Александр Маркьянов - Ген Человечности
– Энджи. Остаешься здесь. До Техаса – миль десять не больше, если что попытайся пробраться по бездорожью. Прикрывать меня не пытайся. Если проберешься в Техас – направляйся в Диксон, тут недалеко. Дай знать шерифу Томасу Соммерсу обо мне, поняла?
– Эй… Ты говоришь, как будто на смерть направляешься…
– Не говори глупостей. Пока наблюдай. Я по рации с тобой свяжусь, скажу «можно». Тогда подъезжай. Если скажу что-нибудь другое – это означает «нельзя» чтобы я ни говорил. Поняла?
– Поняла. И все таки я тебя подстрахую… – Энджи с решительным видом взялась за длинную М16 с оптикой – лишним не будет. И не спорь.
– Дело твое… – я направился к Хаммеру, сел на переднее сидение. Провоцировать сейчас не стоит, все на нервах…
– Пит, поехали. Только медленно.
День был жаркий, марево стояло над асфальтом автострады, плыло словно кисель. Хаммер ехал со скоростью миль двадцать не более, приближаясь к блоку. Там видимо еще издалека заметили у нас оружие – но не начали стрелять, просто заняли позиции и теперь целились в нас.
– Стоп.
Хаммер остановился, когда до завалов на дороге оставалось метров десять. От машины к нам осторожно подходили двое, направив оружие – полуавтоматический Ремингтон и армейскую М16 на лобовое стекло.
– Из машины, сэр! Точно также когда-то задерживал бандитов и я.
– Выходим…
Стараясь держать руки на виду, я медленно вышел из машины, не дожидаясь команды повернулся к машине лицом. Положил руки на крышу.
– Я помощник шерифа из округа Диксон…
От баррикады к нам шли еще двое, с М16 в руках. Один из них сразу сунулся в салон машины …
– Сэр, здесь оружие! Много!
Второй, по виду начальник – пожилой, коренастый, в солнцезащитных очках подошел к машине с той стороны, где стоял я.
– Ты местный?
– Да. Помощник шерифа округа Диксон. Недалеко отсюда.
– Как твое имя?
– Алекс Маршалл, документы в кармане…
– Кто шериф в Диксоне?
– Шериф Томас Соммерс. Свяжитесь с ним, скажите, что Алекс Маршалл здесь!
– Сэр, они долго стояли, нас рассматривали. В машине оружия полно … – сказал тот, кто держал меня сейчас под прицелом ружья.
– Держи его пока… – отозвался старший, неспешно направился обратно к блоку, к машине дорожной полиции…
– Слушай, может, ты уберешь ствол от моей спины – пробурчал я
– Не шевелись! – крикнул полицейский, вдавливая дуло мне в спину еще сильнее. Видимо, за время катастрофы понавидался всякого и уже никому и ничему не верит. В принципе правильно…
Начальник вернулся от машины через пять минут. За это время я уже успел вымокнуть от пота под лучами палящего солнца…
– Слушай, парень… Шериф Соммерс подтвердил, что такой помощник у него был… Но сам понимаешь, ты ведь мог убить этого парня и выдать себя за него. Кто такая Марша?
– Марша… – тупо переспросил я – и тут вспомнил.
– Марша… Внучка шерифа Соммерса, так ведь!? Вдруг я почувствовал, что дуло ружья мне больше в спину не давит…
– Добро пожаловать в свободный Техас, заместитель шерифа Маршалл…
Катастрофа, день восемнадцатый
Место, координаты которого неизвестны Один из центральных штатов США
20 июня 2010 года
Томас Дьюи, поднятый с постели, где он лег прикорнуть на пару часов, прошел в оперативный центр, недовольно огляделся по сторонам…
– В чем дело? Что произошло?
– Сэр… – Дэн и еще один аналитик стояли у большого терминала связи с собственным экраном – кажется, проявились те две машины. Помните – черный Хаммер и РейнджРовер со снимков. Ну, с Аризоны…
– Помню, и?
– Они засветились. У нас чрезвычайное происшествие. Группа пятнадцать – три попала под серьезный обстрел возле Самнера, штат Нью-Мексико. Отряд неизвестных на точно таких же машинах – Хаммер 2 и РейнджРовер нарвались на блокпост, попытались обойти. Попытка перехвата привела к серьезным потерям – одна единица техники повреждена, один погибший один тяжело раненый. Судя по всему, противник вооружен автоматическим оружием, есть крупнокалиберная винтовка.
– Карту!
