Шелест 4 (СИ) - Константин Георгиевич Калбанов
Оскальзываясь на мокрой тропе, я поднялся на пустырь, а затем оказался на мостовой улицы ведущей в центр. При желании вполне мог себе позволить перейти хоть прямо в кабинет князя, потому что не терял времени зря и успел облазить резиденции нескольких князей. Но в мои планы не входило кого-либо шокировать и уж тем более убивать.
Пока добрался до центра промокнуть я всё же не успел, хотя вид конечно непрезентабельный. Оно бы зайти в какое-нибудь ателье и привести себя в порядок. Уж разогретые-то утюги у них в запасе имеются. А вообще, можно подумать над плетением которое позволяло бы высушить одежду. Оно и в походе полезно, и есть от чего отталкиваться, если взять за основу плетение используемое в воздушных шарах. Нужно будет подумать…
— Признаться, я даже не поверил когда мне доложили кто именно просит у меня аудиенции, — приглашая меня присесть, произнёс князь Милославский.
— Сам удивлён тем, что осмелился просить вас принять меня, ваша светлость. Однако, обстоятельства требуют решительных действий, — лёгким поклоном поблагодарив и присаживаясь, произнёс я.
Одновременно с этим я просканировал помещение на предмет амулетов. И ничуть не удивился обнаружив сразу несколько. Те, что были в столе и на хозяине меня не особо заинтересовали. Разве только я оценил защиту князя. А вот притаившийся за картиной, очень даже привлёк моё внимание. Однозначно «Передатчик», или Шешковский вообще мышей не ловит. Поэтому я активировал свой, который назвал «Глушилка».
Надоело опасаться прослушки, вот и создал противодействие. Не так легко, как хотелось бы, и не так давно, но результат на лицо. Одна беда, мой «Поводок» он так же глушит. Но я ведь всегда могу его отключить, а Суханова я предупредил, чтобы он не удивлялся отсутствию передачи, тем паче, что плетение «Маяк» будет работать по прежнему.
— Вы вымокли, — заметил князь.
— Увы, в Азове солнечное утро, и я попросту не подумал, что могу оказаться под дождём. Портал же пришлось строить подальше от дворца, в глухое место, чтобы не всполошить новгородскую стражу, и не бегать от них как заяц.
— Понимаю. Итак, по какой причине вы вынуждены действовать столь решительно? Уж не приглашение ли на венчание принесли?
Милославскому прекрасно известно, что я выказывал намерение убить его отца, и просто не успел это сделать. Как и то, что угрожал порешить и его самого, если он поднимет руку на Марию. Однако ведёт князь себя так, словно не в курсе, и вообще я просто зашёл в гости.
Ну что же, похоже объявление во всеуслышание даты нашего венчания, сработало мне на руку. Это достаточно серьёзная весть, чтобы шпионы незамедлительно передали её, а сам Аркадий Дмитриевич не может игнорировать подобное событие. Во всяком случае не в открытую, а я заявился не скрываясь.
Хотя конечно мог и сорваться. Но именно на этот случай я и приказал компаньонам быть наготове вместе с боевыми группами. А это не фунт изюма. Да и самого меня не в дровах нашли. Так что, если сглупит, то мы тут камня на камне не оставим. Хотя нет. Как показывает практика, каменная кладка всё же выстоит, уж слишком долго придётся её колупать.
— Прошу меня простить, Аркадий Дмитриевич, но мы решили обойтись скромной церемонией. Азовское княжество на осадном положении, поэтому не до пышных празднеств. Присутствовать будут только самые близкие.
— Понимаю. Тогда в чем причина вашего визита?
— Хочу предостеречь вас от поспешного решения, которое очень дорого вам обойдётся.
— Я весь внимание.
— Дело в том, что в самое ближайшее время вам станет известно, что это именно я убил вашего батюшку.
А выдержка-то ему всё же изменила. На лицо тут же наползла тень, и он вперил в меня суровый взгляд. Однако даже не пошевелился. И дело вовсе не в страхе. Пусть у него только восьмой ранг… Ага. Только. Зажрался я, однако. Впрочем, времена меняются, увы, но от этого никуда не деться. Я всего лишь послужил катализатором.
— А это не так? — разлепив губы, коротко спросил он.
— Не скрою, я был в шаге от этого. Однако меня кто-то опередил.
Вот так. Молодец. Милославский взял себя в руки, и его лицо вновь источало благожелательность гостеприимного хозяина. Хотя видит Бог, моя жизнь в его глазах не стоит и медяка.
— И вы вот так открыто об этом говорите?
— Во-первых, хотеть, не значит сделать, ваша светлость. Уверен, что вы желаете смерти многим из князей, однако в случае их гибели это не делает вас убийцей. А во-вторых, у меня нет сомнений в том, что я покину ваш дворец, с вашего позволения или без такового. Потому что я подготовился к этому посещению, а вы к подобной встрече не готовы.
Не боюсь ли я испортить с ним отношения? Да куда больше-то. То, что я сейчас сказал, он уже знал, и в любом случае не упустил бы возможность убить меня.
— Допустим. И к чему кому-то обвинять вас в убийстве батюшки.
— Не кому-то, а его величеству. Государь рассчитывает на то, что вы соберёте армию и отправитесь уничтожить великую княгиню Долгорукову и меня. Вот только он не сомневается в том, что мы вас разобьём. А мы это сделаем, даже не сомневайтесь. Скольких бы высокоранговых одарённых вы ни выставили и какую бы крупную армию ни собрали. Сами мы не понесём сколь-нибудь значимых потерь, а вот вы надорвётесь. Надеюсь вам доложили об обстоятельствах отступления хана Герая, разгроме Батал-паши и сожжённой Анапе.
— Желаете заключить союз?
— Н-нет, — безразлично пожал я плечами. — Мы находимся так далеко, что для нас в этом нет никакой практической пользы. Но устроит если вы сохраните свои силы и помешаете планам государя в его стремлении к самодержавию. Тогда он меньше будет смотреть в нашу строну.
— Кто убил моего батюшку? — внезапно спросил он.
— Полагаете, что мне это известно? — вновь пожал я плечами.
— Уверен.
— Знаете за что я в действительности хотел убить вашего батюшку?
— Я так понимаю, причина не в Марии Ивановне?
— В то время она всего лишь
