Авиатор: назад в СССР 12 - Михаил Дорин
— Андрей Викторович, я скажу прямо. Мы изначально в проигрышном положении. Нам будут противостоять лучшие палубные лётчики в мире. Они уже больше полувека занимаются развитием авианосного флота. И сколько кораблей имеет 6й флот в Средиземном море? А сколько может иметь? Вы учли риски, если дело дойдёт до столкновения в Средиземном море?
Бурченко был не удивлён таким заявлением, но улыбаться не стал. Всё он прекрасно понимает и без моих пояснений. Представитель КГБ нагнулся и нашёл на берегу небольшую гальку.
— Не помните, как зовётся эта порода уток? — указал он на пруд.
На воде медленно плавали утки рыжеватого окраса. У кого-то на шее можно было разглядеть чёрный «ошейник».
— Огари.
— Точно.
Бурченко резко размахнулся и швырнул гальку в сторону уток. Камушек несколько раз проскакал по воде, оставляя круги. Рыженькие утки разлетелись в разные стороны, однако слетаться обратно не торопились. Не ожидали такого вторжения в их жизнь.
— Видите. Маленькая галька, а весь выводок уток испугался. С 6 м флотом то же самое будет. Наша эскадра будет наводить круги на воде, а ваша группа будет галькой.
— Гениально. Сами придумали? — с иронией в голосе ответил я.
— Я готовился. Нам с вами предстоит важная работа. Ливию нам терять нельзя, — развёл руками Бурченко.
— Так не теряйте. У вас своя работа. Нелегальная, как я понял. У меня своя — учить летать самолёты. Разве не так?
— Всё так. Но я знаю только одного действующего лётчика, сбившего в воздушных боях 5 самолётов противника, — похлопал он меня по плечу.
Сказал-то Андрей Викторович всё правильно. Только попробуй это объяснить Вере.
— Ах да! Я забыл про шестой. Наслышан, что это было очень эффектно, — сказал Андрей Викторович, находясь на возвышенности.
Сомнений нет. Протекция Краснова налицо. Никуда мне не деться с этого… авианосца.
Для Веры было большим сюрпризом, что я так резко вернулся. Настолько, что мне не сразу удалось ей рассказать о планах после Нового года. Мы долго нежились в постели, а потом уже и поговорили на кухне за вкуснейшим ужином.
— И сколько это кругосветное плавание продлится? — спросила Вера, сев напротив меня.
Аппетитнейшие макароны с куриными котлетами уплетались мной невероятно быстро. Не мог я отвлечься даже на ответ жене.
— Да ты и в еде голоден, как посмотрю. Когда ел то в последний раз? — улыбнулась Вера, поправляя волосы.
— И в ней тоже. Срок похода не обозначили, но не меньше двух месяцев точно.
Вера кивнула, вставая из-за стола. Она подошла к окну и застыла, всматриваясь в осенний пейзаж Циолковска.
— Мне почему-то кажется, что во всей авиации, кроме тебя больше нет лётчиков. Или ты сам так хочешь в этот поход?
Жена повернулась ко мне. Я смотрел на неё, отставив в сторону тарелку с остатками еды. Выражение лица Веры было мрачным.
Не могу я ей рассказать, насколько опасным может стать боевой поход. Но она и сама всё чувствует.
— Руководство считает меня способным выполнить эту работу. Мне поставлена задача, которую я должен выполнить. Отказываться и устраивать истерики не по-мужски. Такой уж я.
Жена подошла ближе и обняла меня.
— Таким тебя и люблю. Единственным и неповторимым, — поглаживала меня Вера по волосам.
Я не хотел отрываться от неё. Приятный запах женского тела манил гораздо сильнее, чем добавка макарон.
— Вот и в КБ также думают. Никого со мной не посылают из лётчиков.
— Будешь за всех отдуваться, — улыбнулась Вера и поцеловала меня.
Подготовка конструкторских бюро к походу шла полным ходом. Задачи поставлены, личный состав бригады определён. А главное, подготавливали самолёты для участия в боевом походе.
Был и недостаток — самолётов два, а лётчик всего один. Пускай мне предстоит работать с военными испытателями, но кто-то из «братьев по крылу» нужен обязательно.
Каждый день мы обсуждали на лётной станции с инженерами особенности оснащения самолётов. В просторном кабинете Белкина присутствовали инженеры и конструкторы. Некоторым из них придётся разделить со мной все тяготы и лишения флотской жизни на корабле. Настроение у этих избранных было паршивым.
— Уже легенды ходят о том, сколько проблем на авианесущем крейсере. Вода по расписанию, еда тоже. И то, если успеешь. А сколько работы в ангаре будет! Средства ограничены, так что запасного имущества нужно брать в несколько раз больше.
— Вот ты и потащишь, — предложил инженеру Белкин, запихивая табак в трубку.
В кабинете послышались смешки.
— Анатолий Ростиславович, я на полном серьёзе! Нужно брать много имущества и оборудования, — продолжил говорить инженер.
— И я серьёзно. Попробуй мне только не загрузить в самолёт всё имущество.
— Понял, — ответил инженер.
Также мне представили самолёты, которые будут базироваться на авианесущем крейсере.
— Первый борт с номером 312 самый новый из выпущенных в линейке МиГ-29К. Всё новое на него установили, — довели информацию до меня.
— А второй?
— Второй — твой любимый 311.
Тот самый, на котором мы с Байрамовым совершили первую посадку на палубу.
— Других корабелок у нас всё равно нет, Сергей, — сказал Белкин.
— Как и лётчиков. Тебе нужно будет плотно работать с военными испытателями. Все планы работ у инженеров есть, — продолжил за генерального Федотов.
После совещания в кабинете остались Александр Васильевич, генеральный конструктор и я. Белкин был напряжён и сильно дымил. Федотову пришлось даже окно приоткрыть, впустив морозный воздух.
— Как вы это курите? — с непониманием спросил Александр Васильевич.
— Обычно. Тебе объяснить, как это технически выполняется? — улыбнулся Белкин, выпустив дым.
— Ясно. Давайте к делу, — ответил Федотов, отойдя от окна. — Сергей, с тобой будет работать ещё несколько человек из других конструкторских бюро. А также, мы нашли тебе напарника.
