Андрей Дай - Поводырь в опале
Не удивительно, что к его предложению облагородить набережную Ушайки и насыпать защитный, противопаводковый вал в Заисточье, в Магистрате прислушались. Особенно, когда товарищество, куда входит один из городских думских гласных, выиграло концессию на разработку поделочного гранита. А что? Лучший материал для облицовки непокорных рек! Долговечный, во всяком случае. Жаль — его разрабатывать только с будущей весны начнут. А то бы обязательно настоял, чтоб первый этаж здания моих Технических Лабораторий именно им отделали. И еще парочку а-ля египетских сфинксов у парадного входа. Как символ вечной тайны, едрешкин корень.
«Учреждение новых городов, посадов, местечек, селений, ярмарок и торгов». Новая ярмарка — пройденный этап. Этим я в прошлом году грешил. Попутно, правда, еще свободную экономическую зону пришлось состряпать. Но в силу географического положения Чуйской крепости, или как ее обзывают инородцы — Казак-Сортогой, и наличия в ней двухсот хорошо вооруженных русских солдат, понятно какая сторона из двух в этой самой зоне доминирует.
В уходящем, 1865 году, я учреждением новых населенных пунктов отличился. Только вдоль тракта — восемь. Плюс шесть в Чуйской степи, на три на Чулышмане и по два на Аргуте и его притоке Акалахе. И еще места много осталось. Инородцев даже немного жаль. Туземные зайсаны еще не понимают с чем столкнулись. Улыбаются, да головами кивают. Радуются даже, что казачки рядом жить обустраиваются. Овец и лохматых, горных коров — сарлыков охотно переселенцам продают. Князькам в голову не приходит, что пришлые скот не собираются тут же съедать, что пройдет пару лет, и все эти малонаселенные места будут поделены на частные пастбища.
В самой столице Южноалтайского округа, в Кош-Агаче теперь официально проживает сто девяносто человек. Немного чиновников, чуточку казаков, и множество приказчиков. В одной из деревенек на тракте начали известь выжигать, так это теперь основной груз в Чуйскую степь. Чем-то же надо скреплять камни, из которых в отсутствие дерева, дома и амбары строят.
Намечены места под новые поселения и на севере губернии, в Барабе, на берегу Оби к северу от Колывани и к северо-западу от Мариинска. Часть датчан изъявила желание поселиться на целине компактной группой. Кажется — это какие-то сектанты европейского разлива. Я нечто подобное ожидал, и был к этому готов. Но предложенные названия новых населенных мест меня просто «убили». Как вам «Никсон»? А ведь — это в честь Наследника Российского престола — по-датски — Ника. А «Дагмарбю»? Тоже понятно, откуда такой набор звуков, но удержаться от улыбки просто невозможно. Такое вот в будущем году местечко, новоучрежденное, в губернии появится.
«Устройство дорог и переправ». Ну тут у нас все есть — и дороги новые, и переправы. А в будущем году и того подавно будет!
Начать хотя бы с того, что Суходольский взорвал-таки Чуйские бомы! Никогда больше не придется купцам, по традиции, оставлять шапку на тропе, в знак того, что навстречу, через бом ползет караван. Страшное проклятье — встретить на узкой, козьей, тропе над пропастью вереницу встречных вьючных животных.
Вышло, по собственным словам полковника, так себе. Корявенько вышло. Кое-где бревна пришлось подложить, ямы щебнем засыпать. Ограждение в тех местах, где дорога к краю подходила, даже и не начинали еще. Телеги проходили с трудом и в сухую-то погоду, а в дождь даже самые отважные не рисковали новой дорогой ехать. В следующем сезоне исправят и это. Станет тракт основной магистралью из губернии в Монголию и Китай.
Викентий Станиславович сетовал, что цемента еще в губернии нет, а как было бы здорово с помощью этого волшебного средства тракт выровнять. Я ему, помнится, брякнул, что в бетон нужно железную арматуру для долговечности добавлять, а ее у нас тоже пока еще нет. Тут полковник так на меня взглянул, что я немедленно пожалел, что вообще со своим мнением полез. Ревнует к недостроенному тракту, что ли?!
А вот купцы были рады и такому пути. Суходольский нехотя поведал, какой ему триумф устроили, когда в Бийск въезжал. С музыкой, государственными флагами и еловыми венками. Чуть ли не как члена Императорской семьи встречали. Васька Гилев от городского общества прислал официальное прошение — дозволить поименовать новую улицу в честь главного строителя южного тракта. Говорит, еще и памятник хотели воздвигнуть, но городничий Жулебин отговорил. Мол, не поймут-с. Такие дела в честь Императоров положено делать, а тут ординарный полковник. Со свету ведь сживут от зависти…
Мудрый он, Иван Федорович. Все правильно сделал. Им бы еще догадаться дорогу Александровским трактом назвать, вообще цены бы не было. И я ведь вмешаться права не имею. Губернское правление не более четверти всех расходов на строительство внесло. Остальные деньги собраны тем самым Бийским обществом.
