Калгари 88. Том 3 - Arladaar
— Но она травмирована! — осторожно напомнил Левковцев. — Растяжение связок локтя.
— Если придёт сама, допустите до тренировок! — велел Каганцев. — Рука не нога, кататься может, и ладно. Понемногу пусть раскатывается, иначе, пропустив неделю, отстанет ещё больше. Её уже заявили на чемпионат и дали путёвку. Отказываться невозможно.
— А Марина? — помолчав, спросил Левковцев. — Она будет согласна на переход в ЦСКА? Или мнение спортсменки не учитывается?
— Вы что, издеваетесь, Владислав Сергеевич? — рассмеялся Каганцев. — Жить и тренироваться в Москве, да ещё когда такие перспективы открываются перед тобой? Вы хоть представляете себе? Да она на седьмом небе от счастья будет! Естественно, переход будет после окончания сезона. Подготовьте Марину к областному чемпионату, чтобы она хорошо проявила себя. Об остальном позаботятся другие люди.
Левковцев шёл с планёрки и думал о Соколовской. Несмотря на её тяжёлый характер, привык к девочке, чего уж там… Это называется «сработались». Будет грустно без неё… Но и отговаривать фигуристку от перехода в Москву тоже не было смысла — правильно говорил директор. Перед девчонкой открываются перспективы, возможность изменить свою судьбу. Никто не вправе отказывать ей в этом. Пусть сама решает, где жить и тренироваться.
Хмельницкая… Значит, нужно понемногу начинать заниматься с ней, несмотря на травму. Раз директор разрешил… Правда, официально, естественно, такого разрешения не было. Каганцев в устной форме спихнул ответственность за возможные последствия неразрешённых тренировок с себя на подчинённого. Так было всегда и везде…
… — Люда, пойдём в тренерскую, нам нужно поговорить кое о чём, — слегка смущаясь, попросил Левковцев. — Это касается тебя.
В тренерской никого, как всегда. Левковцев указал на стул у своего рабочего места, сам сел напротив. Немного помолчал, барабаня пальцами по столу, как будто не зная, как начать разговор.
— Покажи заключение, я посмотрю, что написал Миронов, — наконец решился к разговору тренер.
— Да там ничего такого… особого… —заявила Арина, подавая бумажку. — И я уже на физиолечение хожу. Вот! Тренироваться я могу!
Левковцев покрутил в руках бумажку, краем глаза посмотрел на неё и положил на стол. Как человек порядочный, он не мог допустить, чтобы ребенка, как куклу, дёргали за верёвочки, используя в своих интересах. Пусть даже и во благо государства. Поэтому решил сказать ей в открытую. Иначе бы не смог.
— Скажу откровенно, Люда, это не в моих правилах… — негромко сказал Левковцев. — Но нас поставили в такие условия, что мы не можем отказаться. Впрочем, это в твоих интересах и ты сама это хочешь. А дело обстоит так… В вас с Мариной поверили. На самом высоком уровне. Ради твоего допуска на чемпионат области поменяли правила отбора. Чтобы вы с Мариной не давили друг друга в песочнице, вас решили разделить. Марина после чемпионата области отправится в Москву, в ЦСКА. Ты останешься здесь.
— Соколовская будет выступать за ЦСКА? — с удивлением спросила Арина. — Любопытно…
А любопытно было потому, что в современное время фанаты «Хрустальной звезды» враждовали с фанатами ЦСКА и всячески хейтили их фигуристок и тренеров. В фанатской среде ходило поверье, что ЦСКА, как клуб армейский, государственный и более близкий к власти, имеет огромное преимущество перед другими спортивными школами. Ходили слухи, что и федерация стоит сильно ближе к армейцам, и судьи закрывают глаза на ошибки фигуристов этого клуба, да и в целом там кисельные берега, и любой фигурист ЦСКА получает мешки денег.
Правда это или нет, сказать сложно, но иногда и правда решения судей по отношению к армейцам казались странными, и всегда в их пользу. Поэтому Арина только представила Соколовскую в ЦСКА, а себя здесь, сразу всплыла мысль о фанатских разборках, вражде клубов и тому подобном. Эти мысли чуть не вызвали такой приступ смеха, что Арина с трудом сдержалась, вызвав удивление Левковцева.
— Люда? Что с тобой? Что-то насмешило? Расскажи, посмеемся вместе.
— Нет, Владислав Сергеевич! — заявила покрасневшая Арина. — Это я так… Про себя… А если говорить обо мне… Вас смущает, что вы идёте на поводу у начальства и сожалеете об этом, но но не можете отказаться? Я правильно поняла?
— Совершенно верно, Люда! — согласно кивнул головой Левковцев, удивившись догадливости Хмельницкой. — Одно дело, когда ты ходила тренироваться с риском для здоровья, для себя. Совсем другое дело, когда тебя используют втёмную. Поэтому ты имеешь право знать мою позицию. Я не враг тебе, который хочет отстранить тебя от тренировок. В любом случае, через неделю ты бы ходила на тренировки. Но на меня надавили. Поэтому можешь ходить сейчас. В штатном режиме. Я лишь снижу уровень нагрузок.
— Сегодня мне не получится заниматься ледовой тренировкой! — заявила Арина. — Не взяла коньки и форму. Я пришла по другому поводу. Мне нужно знать, какие на области у меня будут соперницы. В связи с этим скорректировать объём тренировок. Не стоит лишний раз долбить тройные прыжки, если у соперниц их мало. Наверняка, у вас есть списки соперниц Марины. Она два раза была на чемпионате области.
— Хорошо, — согласился Левковцев. — У меня есть эти данные.
Открыв ящик стола он достал толстую общую тетрадь и стал перелистывать страницы, но потом отвлекся от этого занятия и посмотрел на Арину.
— Первым делом скажу про Марину. Мы наверняка разучим тройной сальхов и тройной тулуп. И наверняка в короткой мы прыгнем каскад тройной сальхов — двойной тулуп. В произвольной… Тот же самый каскад, плюс одиночный тройной сальхов. Следом одиночный тройной тулуп. Четыре тройных за две программы гарантируют ей первое-второе место. Других конкуренток с таким техническим набором у неё почти нет.
— Но этот контент надо ещё прыгнуть — заметила Арина, внимательно слушая тренера. — Марина только начала разучивать тройные.
— Марина на пике формы! — заявил Левковцев. — И у ней сейчас очень высокий уровень мотивированности. Такое я первый раз вижу. Она прямая конкурентка. Давай теперь про
