Новая жизнь владыки демонов 2 - Илья Соломенный
Конечно, бл@ть, я соглашусь! Какие ещё варианты?!
- Я всецело на вашей стороне, Светозар Осипович.
- Рад это слышать, Федя, очень рад. Но одних слов мне мало.
- Мне казалось, я немало раз оказывал свою преданность вам и делом.
- Это так, безусловно. Но сейчас, как ты понимаешь, ставки сильно поднялись.
- Скажите прямо, чего вы хотите?
- Чтобы ты поддержал меня. Своей силой, и силой своих людей. Своим голосом, когда он понадобится. И… Действиями, конечно.
- Я понял. Конечно, это не телефонный разговор, это тоже понятно – но я с вами.
- Отлично, - усмехается в трубку Медведев, - В таком случае, я жду тебя у себя в поместье. Завтра… Точнее, уже сегодня утром. Одного. Но своих людей приведи в боевую готовность. И убедись, что они согласятся выполнить любой, - он сильно выделяет это слово, - любой твой приказ. И не трепи языком. Я не потерплю никакой утечки, и карать за это буду жестоко.
- Понял, - повторяю я, хотя на самом деле сильно хочется высказать этому уроду всё, что я о нём думаю, - Во сколько нужно быть у вас?
- Жду тебя в восемь часов. Одного. Охрана будет предупреждена.
Он отключается, а я, скрипнув зубами, только поддаю газу зарубежному автомобилю, и бросаю взгляд на дорогие наручные часы. Сейчас почти два часа ночи – времени на то, чтобы разыграть все карты, остаётся совсем мало.
«Какие ещё карты?!» - возмущается Абигор, услышав мои мысли, - «Нас со всех сторон зажали! Как ты думаешь выбираться из этого дерьма?! Куда ни кинь – всюду клин! Тьфу!»
Благодаря тебе и зажали, идиот! И теперь, чтобы хотя бы остаться в живых, придётся извернуться так, как тебе и не снилось!
За такими перепалками я и добираюсь до дома.
Бестужев велел мне ждать его в поместье, куда обещал прислать за мной вертолёт. Мы успели вернуться в «Онегин-парк» буквально за десять минут до того, как он прилетел.
У раздолбанных ворот и разнесённого КПП я столкнулся с несколькими взволнованными соседями, мелкопоместными дворянами, не представляющими собой ничего особенного. Они были весьма взволнованны произошедшим и, надо полагать, боялись, что начались погромы.
Думали, что и им может тоже прилететь, ха! Самомнение, конечно, неслабое…
Пришлось быстро их успокоить и отправить восвояси. Марусю и Лику я передал на попечение Матвею, велел отправить их к Дмитрию и Ванессе в особняк. Мой управляющий, начальник охраны и командир «магической сотни», Ярослав Полоцкий, организовали там неслабую оборону на случай повторного нападения.
Пока меня не было, они установили турели вокруг восточного крыла, относительно уцелевшего во время налёта, запустили в воздух пару десятков новых дронов. Половина из них была патрульными разведчиками, а оставшаяся часть – боевыми машинками с несколькими ракетами на борту и тепловизорами. Управляли ими специально обученные операторы, и я в который раз порадовался, что не поскупился на переоснащение своей охраны и найм новых людей.
Также мои люди установили вокруг особняка импровизированные баррикады, брустверы, и вообще – укрепились за неполных три часа так, что теперь особняк напоминал ощерившуюся оружием крепость.
Что, в принципе, было правдой.
Прилетевший вертолёт тайной канцелярии мои бойцы встретили настороженно, но я их успокоил. Помня о том, что случилось совсем недавно со взятыми с собой магами и «Богатырями», в этот раз я не стал брать с собой охрану, и полетел один.
- Но ваше благородие… - попытался было спорить Матвей (впервые на моей памяти), но я остановил его возражения взмахом руки, велел держать оборону и ничего не предпринимать до моего возвращения.
А затем сел в серую «стальную птичку», и она понесла меня в Петербург.
На Петроградке царило невероятное оживление. Вся крепость была приведена в боевую готовность. Служивые из тайной канцелярии расположились поверх крепостных стен (да-да, оказывается, старые укрепления всё ещё имели возможность держать оборону.)
Снайпера, пулемёты, турели, дроны, пара десятков единиц тяжёлой военной техники, джипы, маги несущие боевые дежурства на постах, экзоскелеты и даже шагоходы, которые показывали на дне рождения Благовещенского. Практически все здания были укрыты магической защитой, проверки на всех постах – ужесточены, а в паре мест, кажется, я с воздуха видел даже компактные ракетные установки…
Кажется, тайная канцелярия готовилась к худшему из возможных вариантов. И как мне казалось – совсем не напрасно.
В самом Петербурге обстановка была куда хуже, чем в пригородах. Улицы заполонили возмущённые люди, кое-где уже вспыхивали стычки. Квартиры и заведения некоторых дворян подвергались налётам и грабежам, а сами аристократы (те, кто поумнее), когда запахло жареным, свалили за пределы северной столицы, чтобы не искушать судьбу.
На площадях и парках собирались импровизированные митинги, с собранных наспех трибун представители Ордена вещали о чистоте человеческой расы, вере и силе, а народ радостно поддерживал их…
На этот раз Бестужев принял меня не в подвалах тайной канцелярии, а в небольшом кабинете, на втором одного из зданий в центре крепости. Он уже не скрывался – да оно было и понятно. События ускорились настолько, что сейчас нужно было принимать решения, которые шли на день-два, а то и на несколько часов.
- Ну что ж, граф, - сыскарь жестом предлагает сесть и, заметив моё ободранное, наспех обработанное средствами из домашней аптечки лицо, удивляется, - Вижу, вы уже успели почувствовать на себе… удар пролетариата?
- Если бы, - морщусь я, - На моё поместье напали. Догадаетесь кто, или подсказать?
- Думаю, я знаю правильный ответ. Всё таки даже в такой обстановке наши шпионы отрабатывают свой хлеб.
- Отрадно это слышать.
- Да бросьте вы, - улыбается Бестужев, - не можем же мы открыто защищать всех своих завербованных агентов, таких как вы? Это будет подозрительно выглядеть для любого, кто имеет мозги.
- «Для всех»? – повторяю я.
- Ну вы же не думали, что мы будем полагаться только на вас, Радищев? Есть еще в Анклаве аристократы, готовые умереть за Великого князя.
- Умирать, знаете ли, лично мне совсем не хочется. Да и насчёт других аристократов вы ошибаетесь.
- Что вы имеете в виду? – хмурится сыскарь.
- Да то, господин Бестужев, что под вашим носом зреет настоящий заговор.
- Конкретнее.
- Конкретнее – мой глава клана замыслили переворот. И завтра утром собирает всех лояльных к этому действию у себя в резиденции.
