Сергей Шхиян - Прыжок в прошлое
Танаев резко, до самого предела, увеличил мощность, подаваемую на двигатели разгона, отключив все остальные устройства.
Корабль содрогнулся всем своим телом, жалобно скрипнули сочленения корпуса, словно пожаловавшись на непомерную нагрузку, а затем инерция отбросила Танаева к спинке кресла, и корабль рванулся вверх, сопровождаемый радужным вихрем разорванных силовых полей.
Ускорение возросло так резко и неожиданно, что на какое-то время Танаев потерял контроль над происходящим, а когда вновь обрел его, то замер, потрясенный открывшейся перед ним величественной картиной, впервые увидев небо пленившей его планеты.
Собственно, ее шар, медленно уплывавший в сторону, был вовсе не планетой, а спутником. Настоящая планета, заполнявшая полнеба своим гигантским телом, лежала чуть правей, и окружавшее ее сверкающее кольцо не оставляло ни малейшего сомнения в том, где они теперь находились.
Корабль стартовал с поверхности Титана, одного из самых больших спутников Сатурна, и продолжал быстро наращивать высоту и скорость.
Поверхность спутника постепенно проваливалась вниз, а вверху, над своей головой, впервые за долгое время, проведенное здесь, Танаев увидел чистое небо, не закрытое постоянным туманом ядовитых испарений. Вместо размытых угольков яркие звезды слагались в знакомые с детства созвездия. Он невольно потянулся к ним, заставив корабль еще больше увеличить скорость, и вдруг неожиданная, отрезвляющая мысль заставила его отключить двигатели.
Карин предупреждала его, что не сможет покинуть мир, в котором они находились, никто из его друзей не сможет этого сделать. Он не знал, где именно проходит та линия, которую им не дано пересечь...
В наступившей неожиданной и неправдоподобной тишине он включил интерком и произнес ее имя.
Никто ему не ответил. Ничто не нарушило мертвую космическую тишину окружавшей его пустоты.
Он сорвал с головы шлем управления и бросился из капитанской рубки в энергетический отсек.
Там было пусто, и ничто не свидетельствовало о том, что несколько минут назад в этих креслах сидели его спутники.
— Что же я наделал... — прошептал он, бросаясь по коридору к каюте, где оставил Карин... Им удалось с помощью ремонтных роботов переделать один из отсеков корабля. Теперь здесь не было раздражающей гигантомании чужой расы. И сейчас ему почему-то казалось, что Карин не могла исчезнуть, не сказав ему ни слова, что она там, в их совместной каюте, в которой они провели вместе столько прекрасных часов, даря друг другу взаимное наслаждение. Только ли наслаждение? — спросил он себя. Может быть, все-таки было между ними что-то большее? Лишь сейчас, когда возникла угроза потерять ее навсегда, он понял, что это так и было. Тем больней оказался удар, когда, распахнув дверь, он увидел пустую каюту...
Наспех застеленная кровать. Небрежно брошенная на нее женская сорочка, приоткрытый ящик комода с мелочами, которые он изготовил в синтезаторе специально для нее и которые она так любила... и тишина по всему кораблю. Теперь он больше не сомневался в том, что остался один. Чтобы лишний раз убедиться в этом, Танаев обошел каюты Стилена, Бартона и Фавена.
Здесь тоже все выглядело так, словно их обитатели вышли по какому-то неотложному делу и вот-вот должны вернуться... Но он знал, что это не так. И что это он сам, своими руками, или, вернее, своей мыслью, отдал приказ кораблю перейти невидимую, запретную черту... Он не знал, где именно пролегает эта черта, и ему очень захотелось после стольких месяцев раскаленного чужого неба посмотреть на настоящие звезды... И вот он посмотрел на них, лишившись в одно мгновение всех своих друзей, всех, кто был ему близок, всех тех, с кем он привык делить опасности проклятого города... И Карин...
Он снова вернулся в ее каюту, все еще на что-то надеясь. Но здесь было все так же тихо и пусто. И тогда, вместе с отчаянием, он почувствовал глухой протест, постепенно превращавшийся в гнев.
Пусть он виноват в том, что увел корабль за запретную для них черту. Но еще больше виноват тот, кто ее определил! Тот, кто управляет этим миром и устанавливает его законы! Тот, к кому он так стремился через все опасности и преграды, тот, кого называют здесь богом...