На терминале центра управления высветилась крупномасштабная карта местности с обозначением всех групп, действующих в этом районе. Зловещая красная точка пульсировала на месте инцидента…
– Мы их ведем, сэр. Похоже, он едет в сторону Техаса, но сейчас остановился, сэр…
Томас Дьюи задумался. Техас был поражен эпидемией меньше всего в силу огромных пространств. Кроме того – местная группа сработала плохо, и процент заражения даже в крупных городах был не таким большим, как планировалось. На данный момент в Техасе не было ни одной оперативной группы, дорожная полиция и местные ополченцы уже блокировали дороги, причем эффективно. И сил для того, чтобы работать по Техасу не было – они были нужны в других местах.
– Видимо наши друзья читали новости в Интернете… – задумчиво пробормотал Дьюи
– Сэр, что делать? Спутник уйдет через тридцать четыре минуты.
– Ведите, пока сможете, засеките направление движения. Передайте всем группам – отбой, преследование прекратить. Нужно установить, куда он поедет – как только установите, дайте мне знать.
День катастрофы Вашингтон, округ Колумбия
02 июня 2010 года
Он спокойно сидел в кресле, том самом, в котором сидели Кеннеди и Рузвельт, и размышлял, невидящим взглядом уставившись на Пенсильвания-Авеню, где шел какой-то митинг. Времени спокойно поразмышлять, у него было все меньше и меньше – но он старался едва ли не каждый день выкроить полчаса для того, чтобы уединиться в своем кабинете и попытаться понять – что же, черт возьми, делать дальше.
Он устал. Феерическая победа две тысячи восьмого года, когда он стал первым чернокожим президентом этой страны, потребовала чудовищных усилий. Многим замшелым функционерам его партии казалось что страна, которую испокон века возглавляли WASP (White anglo-saxon protestant, белые англосаксонские протестанты, некоронованная элита США – прим автора) не примет, не проголосует за президента с иным, не белым цветом кожи. Но он доказал всем – и прежде всего себе, что он – может. Он – достоин возглавить эту страну. Страна нуждалась в переменах, и он стал их символом. Вот только лидером их он стать не смог. Пока.
Глуп тот, кто думает, что президентом США может стать любой. На самом деле – далеко не любой. Сначала он должен провариться в котле студенческих тайных обществ, поработать юристом или в бизнесе, вызвать доверие тех, кто уже больше века негласно руководит этой страной и гораздо дольше – остальным миром. И только потом ты становишься одним из двух претендентов в феерическом цирке под названием президентские выборы.
Начинал он честно. Мало кому известный сенатор из захолустного штата, весь актив которого был в том, что он прекрасно умел понимать избирателей, всех избирателей – и белых и черных и латиноамериканцев. Он был гражданином мира – наполовину черным наполовину белым, родившимся в штате Гавайи, которые то ли были Америкой то ли нет. И он умел говорить – этим он выгодно отличался от других вероятных кандидатов – жены бывшего президента США, «стальной леди» которая проправила два срока мужа и шла на третий, уже свой, и ветерана холодной войны, который одной ногой стоял в могиле и шел на выборы в паре с опасной психопаткой. И он – молодой, прекрасно говорящий, способный собрать целый стадион и завладеть вниманием каждого кто находится на нем – на час, на два, на десять – на сколько нужно.
Но этого было мало. Для того, чтобы ты смог стать одной из двух лошадок финального забега, надо сделать многое – гораздо больше чем на финальной дорожке. Он и сам не мог потом вспомнить, когда он втянулся – из лидера перемен, действительно нужных для страны, превратившись в пустой символ. Может быть, на одном из тех тихих ужинов, на одной из вилл, принадлежащих функционерам демократической партии, где собираются миллионные пожертвования и продаются души. Наверное, там…
Всю предыдущую ночь он не спал, как не спал и многие ночи до этого. Информация, с которой его ознакомил генеральный прокурор США, привела его в ужас. Он просто не мог поверить в то, что существуют такие люди – способные разрабатывать и планировать массовые эпидемии для того, чтобы втридорога продавать свои лекарства. Хладнокровно рассчитывающие, сколько людей должно умереть, чтобы началась паника и толпа начала брать штурмом аптеки. И кто – Гордон Блэнчард! Тот самый Гордон Блэнчард, который поддерживал его еще тогда, когда он был сенатором США, который приглашал его в свой дом и который пожертвовал ему более двадцати миллионов долларов во время предвыборной кампании. Тот самый, который так красиво распинался насчет каких-то там моральных ценностей. Сволочь.
