Польская партия - Михаил Алексеевич Ланцов
Вот их и постарались укрепить.
Да и вообще — было видно — пытались превратить город в крепость. Во всяком случае его восточную часть, откуда выселили всех жителей. И организовали хорошо эшелонированную оборону.
Сунулись.
Больно огребли, потеряв уничтоженным почти полностью один легкий батальон, три бронеавтомобиля и дюжину гусеничных машин.
Но не смутились.
БТГ и легкие батальоны начали обтекать город с флангов, стремясь по своему обыкновению отрезать ему снабжение. 4-ый корпус подтягивался, обеспечивая фронт. Само же наступление 28 июля начали по несколько непривычному для обновленного РККА сценария.
Сначала проводили разведку боем используя штрафные роты. А потом, силами штурмовой инженерно-саперной бригады прогрызали участок...
Михаил Васильевич поначалу хотел штрафные роты вооружать ржавыми ножовками и в одном исподнем бросать в бой. Чтобы если не уничтожили неприятеля, то обворовали до самого отчаянного состояния. Но потом сжалился. И выдал им нормальное снаряжение и вооружение. Прям вот от души. Не так уж и много этих штрафников было. И смысла сразу их пускать на убой не имелось. Раз уж не расстреляли сразу, то зачем фигней страдать?
От первого душевного позыва на левом плече каждого штрафника осталась большая нашивка карикатурного толка. Там упитанный мужчина в костюме сидел на суку и ножовкой его пытался отпилить. Со стороны дерева...
В штрафные роты из действующей армии не направляли.
Для этих целей существовали дисциплинарные подразделения, в которых провинившихся держали в черном теле и заставляли заниматься самой грязной и тяжелой работой. Сюда — в штрафные роты — попадали только из тыла, притом почти исключительно чиновники — военные ли, гражданские ли — не важно. Что создавало определенный колорит. И можно даже сказать задавало геометрию бойцам. Худеньких тут почти что не наблюдалось. Из-за чего даже пришлось заказывать дополнительные размеры военной формы. Ибо хватало тех, на кого стандартная не налезала в силу определенной шарообразности.
Вот эти ребята и обозначали атаку.
Достаточно яростно. Потому что если «филонили» и наблюдатели не вскрывали огневые точки противника, то им приходилось повторять атаку вновь. И так до тех пор, пока результат не будет достигнут.
А потом за дело брались серьезные ребята.
Штурмовики.
Те самые, которые получили прекрасную закалку и боевой опыт при обороне Минска. И потом, когда к северу от города была взломана оборона поляков и начался обход, смогли отдохнуть. Хорошенько так. Да и легко раненные их частью вернулись в строй. И вот теперь они занимались штурмом — своей прямой обязанностью и функциональным назначением. Но уже не Минска, а Варшавы.
Сначала требовалось сблизиться.
Предполье простреливалось поляками, поэтому артиллерия 4-ого корпуса, обеспечивающая поддержку этого направления, установила им дымовую завесу.
Основательно так.
Считай получасовая артиллерийская подготовка дымовыми снарядами, которые сплошным валом на участке наступления дошли до укрепленных домов и заглянулись дальше.
Пользуясь этой завесой, минометчики выдвинулись на свои позиции. Не простреливаемые врагом. А пехота сблизилась в должной мере с укрепленными домами, подготовившись к рывку.
Мгновение.
Отмашка.
И минометчики открыли огонь для прикрытия. А сами пехотинцы начали работать на подавление по окнам. Чтобы поляки не высовывались и не мешали работать. Тем временем небольшие группы рывком направились к ближайшим домам. Волоча с собой приличные такие ящики.
Добежали.
Подперли ящики к стене.
Запалили фитиль.
И в стороны прыснули. В укрытия.
Двадцать секунд.
Прозвучало несколько направленных взрывов.
И в капитальных кирпичных домах образовались проломы. Куда спустя самое минимальное время уже полезли штурмовки первой волны. Вооруженные пистолетами-пулеметами Thompson под .45 ACP и самозарядными дробовиками Browning’а. И то, и другое накоротке — страшный аргумент. А дальше сорока, край пятидесяти метров в здании стрелять нет нужды.
Перед заходом — кинули по несколько гранат.
Мало ли противник быстро очухался?
С виду обычные «колотушки», но на деле — не такие уж и простые.
Готовясь к этой войне Фрунзе запустил в Подольске серийный выпуск знаменитых германский гранат — Stielhandgranate. Очень дешевых и очень простых. Считай консервная банка на деревянной палке с терочным запалом. Дешевле и проще не придумаешь.
В базовом варианте.
Но так выпускались только самые первые версии. В модели 2 внутрь «консервной банке» уже укладывалась спираль из каленой надсеченной проволоки. Из-за чего количество осколков резко возросло, а вместе с этим и действенность гранаты.
Потом удалось наладить выпуск местного аналога УЗРГ — простого, технологичного и надежного запала для гранат. Который можно было вкручивать в серийную гранату. Понятное дело — через адаптер, позволяющий сохранять удлиненную ручку, крайне удобную для броска.
Ну и наконец перед самой войной в малую серию пошел запал — СЗРГ, созданный на базе взрывателя от 40-мм гранаты ручного гранатомета. Фишка которого заключалась в том, что он мог срабатывать как по замедлителю, так и от удара. И ударный вариант был отключаемым.
Понятно, что последний вариант запала не поступал в обычные войска. Но штурмовая инженерно-саперная бригада получала то, что ей требовалось. В том числе и СЗРГ для гранат.
Вот они в ход и пошли.
Покамест в обычном варианте действия — с замедлением.
Бах! Бах! Бах!
Раздались взрывы. И внутрь повалила штурмовая пехота.
У всех очки, созданными по аналогии с мотоциклетными — чтобы пыль в глаза не попадала. На голове стальной шлем. Корпус защищал противоосколочный бронежилет, сделанный по аналогии со средневековой приталенной бригантиной. Чтобы разгрузить позвоночник и перенести основной вес на бедра.
Нагрудников противопульных нет.
Толку от них в текущих условиях почти нет, так как противник вооружен почти поголовно винтовками. Пулю которых не сдержать.
Вот шевеление.
Кто-то вышел в коридор.
Короткая очередь из пистолета-пулемета.
И группа штурмовиков стремительно продвигается дальше.
Комната.
Идущий впереди на ходу снимает гранату и замерев в пяти шагах перед входом кидает ее внутрь. Так, чтобы она, срикошетив от стены, отлетела внутрь. За угол.
Бах.
Рывок вперед.
Выстрелы.
Первый боец-штурмовик падает, пораженный винтовочной пулей. Она пробила ему ногу.
Их ждали. Укрывшись за какой-то массивной мебелью. Из-за чего граната не смогла нанести особого урона. Просто слегка оглушила.
Остальные тут же открывают огонь на подавление. Чтобы не высовывались.
За укрытия летят новые гранаты.
А раненого, схватив за шиворот, оттаскивают назад.
Пуля пробила бедро насквозь. К счастью, ни кость, ни артерия не повреждены. Поэтому на раневый канал, разорвав стерильную упаковку, укладывают ватные подушки и плотно бинтуют. Прямо в темпе. Потому как в каждом таком штурмовом отряде идет санитар. Да и все штурмовики имеют минимальную медицинскую подготовку. А чтобы раненый не