Танаев медленно, постепенно собирая в кулак всю волю и решимость, направился к капитанской рубке, натянул на голову мыслешлем, в котором не слишком нуждался, поскольку научился отдавать прямые команды компьютеру корабля, пользуясь своим ментальным полем. Но сейчас он не мог допустить ошибки. Все должно быть проделано абсолютно точно.
— Вниз! Ближе к поверхности спутника! — раздался его неслышимый мыслеприказ, и корабль слегка завибрировал от включившихся тормозных двигателей. Ни влияния инерции, ни изменения ускорения он не ощущал, все это подавлялось совершенными устройствами корабля, разобраться в действии которых у него не было ни необходимости, ни желания.
Корабль точно выполнял все его команды, и это было все, что ему сейчас требовалось.
Когда на экранах вновь появилась узнаваемая поверхность недавно покинутого им небесного тела, он остановил корабль и вновь обошел все каюты, словно надеясь на то, что, пересекая черту в обратном направлении, он сможет вернуть друзей, хотя в глубине души знал, что уже ничего не сможет изменить.
Так и было. Он по-прежнему оставался один в этом огромном металлическом гробу, набитом умнейшей инопланетной техникой сверхцивилизации, для которой он однажды пожертвовал своим человеческим телом и своей человеческой жизнью... Теперь у него было другое тело и другая жизнь, и он никому не позволит изменить ее... Он сел в огромное кресло, принадлежавшее когда-то давно превратившемуся в прах капитану этого корабля, и отдал приказ машинам, которые понимали его так же хорошо, как и своего бывшего хозяина.
— Мне нужна карта с обозначением места, из которого час назад к кораблю пришел энергетический импульс.
— Какой энергии? — уточнил компьютер.
— Любой! Любой известной тебе энергии, способной передаваться на расстоянии, в виде направленного луча, и произведшей воздействие на существа, находившиеся внутри корабля в одиннадцать тридцать по внутреннему времени. — Танаев постарался сформулировать свое задание предельно точно, не упустив ни одной детали. Он не был уверен в том, что подобное воздействие имело место, но если оно все-таки было, чуткие датчики корабля обязаны были его зафиксировать и занести в бортовой журнал... С другой стороны, если не принимать во внимание волшебство, в которое так истово верила Карин, необходимо было воздействие некой внешней силы, уничтожившей экипаж его корабля.
Пять минут спустя щелкнул фотопринтер на панели перед его креслом, и лист белого пластика выпал из него на стол.
На нем была изображена уменьшенная поверхность планеты, видная с высоты птичьего, а скорее корабельного полета. Там были вулканы и горы... там был даже прозрачный купол силового поля, накрывавший проклятый город, сквозь который просвечивали скелеты его развалин. Но самое главное — там была одна тонкая линия, красным цветом словно перечеркивающая почти всю карту до самого ее края. И там, на самом краю проклятого города, виднелась небольшая, обведенная кружком точка...
— Увеличить источник излучения! — почему-то вслух приказал Танаев, забыв уточнить, в каком виде следует выдать результат его приказа. И когда на одном из обзорных экранов возникло изображение странного куполообразного здания, он уже знал, что ему следует делать.
ГЛАВА 43
Танаев старался не думать о последствиях, он вообще старался ни о чем не думать, чтобы в последний момент решимость не покинула его.
В перекрестии планетарных излучателей здание на краю города, напомнившее ему своими формами земную энергетическую станцию, все больше увеличивалось, заполняя экран, а в его воспаленном мозгу билась одна-единственная мысль: как мог он до такой степени недооценить своего противника! Почему он думал, что бывший темный бог, воплощенный им в человеческое тело, лишился всех своих способностей и сил? Да к тому же еще своего коварства... Но перевоплощенный Арх выглядел таким безобидным, почти жалким, и Танаев забыл, что за существо поместил в созданную им оболочку. Внутри корабля после перевоплощения Арх на какое-то время лишился дьявольских способностей, но, оказавшись в городе, быстро сумел восстановить свои темные силы и даже удвоить их.
Тот бой перед стартом был всего лишь прелюдией, пробой сил, испытанием на прочность. Все начиналось только сейчас, и навигатор всеми своими обострившимися чувствами ощущал на окраине города комок ненависти, словно там билось черное сердце этого города.
Арх выпустил его корабль в космос, хотя мог бы и не допустить этого, располагая невиданными мощностями. И даже приложил все усилия, чтобы заставить навигатора пересечь эту невидимую роковую черту, а затем...
