Пограничник. Том 1: На афганской границе - Артём Март

— О чем? — глядя на бычки под ногами, спросил Сашка.

— Что попадем мы с тобой в пограничные войска.

— Да а что мне жалеть? Служба это почетная.

— Согласен. Да только знаю я, что в душе ты расстроился, когда узнал, что быть нам погранцами.

— Эх… — с какой-то грустью вздохнул Сашка, — Эт я, когда маленький был, капризничал. Хотел в ВДВ. А сейчас уже успокоился.

— А что, если я тебе скажу, что у тебя появится такой шанс?

— Какой? — Удивился Сашка и нахмурился, заглянув мне в глаза.

Курилка стояла аккурат за казармами. Отсюда было видать правый угол плаца, и когда туда подошли ребята с метлами, я встал и сказал Сашке:

— Ладно, пойдем. Кое-что тебе покажу.

— Что? Паш? Да че делается-то? Чего ты меня позвал?

— Пойдем-пойдем.

Мы отошли от курилки на несколько шагов.

— Вон, видишь того паренька?

— Щекастого? Которого сегодня гонял прапор?

— Ну.

— Ну вижу, — пожал плечами Сашка. — Метёт.

— Метёт, — кривовато ухмыльнулся я. — Щас дометется.

— Почему?

— Смотри дальше.

Внезапно на плацу, в нашем поле зрения, появились еще трое ребят. Лидером у них шел тот самый белобрысый. Троица шла решительно и кажется, совершенно никого не боялась.

— Вон видишь этого, белобрысого? — Спросил я.

— Угу. Вижу, — заинтересовавшись происходящим, подтвердил Сашка.

— Сейчас они возьмут щекастого и поведут его бить. Вон туда, за казарму, где каптерка.

— За что бить? — Не понял Сашка.

— За то, что белобрысый думает, будто у него сигареты свистнули. Но этот щекастый, как его, Мамаев, ничего не крал.

Сашка не ответил. Все потому, что он наблюдал, как троица повела щекастого за казармы. Шли они совершенно буднично. Так, будто просто решили отойти на перекур. Да только я знал, какая там сейчас начнется заваруха.

— Откуда ты все это знаешь? — Удивился брат.

— Пойдем вмешаемся. Надо заступиться, пока это дурачье всем нам лишних проблем не устроило.

Сашка не колебался. Я знал, что не напугает его численное превосходство «соперника». Знал, что он, не задумываясь, поддержит меня во всем, чтобы я не затеял. Так было и в детстве, и в юношестве. Будет так и сейчас.

Саня хмуро глянул на компанию, почти скрывшуюся за большим серым зданием жилого блока.

— Хорошо. Пойдем, — решился он.

Вместе мы поторопились обойти казарму. Увидели, как под козырьком черного хода каптерки, который, по всей видимости, давно уже не использовался, эти трое щемят щекастого Мамаева.

— Откуда курево взял, падла⁈ — Злобно шипел белобрысый, схватив щекастого за грудки.

Тот, испуганно прижавшись к стенке, жалобно попискивал:

— Пацаны, да вы чего⁈ Это ж мое!

— Брешишь! Ты вчера без курева был!

— Мне батя сегодня привез!

— Брехня, не верю!

Дружки белобрысого: высокий кучерявый парень с веснушками на плоском лице и другой, не менее высокий и крупный детина, уже побритый налысо, стояли за спиной белобрысого. Оба словно волки смотрели на Мамаева.

— Не вру я! Не вру! У кого хочешь спроси!

— Больно складно мелешь, — злился белобрысый. — Да только у меня из сумаря три пачки «Полета» пропало. Ты взял? Последний ты в каптерку ходил, когда свое ссаное барахло туда понес!

— Я не… — совсем растерялся шекастый.

— Пацаны говорили, что у тебя Полет стреляли!

— Да это мой… Папка передал, говорю ж!

— Что за шум, а драки нет? — вмешался я громко, когда мы с Сашей приблизились к остальным.

Все четверо парней почти разом глянули на нас.

— Чего приперлись, инкубаторские? — Зло бросил белобрысый и даже зачем-то оскалился, показав кривоватые зубы. — Че, других дел у вас нету?

Глава 3

— Рожу попроще. Оскалом своим девок будешь пугать, — сухо ответил я белобрысому.

Он медленно отпустил щекастого, и тот хотел было светить, но его остановили.

— Куда? — Белобрысый схватил его за рукав облезшей кожанки. — Стоять, сука.

Парень так и притих у стены.

— Что лезете не в свое дело? — Низким, бычьим голосом спросил бритый. — Вы тут каким боком?

— Не любим, когда трое одного бьют, — проговорил я.

— Ага, — кивнул Саша, — всей толпой.

— За крысу заступаешься? — Кивнул мне белобрысый с наездом, — так может быть, ты тогда сам крыса?

— Слышь, ты язык прикуси, — выступил вперед Сашка, — За брата порву на британский флаг.

— Ишь, смелый какой, — хмыкнул бритоголовый.

— Тише, тише, Сашка, — осадил я разозлившегося брата, а потом обратился к белобрысому: — Крыс я тут не знаю, зато вижу одного тупоголового барана. Ты готов за слова свои отвечать?

— Перед кем отвечать, перед тобой, что ли? — Набычился белобрысый.

— Передо мной, — кивнул я беззаботно.

— А ты че, самый умный тут? — Возмутился белобрысый, но я его перебил.

— Че? Курево пропало?

— А тебе какое дело?

— Под лавкой не смотрел?

Белобрысый удивленно заморгал. Потом оглянулся и встретился взглядами со своими дружками и щекастым Мамаевым.

— Какой лавкой, ты че? — Кивнул он на меня злобно.

— Под лавкой, где лежат твои вещи, — сказал я. — Туда твои сигареты завалились.

— Ты че несешь⁈

— Замажем? — скрестил я руки на груди. — Если там сигарет твоих не будет, мы с Сашкой отдадим тебе все свои деньги. Ну а если ты продуешь, ну тогда твое курево наше.

— Слышь, пацаны? — Рассмеялся белобрысый, обращаясь к своим дружкам, — видали, чего болтает? Экстрасенс выискался!

Бритоголовый с худым кривовато заулыбались.

— Ну так че? — невозмутимо сказал я. — Замажем, или ссышь?

Белобрысый тут же переменился в лице. Мерзкую ухмылку, как ветром сдуло с его полноватых губ. Он угрюмо уставился на нас с Сашкой.

— Я ссу? Слышь, ты, языкатый. Может, глянем, как ты кулаками махаешь?

— Давай глянем, — я выступил вперед, и Сашка решительно стал по правое плечо от меня, — только рожу я тебе так разукрашу, что офицеры, когда приедут, перепугаются.

Белобрысый тут же попер на меня, но я и бровью не повел,