Мамба и большой Куш - Алексей Птица
Гепард оказался небольшим, видимо совсем молодой, а я был ранен и еле успевал уворачиваться и удерживать пасть зверя на расстоянии от головы. Долго так продолжаться не могло, силы оставляли меня, нужно скорее заканчивать со зверем, а то придётся досрочно возвращаться в чертоги Змееголового. А вот не хотелось бы так быстро, но что же делать?
В какой-то момент, уворачиваясь, я прокрутился и почувствовал на боку что-то твёрдое и тут же вспомнил о ноже, который нашёл вместе с флягой. Привязав его к одежде изнутри, я на время забыл о нём, так как он висел сзади, чтобы не мешал и не был виден. Это я сделал машинально, просто по давней и глупой привычке опасаться всего и вся.
Борясь с гепардом, я старался нащупать и выхватить нож, но раненой рукой это сделать не удавалось, а здоровая рука оказалась занята удерживанием животного. Осталось только подключить ноги, но как? Решение нашлось неожиданно. Напрягшись, я рывком поднял обе ноги, упираясь спиной о землю и, подняв их к морде зверя, стал оттирать его голову назад.
Естественно, ему это не понравилось, и он впился клыками в ступню. Острая боль пронзила тело, что не помешало мне достать нож и, отпустив ноги, с силой ударить им прямо в горло зверю. На этот раз уже взвыл не я, а он, и поделом. И тут меня обуяла ярость. Бешено работая ножом, я буквально прорывал несчастного зверя, преданного своему хозяину. Отбросив его тело назад, я развернулся и тут же практически напоролся на собственное копьё.
Пока я катался взад-вперёд с гепардом, жрец Гуль успел самостоятельно встать, подобрать моё копьё и сейчас собирался вонзить мне его в бок. Однако! Такой поворот событий в мои планы не входил, и я решил выразить свой резкий протест против столь вероломных действий, казалось бы, давнего союзника. По словам жреца, союзника и даже десятника его личной свиты.
Впрочем, моё бывшее копьё было весьма весомым аргументом, и жрец им пользоваться умел.
— Хрясь! — и копьё смачно воткнулось в… землю, пришпилив край моей одежды возле спины и даже оцарапав кожу.
— Ах, так! — и мой резкий удар ногой под колени жреца заставил его потерять равновесие и грохнуться на землю, отпустив при этом копьё. Пришлось практически ползком идти на добивание, потому как сил практически не осталось. Зажав нож в левой руке и сжав правую, я дубасил кулаком жреца прямо в морду. Три сильных удара, и бой закончился. Очередная победа больше походила на поражение.
Стоило ли ради такого переться за эти двоими? «Стоило», — ответил я сам себе. Лучше такая информация, чем отсутствие вообще любой, а из жреца сейчас всё вытяну. И, странно, что я даже не обратил внимание на то, как легко с ними разговаривал. Кажется, это одно из эфиопских наречий или близко к нему. Впрочем, я столько провёл времени среди различных племён и народов и изучил множество языков, что они стали сливаться в голове в одно целое.
Жрец от моих ударов потерял сознание, и пока он лежал, я стал осматривать поле битвы и себя. Гепард сдох от ран и потери крови, воин, что бросился на меня первым, давно бродил в царстве Осириса, а жрец пока пребывал в прострации, видимо, созерцая затейливые кружева в небесном чертоге Сета, на которого грешил.
Сам же я получил рваную рану правого плеча и теперь обе мои руки оказались с ранами, и на хрен я попёрся за этим шаманом?
Пришлось идти к оставленным вещам, попутно забрав копьё и топор. С помощью фляги и кашицы из целебных растений промыл раны и вернулся обратно, чтобы хорошо обыскать всё место боя.
Довольно быстро я нашёл вещи шамана: целых два кожаных мешка, в которых обнаружились три тыквенные фляги с водой, запас продуктов, правда, небольшой, и какие флакончики с мазями и благовониями. Я бросил их обратно в мешок, решив разобраться позже. Жрец уже пришёл в сознание и теперь, хлюпая разбитым носом, пытался меня запугать, посылая кары небесные и призывая в свидетели десятки богов. Да мне наплевать на то, пусть хоть проклинает, хоть молится, хоть песни поёт. Моё дело маленькое — настиг, увидел, победил и свалили.
Я вообще, мирный сам, хотел, понимаешь, настичь и познакомиться, но вышло немного не так, как планировал. Не ожидал, что беглецов окажется аж трое, включая гепарда, и они нападут первыми, да ещё вероломно, как жрец. Конечно, я был насторожен и не собирался им помогать в дальнейшем, но всё зависело от жреца и его полезности для меня. Увы, он оказался слабым звеном в нашей дружбе, и я его вычеркнул. Ну, а все его вселенские стенания и проклятия мне не интересны. Что мне от них? Пусть останутся с ним.
— Ну что, давай, рассказывай, зачем напал, куда бежал, что хотел? — обратился я к поверженному.
Жрец выплюнул кровь и принялся опять проклинать меня, пришлось заткнуть ему глотку ударом древка копья. На какое-то время это помогло, а потом опять начались угрозы и причитания. Я загрустил. Вот чего хочет добиться человек подобными разговорами, глядя на меня? Мне ведь параллельно и грустно. Грустно оказаться рядом с такими тупицами, и я снова ударил его древком, только теперь под дых.
Жрец ожидаемо замолчал.
— Слушай, Гуль. Давай жить дружно, ты мне всё рассказываешь, что спрошу, а я… — тут я задумался. Как-то и ничего предлагать не хочется, жизнь оставить — слишком жирно после предательства, да и нельзя врагов за спиной оставлять. Мало ли, вдруг выживет, и снова встретимся? Не хотелось бы. А что тогда предлагать? — а я тебя убью не больно, и твоя душа окажется с тобою. Лады?
Насколько жрец до этого был уверен в себе, настолько же сейчас оказался обескуражен.
— Ты не веришь в богов? — почти пролепетал он.
— Верю. Недавно вот общался лично, прям, как сейчас с тобою, с одним из них. Его, правда, не Сет кличут, а Змееголовым, но тебе в принципе какая разница?
— Ты общался с Апопом?
— С кем? Ни с какой попой я принципиально не общаюсь, не нужны тут столь грязные намёки.
Жрец не понял, да и ладно, я и сам себя часто бывает не понимаю, столько всего переплелось уже во мне, что и не поймёшь, кем я, собственно, стал, но
