Аннулет. Книга 3 – Князь - Константин Вайт

Тот явился ровно через пять минут после того как привезли еду. Как будто специально поджидал. Поели мы в молчании. Я был не в настроении разговаривать, в голове — одни учебники, однако, насытившись, немного пришёл в себя.

Поинтересовался, как дела с лейблом. Арсен заявил, что всё в порядке, он «держит руку на пульсе». Было видно, что другу не нравятся подобные вопросы. Я как бы показываю, что не доверяю его управленческому таланту и умению всё планировать и организовывать. Пожал на это плечами. Ну не объяснять же, что у меня действительно есть подобные сомнения.

Зато Арсен твёрдо пообещал, что к ноябрю решит всё с репетициями и найдёт людей.

— Слушай, хотел ещё предупредить — пока ценник на твои выступления не выставляю. Думаю, после того как выйдет клип с Агатой, ты будешь стоить дороже.

— Это хорошо, тут ты прав, не поспоришь, — согласился я с ним, думая, что хорошо бы какую-то предоплату получить, а то денег совсем нет. — А вообще какие мысли по ценам? Хотелось бы более конкретно представлять, сколько мне удастся заработать.

— Думаю, за выступление можно просить, как минимум, десять тысяч рублей, — важно заявил Арсен, как будто это было его достижение.

— Десять… с одной стороны — это много для артиста, у которого нет за плечами ни одного официального концерта, — задумчиво протянул я, — но дать большое количество выступлений я не смогу, да и поездить по стране до летних каникул вряд ли получится. Так что лучше ставь больше, — не знаю, как дальше, а пока в колледже слишком большая нагрузка. Пять концертов в неделю я не потяну. Хорошо бы три-четыре в месяц выдать.

— Подумаю. Что, мучают домашними заданиями? — Арсен кивнул на учебники, которым был завален мой стол.

— Да уж… вообще не понимаю — с такой учёбой когда заниматься музыкой? Мне даже на выходных надо пару докладов подготовить! При этом и деньги нужны, — немного посчитав в голове будущие гонорары, я решил озвучить итог, — в принципе, по десять тысяч за часовой концерт — тоже нормально. Это я чистыми семь тысяч получу, и лейблу твоему трёшка отойдёт. Жить можно!

— Агентство получит свою трёшку, но помни ещё про налоги.

— Точно! — Я припомнил — мне ребята из группы рассказывали, что у них пятнадцать процентов уходит на налоги. — Ну, после вычета налогов получу шесть тысяч. Там же сразу вычитают?

— Вычитают сразу, но ты как-то не так считаешь. Налог при выступлении дворянина — сорок пять процентов. Плюс налог на бездетность, который у тебя появился с восемнадцати лет. Итого — половину у тебя заберёт государство.

— Сколько??? — Я выскочил из-за стола и стал нервно расхаживать по гостиной. — Как — пятьдесят процентов? Было же пятнадцать? Это грабёж какой-то! За авторские у меня вычитают всего пять!

— Ты забываешь, что являешься дворянином, — лицо Арсена стало серьёзным, а взгляд — осуждающим, — если дворянин пишет стихи и музыку — это достойно. Налог снижен. Если дворянин поёт песни за деньги или участвует в рекламе — это недостойно, потому налог повышен.

— Да как же так? Но ведь Гуриеле поёт! Никто же не говорит, что недостойна! Что за бред вообще!

— Думаю, она получает процентов десять по контракту с компанией отца, а может, и вовсе пять, и с них платят налоги, а остальное получает лейбл, который отстёгивает пятнадцать процентов с прибыли. Я думал, ты поэтому так настаивал на собственном лейбле, — он удивлённо уставился на меня, — а ты не знал?

Арсен хлопнул себя ладонью по лбу:

— А я так удивлялся, когда ты требовал себе семьдесят процентов, думал — ты обиделся на нас и решил, что лучше будешь отдавать деньги в имперскую казну, чем нашему роду. И отец так же подумал.

— Не мог предупредить? — зло огрызнулся я в ответ. — Эти ваши дворянские заморочки! Двойной налоговый кодекс! Достойно-недостойно! Откуда мне было знать? У меня за песни всего пять процентов вычитают, у ребят за концерты — пятнадцать. Откуда я мог узнать, что государство грабит дворян такими налогами? На фига быть дворянином — вообще непонятно! Налогами давят, полиция не защищает. В чем суть⁈

— Слушай, — Арсен строго посмотрел на меня, — давно хотел с тобой поговорить на эту тему. Сядь и не мельтеши!

— На какую тему? — Я устало откинулся на стуле, продолжая в голове считать упущенную прибыль и лить горькие слезы.

— Такую! Послушай меня внимательно! То, чем ты занимаешься, называется жадность, жлобство, жабство, скупердяйство, сквалыжничество. Есть ещё много разных слов, но суть одна! Твоё поведение недостойно звания дворянина. Ты не должен считать каждую копейку и думать, где бы раздобыть денег и как бы побольше заработать! Ты — не торгаш, а дворянин! Неужели ты не понимаешь этого⁈

— Ага. Я должен жить на широкую ногу, как настоящий дворянин, и не думать о завтрашнем дне? Закладывать и перезакладывать поместье, играть в карты и пускать пыль в глаза? А когда разорюсь — застрелиться? Это ты называешь правильным поведением дворянина? Как ты — спустить все деньги на мебель в офисе и думать, что же делать дальше?

Я начал всерьёз заводиться. Да, я и вправду не слишком понимал, что такое быть дворянином. Возможно, потому что детство у меня было не слишком богатым, и деньги для меня всегда стояли на первом месте. Хотелось одеваться не хуже других, жить в нормальной квартире. Купить машину. К тому же, в моём прошлом мире мерилом успешности у людей, с которыми я общался последние годы, являлись деньги, а не какая-то пресловутая дворянская честь.

— Может быть, я немного переборщил с мебелью, но разговор не обо мне. Я не сижу и не считаю, сколько денег заработаю, и где бы найти ещё и ещё. Нужно иметь достоинство. Не представляю, как тебе это объяснить! — Арсен раздражённо хлопнул ладонью по столу.

— Легко иметь достоинство, когда у тебя богатый род. Есть дед, отец и другие родственники. Всегда помогут, всегда пристроят. А у меня каждый норовит отобрать последнее! — вспылил я.

— Ты — фактически — уже в нашем роду, и никто тебя не бросит в трудную минуту. Вообще, именно для этого род и нужен. Чтобы поддержать и помочь.

— Ага, и чем мне