Дмитрий Светлов - Конкистадоры
Бедственная пора начались с польского короля Казимира IV, который разгромил орден в Тринадцатилетней войне. После поражения в Грюнвальдской битве Тевтонский орден вернул полякам захваченные ранее земли и выплатил контрибуцию. Казимир IV выкинул великого магистра из замка Мариенбург (Мальборк). Ливонский орден воспользовался удобным случаем и немедленно откололся. Местные рыцари выбрали своего магистра с резиденцией в Риге. В Цесисе (бывшем русском городе Кесь) остался только немец–епископ. Между рыцарями Ordodomus Sanctae Mariae Teutonicorum и Domussancte Marie Theutonicorum in Lyvonia уже не оставалось никаких связывающих нитей. Собственно Тевтонский орден состоял из выходцев рейнских княжеств, в ливонском отделении большинство было за пришельцами с Южной Европы. Между двумя ветвями ордена отсутствовала даже символическая взаимосвязь. С 1413 года глава Тевтонского ордена стал именоваться тейчмейстером (на новонемецком языке дойчмейстер), однако в Ливонии де Ланнуа продолжал называться магистром, а ландмейстеры остались ландмаршалами.
Погибель пришла из Испании, где алхимики определили состав «немецкого серебра». Ганзейский союз чеканил деньги из медно–никелевого сплава! Новость привела торговую империю к краху. Сначала Иван III выгнал ганзейцев из России, затем в Дании «Графская распря» сняла блокаду с Балтийских проливов. Последний гвоздь забил Карл I Ваза, начав пиратские захваты кораблей Ганзейского союза. Оказавшись без денег, гроссмейстер Альбрехт Бранденбургский (Гогенцоллерн) перешел в протестантизм и секуляризовал земли Тевтонского ордена, превратив их в светское герцогство. Так родилась Пруссия. Недолго трепыхался и Ливонский орден. Рыцарство раскололось на католиков и протестантов, междоусобица подпитывалась нападениями датчан, шведов, литовцев и поляков. Война свела земли ордена до небольшого клочка земли. Последний магистр Ливонского ордена Готтгард дер Кеттлер призвал к унии, после чего объявил себя курляндским герцогом. Так родилась Курляндия.
Сейчас никто не подозревал о грядущем коллапсе самого сильного и богатого рыцарского ордена. Финансовые проблемы усилили разброд и шатание в правящей верхушке обеих ветвей ордена. Ну и что? Епископы, гроссмейстеры, магистры, комтуры и так далее никогда не жили в дружбе и братской любви. Отчетливо ощущалось недовольство рядовых братьев. Соседей не пограбишь, Польша с Литвой сами алчно смотрели на орденские земли. Рыцари нищих эстляндских земель дружно дали вассальную присягу датскому королю. Карл I Ваза энергично создавал свое государство, переметнувшимся тевтонцам выплачивалось щедрое жалованье чистым шведским серебром. Орден давно уже не представлял собой ни единой воинской силы, ни духовно–религиозного союза. Ничто не напоминало «рыцарей Божьих, которые сражались в битвах, угодных Богу, и которые, словно львы, покорили злые народы и уничтожили их до последнего человека». Основной постулат ордена давно превратился в привычную надпись над троном Hoch — und Deutschmeister (так официально назывался верховный магистр): «Святой Рыцарский Орден Госпиталя Святой Марии Германской ревностно сражается с язычниками, уничтожая их. Восстанавливает мир в земле своей и заслужил быть украшенным многими почетными членами, ибо есть рыцари и избранные воины в Ордене, которые из любви к чести и земле отцов уничтожали врагов веры рукой своей. Также они, от изобилия любви к ближним, принимают гостей и пилигримов и бедных. Также они по доброте своей ухаживают с усердием за больными в госпитале».
Именно такую картину увидели прибывшие из Ватикана папские посланники. Впрочем, для кардиналов Доменико да Сангалло и Пьетро Бельведо сие не являлось сюрпризом, они хорошо подготовились к своей миссии. Именно развал ордена и угроза проникновения идей реформации послужили главной причиной решения Павла III. Ватикан в упор не видел основной причины зарождения протестантизма. Если для Южной Европы латынь была сродни старославянскому языку, то в западной ее части никто не понимал смысла молитв. Люди требовали службы на родном для них языке. В тупом упорстве лидеры католической церкви даже не задумывались о том, что основные и самые древние книги Ватикана написаны на греческом языке.
Капитул принял единогласное решение: Тевтонский орден необходимо оградить от влияния германских отступников и поход в Крым — наилучший повод. Польско–литовские короли зарекомендовали себя преданными послушниками церкви, а орден дал вассальную клятву Сигизмунду I. Захват Крыма не только создаст угрозу для Сулеймана Великолепного, но и усилит Польшу. Пополнение ордена за счет шляхтичей выведет тевтонцев из–под тлетворного влияния реформаторской заразы. Кроме того, поляки сумели создать на своих восточных землях унию с ортодоксальными священниками. А это многого стоит, тем более что поход в Крым возглавят родовитые дворяне Скопины–Шуйские. И здесь просматривается выгода: по матери они из знатного литовского рода Бельских. Ватикан не сомневался в поддержке Сигизмунда I, здесь даже не вопрос веры, а личная выгода короля.