Разрешение на поименование улицы я, конечно же, дал. Глядишь, через какое-то время, благодарные потомки и памятник Суходольскому поставят. Память-то народная — она долгая.
Китайцев, кстати, тоже — вырванная у отвесных скал дорога потрясла. Даже не столько вообще ее наличие, а скорость, с которой была создана. Легко могу себе представить, какие доклады попадут в руки заинтересованных циньских вельмож! Русские за два года проложили путь на юг для армии! Причем трудилось там от силы сотня мастеровых. Что же будет, если они пригонят тысячу? Чугунка с телеграфом?
А! Чуть не забыл! Летом начали изыскания под прокладку телеграфного сообщения с Барнаулом. Александр Осипович Майер — инженер-телеграфист, обещал года за три линию связи с «Сибирскими Афинами» проложить. Жаль на продолжение — до Бийска, или, еще лучше — до Кош-Агача, средств заложено не было. Нет, ежели я сильно желаю, так можно обратиться в столичное представительство господина Сименса. Он будет только рад оказать такую услугу…
Не слишком-то и дорого, кстати. Не был бы я в долгах, как в шелках, непременно обратился бы. Связь — это нервы управления! При наличии же в Томске уже целых трех банков, а в Бийске многочисленных состоятельных купцов — телеграф еще и выгодным вложением может оказаться. Финансовая информация тоже скорость любит. Так что я адрес герра Сименса у господина Майера на всякий случай взял.
В первых числах ноября ко мне на прием записался замечательный инженер железнодорожник, и, по совместительству, компаньон известного подрядчика вон Дервиза — Карл Федорович фон Мекк. Естественно целью визита было соглашение о строительстве нескольких небольших, «заводских», веток железной дороги. Собрали, так сказать, консилиум — Чайковский, Штукенберг, Волтатис, фон Мекк и я. Обсудили, поспорили, карты посмотрели. Илья Петрович поклялся Честью, что к апрелю наш с ним заводик выдаст не менее двухсот верст рельсов. Я гарантировал оплату услуг фон Дервиза и фон Мекка.
Договор получился предварительным. Все-таки инженеров в чем-то не устроил имеющийся проект дороги, и сколько-нибудь точной сметы получить не удалось. Представитель подрядчика забрал с собой натурные обмеры берегов Томи, схемы уклонов с картами предварительной трассировки дороги. Обещал к весне все обсчитать и даже предложить проект моста через Томь.
О пути дальше на запад, и от Мариинска на восток пока даже не стали разговаривать. Хотя бы уже потому, что облигации займа под западносибирскую железную дорогу только начали размещать в Париже и Лондоне, и денег на счетах акционерного общества практически не было. Столичные банкиры время от времени присылали бравурные отчеты о получении гарантированной царем четырехпроцентной прибыли для акционеров, и все на этом.
Прекрасно осознавал, что и барону Штиглицу и Горацию Гинцбургу было выгодно тянуть время, получая при этом неплохие дивиденды. Но меня-то, а судя по письмам от Кокорина, и московских купцов, такое положение дел не устраивало. Во всяком случае, обязательств на необходимые для начала укладки «заводских» участков пути, пятнадцать миллионов я набрал достаточно просто. Еще на пять миллионов пришлось выписать документы мне самому. Авось изумруды окажутся пригодными для ювелиров, небось и пары крупных камней хватит, чтоб закрыть наличными большую часть моих долгов…
О таких вещах тоже не стоит упоминать во всеподданнейшем отчете. А вот о том, что Государь дозволил изыскания пути, и они, большей частью, закончены — обязательно нужно было напомнить. Чтоб отправленный еще в августе прожект не замерз окончательно в лабиринтах Санкт-Петербургских министерств, мы с Павлушей Фризелем и карту к бумагам приложили.
Пришлось, как бы этого и не хотелось, упомянуть о начавшемся строительстве нового торгового тракта от Барнаула, через Бухтарму в сторону китайского Синьдзяна. Я лично считал этот прожект бесполезной тратой ресурсов и денег. Экономически целесообразнее было бы начать этот маршрут от Оренбурга. Прямиком на Верный, и далее на Ташкент. Тогда и снабжение войск в Туркестане стало бы много удобнее и дешевле, и существенно облегчился бы путь для торговых караванов, вывозящих с вновьприсоединенных к Империи территорий хлопок.
