Студент 3 - Всеволод Советский
Пока Витек все это рассказывал, мозги мои работали как суперкомпьютер.
— Слушай, — сказал я. — А ведь эти твои гаврики, Таксист да Глобус, они же наверняка в теме?
— То есть? — не совсем втянул он.
Пришлось пояснить мысль с последующим ее развитием.
Я рассуждал так: эти двое имеют какое-никакое отношение к винтажным изделиям, то есть к кругу причастных лиц. Информация в этом кругу расплывается исправно, и кто его знает, может удастся что-то реальное выцепить! Что в самом деле может помочь следствию.
— Понимаешь?
— Ну… — помялся Витька, — это-то понятно. А какой мне от того профит?
Ты гляди, какие словечки знает!..
— А вот какой, — начал я. — Смотрим правде в глаза: ты товар и деньги своего Кайзера профукал. Стало быть, «торчишь» ему… какую сумму?
Незадачливый коробейник поежился. Должно быть, даже думать об этом было малоприятно.
— Ну… триста рваных где-то, может, четыреста…
Мне показалось, что он чисто психологически занижает номинал.
— И как отдавать?
Витька вздохнул:
— Ну как… Буду с ним разговаривать. Он вообще-то ко мне очень так хорошо относится. Лояльно.
— Ты у него один из самых ценных сотрудников?
Витька с достоинством заколдобился:
— Э, Базилевс… Если это ирония, то неуместная.
— Ладно, ладно, — исправился я. — Никакой иронии. Но долг же есть долг…
Оттолкнувшись от данного тезиса, я продвинул идею: если мы (я подчеркнул это «мы» тоже из психологических соображений) добываем на самом деле ценную информацию и сдаем ее в органы, то нам, во-первых, многое прощается, а во-вторых, мы получаем иммунитет. И Кайзеру в случае чего показываем элегантный кукиш: вот вам, синьор! Мы теперь под крышей органов. И попробуй хотя бы обозначить хоть какой-нибудь наезд на нас. На тебя, родной, наедут как на танке, костей не соберешь…
Конечно, я понимал всю шаткость этого проекта. Но не в нем было дело. Сейчас важно было поддержать Витьку не абстрактными утешениями, а чем-то конкретным. Пусть оно потом не сбудется! Но ему сейчас надо воспрянуть духом.
И в самом деле, в его взгляде и выражении лица загорелись надежда и работа мысли.
— Э-э… — протянул он, — ты думаешь, сработает?
— Поживем — увидим! Точнее, попробуем.
Витек явно призадумался до стадии «кажется, в этом что-то есть»… Думал, думал, но в финале вздохнул:
— Не, боюсь, не выйдет.
— Почему?
— Да где их искать, этих Глобуса да Таксиста? Я знать не знаю, где они живут. Только там их и встречал. Имен даже толком не знаю! Глобус вроде Виталий… но точно не скажу. Да!
Тут Витьке пришла в голову здравая мысль, которую он тут же и высказал. А именно: он высказал предположение, что торгаши-нелегалы даже нарочно слиняли с рынка, услыхав о шмонах да облавах, связанных с нашумевшим ограблением. Решили, что называется, залечь на дно, а где эти самые днища?.. Неизвестно. Да и надолго ли залегли? Тоже неведомо…
Он еще раз вздохнул.
Я должен был признать разумность этих рассуждений. Однако, в целом, считаю, действовал правильно. Главное — я заставил приятеля соображать и действовать. Он вдруг решительно зашевелился:
— Ладно! Побегу я к Кайзеру, расскажу все как есть. Так, мол, и так… Ну, поймет же он, что это… ну, эксцесс, что ли. Он вообще парень такой, понимающий…
Я спорить не стал, подозревая, правда, что понимание Кайзера очень специфическое. Такие типы из принципа ни копейки не выкинут, с убытком не смирятся. Не то, чтобы из жадности, хотя этот мотив наверняка тоже присутствует, а именно из принципа. Если угодно — из философии. Они считают — иногда смутно сознавая это, а иногда и вполне четко — что судьбе уступать нельзя. Разок махнул рукой на убыток, смирился с ним — пиши пропало. Твоя судьба поймет, что ты лох, тюфяк, чучело огородное. И больших денег, да и вообще большой карьеры тебе не видать. А будешь отгрызать каждую копейку, не отдашь ее никому — значит, деньги и удача сами потекут к тебе… Как-то так.
Тем не менее Витек настроился всерьез. На ходу хаванул бутерброд с сыром, сбегал в умывалку, ополоснул лицо, причесался — и двинул объясняться к коммерческому начальству. А я занялся приготовлением несложной жратвы. Конкретно — вареной картошки с тушенкой. Не то, чтобы я увлекся этим процессом, не тот уровень, чтобы увлекаться: не наука, не философия. Но я постарался сделать все добротно, и успел как раз к тому моменту, когда ввалились голодные Толик с Романом, так что моя стряпня им была как манна небесная. Ну, не скромничая лукаво, скажу, что блюдо получилось неплохим, а соседи мои были ребята не слишком избалованные гурманством.
— Василий! — торжественно провозгласил Толя, — ты кулинарный талант!
— Ага, — в тон откликнулся я. — Надо было в кулинарный техникум идти?..
Эстрадный образ «студент кулинарного техникума», созданный молодым тогда артистом Геннадием Хазановым, был одним из самых популярных юмористических персонажей на телевидении, наряду с многочисленными сценическими масками Аркадия Райкина, комическими старушками Авдотьей Никитичной и Вероникой Маврикиевной, которых изображали мужчины (Борис Владимиров и Вадим Тонков), посетителями вымышленного восточноевропейского кабачка «Тринадцать стульев»… То есть, моя шуточка попала точно в коллективное бессознательное. Была она встречена одобрительным смехом и встречными малоприличными шутками о назначении меня «постоянным дневальным» по комнате.
— Не возражаю, — ухмыльнулся я, — если платить будете. По рублю в день…