Бегство поляков от воинов Сулеймана Великолепного сильно разозлило Карла V. Император Священной Римской империи, Испании и Австрии отобрал у Сигизмунда I наследные права на Венгрию и Чехию. На этом беды не закончились, Ганзейский союз захотел силой вернуться в Московию. Понимая недостаточность военной мощи Тевтонского и Ливонского орденов, торговцы уговорили поляков присоединиться к походу на Русь. Снова облом. Вместо взятия Москвы отдали Смоленск. Могло быть и хуже, да помог князь Федор Острожский, староста и великий литовский гетман. С его помощью русские войска были остановлены под Оршей. Столь же неудачно складывались дела внутри Польши. Попытка укрепить королевскую власть, стать полноценным монархом с правом передачи трона по наследству привела к бунту шляхты. По закону шляхтичи являлись дворянами, по сути — обычными наемниками, заинтересованными в добыче от грабежей. Сигизмунд I, без сомнений, поддержит военный поход на Крым, ибо там всех ожидают богатые трофеи и плодородные земли.
Поздним вечером пыльные и усталые папские посланники приехали в замок Ковно (Каунас), где предстояла встреча с гроссмейстером Тевтонского ордена и магистром Ливонского ордена. Мощные трехметровые стены поражали своей тринадцатиметровой толщиной, а каждая башня была способна разместить две пушки. Сигизмунд I с почетным караулом из сотни татар встречал кардиналов у крепостных ворот. Если король собирался поразить гостей видом крещеных крымчаков, то здесь он промахнулся. В Ватикане прекрасно знали о беглых татарах, что поселились на польских землях в районе местечка Жлобин, где на берегу Днепра нашли себе сытую жизнь. Ну а война? Так где ее нет? Король смиренно подошел за благословением и опустился на одно колено. Доменико да Сангалло перекрестил монарха, затем протянул для поцелуя крест.
Сопровождавшие карету уланы без пиетета к происходящей церемонии проехали к замковой конюшне. Татары равнодушно смотрели на священников и стоящего на колене короля. Что власть имущим простой люд? Сплошь серая масса. Соответственно и народу нет дела до проблем королей и кардиналов.
— Легкой ли была дорога? — поднимаясь с колена, спросил монарх.
— В познании веры не бывает легких путей, — нравоучительно ответил Пьетро Бельведо.
Сдерживая дерзкий ответ, Сигизмунд I прикусил губу. Не в его положении затевать перепалку с посланниками, он фактически изгнан из Польши, где на троне утвержден его малолетний сын. Psa krev![11] Война за Крым просто необходима! Это шанс не только вернуться домой из захудалой Литвы, но и выторговать у Карла V хотя бы чешские земли. Ох и крут в последнее время стал император Священной Римской империи. После смерти Андриана VI новый папа Климент VII помог золотом французскому королю. Matka Boza![12] Разгневанный Карл V ввел в Ватикан испанские войска! Новый папа Павел III запомнил урок и всецело поддерживает идеи правителя Священной Римской империи. Татарский сотник заметил движение гостей в сторону замковых покоев. Стража сноровисто разогнала снующую прислугу и безмятежно копошащихся во дворе кур, обеспечив важным церковникам спокойный проход.
Идея похода на Крым не нравилась ни гроссмейстеру Альбрехту Бранденбургскому, ни магистру Вальтеру фон Плеттенбергу. В Ватикане хорошо знали положение дел как в Тевтонском ордене, так и в его ливонском отделении. Знали о личных встречах гроссмейстера Альбрехта с отщепенцем Лютером. Знали, из какого серебра чеканит свои талеры магистр Вальтер. Рыцари Ливонского ордена люто ненавидели своего магистра. Мало того что он просто купил свой чин и устранил коадъютора Жака Бое. Фон Плеттенберг приобрел право на сбор церковной подати и посадил всех на голодный паек. Не только простые рыцари, даже архиепископ Иоанн не видели ни единого талера из собранной церковной десятины. Ох, эти талеры! Не лучшим образом обстояли дела в собственно Тевтонском ордене. Принц Кристоф Мекленбургский откупил три голоса соправителя архиепископа Вильгельма и фактически стал единоличным хозяином церковной кассы ордена. Если во время войны погибали обычные рыцари, то в мирное время частенько хоронили комтуров, коадъюторов и даже ландмаршалов. Это если повезет, некоторые просто исчезали. Не зря среди рыцарей ходили слухи о проваливающихся полах или особых опрокидывающихся креслах.
