувеличивая его недостатки, смакуя ошибки, выдумывая пороки, сообщая сомнительные сведения как достоверные. Естественно, сложится о нем негативное впечатление, даже если вы его знаете с самой лучшей стороны.
Помнится, великая балерина Галина Уланова незадолго до смерти призналась, что даже не подозревала, в каком ужасном обществе жила при Сталине. Другая великая балерина, Майя Плисецкая, утверждала, будто ее третировала советская власть, как бы позабыв, что еще в 1959 году она стала народной артисткой СССР, а в 1985 году была удостоена почетного звания Героя Социалистического Труда.
(Кстати, лишь одну эту награду носил Сталин, которого выставляют маниакальным честолюбцем. Он возражал против присвоения ему звания Героя Советского Союза, ссылаясь на то, что не совершал геройского подвига. Но разве не беспримерным подвигом в эти годы было его руководство не только действующей армией, но и тылом, партизанским движением, разведкой, внешней и внутренней политикой?)
За последние 20 лет принадлежность к семье бывших узников ГУЛАГа или к «репрессированным народам» стала преподноситься как печать избранности. И никто толком не пояснит: а за что же были высланы представители некоторых национальностей? Почему они не вымерли, как ныне вымирает русский народ, а за все те годы увеличивались в числе? И разве в ГУЛАГе пребывали одни невинные? Я, например, был знаком с десятком лагерников, и никто из них не был без вины виноватым. Конечно, были исключения, но только не в массовых масштабах.
…Слишком легко, просто и комфортно быть гуманистом, борцом за права человека и критиком тоталитарного режима, выдавая себя за демократа и беспокоясь не о народе, а о собственной выгоде, угождая своим финансистам или начальникам, ни за что не отвечая.
При этом прошлое представляется, обсуждается и осуждается с позиций современных. Напрочь отбрасывается исторический метод, предполагающий предельно точное воссоздание обстановки определенного периода и стремление исходить из нее, как бы переносясь в ту пору, ставя себя на место людей той эпохи.
В буржуазном обществе у его защитников и пропагандистов в цене демагогия. Деятели в политике или в СМРАП переиначивают историю на свой лад. Они сознательно извращают прошлое. Люди, превратно представляющие историю своей родины, превращаются в бездумных марионеток, не способных адекватно реагировать на происходящее под гипнозом внедренных в их сознание штампов.
Об этом еще в 1915 году писал поэт-философ Максимилиан Волошин:
Ложь заволакивает мозгТягучей дремой хлороформа,И зыбкой полуправды формаТечет и лепится, как воск.
И, гнилостной пронизан дрожью,Томлюсь и чувствую в тиши,Как, обезболенному ложью,Мне вырезают часть души.
Можно возразить: а разве советская пропаганда не искажала историю? Да, искажала. Вопрос лишь в том, до какой степени и в каких целях.
Например, В. Кожинов справедливо возмущался словами Сталина, выступавшего в феврале 1931 года на I Всесоюзной конференции работников социалистической промышленности: «История старой России состояла, между прочим, в том, что ее непрерывно били…» Тут Вадим Валерьянович сделал пропуск. Запомним это обстоятельство. И учтем, что там же у Сталина высказана еще более возмутительная мысль: «В прошлом у нас не было и не могло быть отечества».
Вот вам и русский великодержавный шовинист, вот и руководитель Великой России—СССР! Его послушать, так у русского народа до победы большевиков вся история состояла из битья и не было никакого великого Отечества.
Правда, следует учесть обстановку того времени, цель доклада и привести высказывание вождя без пропусков. Тут он объясняет, в частности, почему не может последовать совету Ленина не торопиться.
«Иногда спрашивают, — говорил Сталин, — нельзя ли несколько замедлить темпы, придержать движение. Нет, нельзя, товарищи! Нельзя снижать темпы! Наоборот, по мере сил и возможностей их надо увеличивать. Этого требуют от нас наши обязательства перед рабочими и крестьянами СССР. Этого требуют от нас наши обязательства перед рабочим классом всего мира.
Задержать темпы — это значит отстать. А отсталых бьют. Но мы не хотим оказаться битыми. Нет, не хотим! История старой России состояла, между прочим, в том, что ее непрерывно били. Били монгольские ханы. Били турецкие беки. Били шведские феодалы. Били польско-литовские паны. Били англо-французские капиталисты. Били японские бароны. Били все — за отсталость. За отсталость военную, за отсталость культурную, за отсталость государственную, за отсталость промышленную, за отсталость сельскохозяйственную. Били потому, что это было доходно и сходило безнаказанно…»
Общий посыл понятен: убедить слушателей в необходимости мобилизовать все ресурсы для индустриализации страны. Использованы не только риторические, но и демагогические приемы. Не упомянуто, например, что русские били и монгольских ханов, и турецких беев, и шведских феодалов, и польско-литовских панов. Правда, поражения в Крымской и японской войнах остались безответными. Казалось бы, только о них бы и следовало говорить. Тут явное желание очернить всю историю страны.
Сталин сделал оговорку — «между прочим». Можно это понять как намек на то, что о наших победах не будет сказано. Он ведь не сослался на разгром французской армии в Отечественной войне 1812 года. Но все-таки оговорка не может затушевать несправедливое — «непрерывно били». Явная ложь или, во всяком случае, сильное преувеличение. Зачем это сделано? Ради унижения старой России? Да. Но с тем, чтобы подчеркнуть, пусть и в утрированном виде, ее отсталость. Это, по его мнению, должно вдохновить слушателей на строительство новой, индустриальной России.
Он продолжил: «Помните слова дореволюционного поэта: "Ты и убогая, ты и обильная, ты и могучая, ты и бессильная, матушка Русь". Эти слова старого поэта хорошо заучили эти господа. Они били и приговаривали: "ты обильная" — стало быть, можно на твой счет поживиться. Они били и приговаривали: "ты убогая, бессильная", стало быть, можно бить и грабить тебя безнаказанно. Таков уже закон эксплуататоров — бить отсталых и слабых. Волчий закон капитализма. Ты отстал, ты слаб — значит ты неправ, стало быть, тебя можно бить и порабощать. Ты могуч — значит ты прав, стало быть, тебя надо остерегаться.
Вот почему нельзя нам больше отставать».
Как видим, он даже отчасти неправдами стремится доказать главную мысль своего доклада. Ради этого пренебрегает исторической точностью и справедливостью. Его может оправдать лишь то, что он делает не научный доклад, а политический и позволяет себе ложь или, точней, не всю правду ради укрепления СССР, новой Великой России.
С той же целью он высказал сомнительную мысль о том, что «у нас не было и не могло быть Отечества». Если понимать Отечество в привычном для нас значении «родина», «место рождения», то получается нелепость. Родина есть у каждого, кто рожден, и отрицать это глупо. Вряд ли Сталин этого не понимал.
