Граф Верховцев. Задача - выжить - Лев Котляров
Вдруг Авдотий взмахнул руками, и на меня обрушился поток воздуха. Волосы тут же взлохматились, с камзола во все стороны брызнули пуговицы и он распахнулся. Ветер пробрал до костей, заныли зубы и перед глазами померкло.
Я оказался в полной темноте. Вернулся на Перекрестке судеб? Чернота, слегка подсвеченная голубыми искрами, давила на мозги и вгрызалась в душу. Сердце сделало крутой кульбит и мне показалось, что я раздвоился. Что-то робкое и осторожное прикоснулось к моей груди, обжигая кожу. Пламя разом пробралось под рубаху.
“Алексей? Это ты?” — подумал я.
Тьма просветлела на какую-то долю мгновения, а затем вновь набросилась на меня. Тело пронзило сотней игл, но закричать от боли не получалось.
Борьба с мраком лишила меня сил — ноги подкосились, и я начал падать. От жесткого приземления на мраморный пол удержала чья-то рука. Авдотий?
Проморгавшись, я понял, что вернулся в ритуальный зал. Дыхание давалось тяжело, рубашка стала влажной, а по лицу стекали капли пота.
На меня все внимательно смотрели. Старцы с удивлением, Николай Александрович разочарованно. У Марии Федоровны в глазах стояли слезы.
— Нет у него силы. Нет ни единой крошки, — пробормотал Авдотий, отпуская меня. — Мы уходим.
Он еще какое-то мгновение глядел на меня, словно искал ответ на незаданный вопрос. Острый взгляд буравил меня. Показалось, что он все знает, что перед ним не Алексей, а чужак. Так ничего и не сказав, Авдотий вышел вслед за остальными.
Я остался стоять в центре круга, глядя, как все покидают зал. Матушка хотела было подойти ко мне, но отец ее остановил. Он на мгновение прикрыл глаза, его губы сжались в тонкую линию, а после, держа супругу за локоть, вывел ее за двери.
“И что теперь будет?” — мелькнуло в голове и тут же пропало.
Не было сил даже думать.
Я опустился на колени и ждал, когда меня заберут. Только через полчаса прибежала какая-то служанка с наспех повязанным фартуком, подняла меня и отвела в комнату.
Кое-как раздевшись и ополоснувшись, я забрался на кровать и накрылся одеялом. Внутри поселилась вязкая тоска. Голова разболелась от переживаний и вопросов. А еще разрывали эмоции. Хотелось плакать от отчаяния и злиться от бессилия.
В тишине был изредка слышен перестук каблучков возле двери, пару раз дернулась ручка. Но ко мне так никто и не зашел.
Лишь когда село солнце, в комнату пробралась нянька.
— Лешенька... — шепотом начала она, — я тебе пирожков принесла. Ты же небось голодный.
— Что теперь будет?
Я перебрался на край кровати и поднял на нее глаза. Ее лицо было распухшим от слез. Но она изо всех сил старалась улыбаться.
— Хорошо все будет. Отсутствие магии — не конец жизни. Будешь хорошо учиться, станешь ученым.
— А есть другие такие, как я?
— Есть, конечно! — она всплеснула руками
— А кто?
Нянька не ответила, лишь погладила по голове. Ее забота окончательно меня добила, и на щеках появились мокрые полосы.
— Ничего, ничего, — она прижала меня к своей объёмной груди, — поплачь, станет легче.
Внутренне я весь сжался — все эти чувства! Словно не мои. Как же сложно быть этим ребенком!
— Совсем забыла, — нянька отстранилась, полезла в карман и вытащила небольшой кулон, — вот, тебе Мария Федоровна передала.
Она сунула его мне в руки и поднялась с кровати.
— Тебе нужно выспаться.
Я кивнул, продолжая разглядывать подарок. Это был маленький серый камешек в изящной серебряной оправе. Сжал его в кулаке — кожу кольнуло болью. На ладони выступила кровь. Я хотел вытереть ее об платок, но она без следа впиталась в кулон. Магия крови. Ну, матушка, не ожидал. Удивила так удивила! Давно я не встречал артефакты, с такой привязкой. Жаль, что мне не разглядеть его свойства. Скорее всего, защитный или отслеживающий. Материнской любви все равно, есть ли у Алексея магия.
Нянька прошлась по комнате, собрала раскиданные вещи и бесшумно выскользнула за дверь.
Чуть позже пришел Авдотий. Он был хмур и задумчив. К тому времени я перебрался за свой стол и разглядывал учебники по арифметике и русскому языку.
Старец не подошел ко мне, оставшись стоять возле входа.
— Нет у тебя сил, Алексей Николаевич, — тихо сказал он. — Чует мое сердце, что это все неспроста. Что-то мешает ей. Будто тело еще не готово принять магию.
Я удивленно уставился на него. Он ведь прав! И кандалы, и ритуал не просто лишили меня силы. Магия теперь просто стекала с меня, как дождь с зонтика.
— И шансы есть, да? — спросил я.
— Мне это неведомо.
— Возможно ли вернуть силу, проведя обратный ритуал?
Услышав мой вопрос, Авдотий еще сильнее нахмурился. Видимо, не ожидал такого вопроса от ребенка.
— Мне это неведомо.
А ведь врет! Врет! По глазам вижу. Но почему? Боится сказать лишнего? Или не хочет?
— Здрав будь, княже, — выдохнул он и вышел за дверь.
Его появление породило еще больше вопросов. Мне бы сейчас в имперскую библиотеку! Изучить книги по ритуалам. Давно же собирался, да и Николай разрешал приходить в любое время. Нет! Одна работа на уме была.
Зло чертыхнувшись, я скинул учебники со стола и спрятал голову в ладонях. Перед взором появился образ плачущей Марии Федоровны. Сердце тут же сжалось. Зачем она подарила мне кулон? Прощалась? Значит, здесь я больше не останусь? А куда меня? На каторгу? В детский дом для неудачников? Нет, это все чушь. Семья богатая, всегда на виду. В таких кругах репутация всегда важнее.
Я взял себя в руки и вернулся в кровать. Слова Авдотия вдохнули в меня робкую надежду. Что бы ни случилось, мне нужно искать способ пробудить магию.
***
Когда я открыл глаза, солнце вовсю светило в окно, снова щекоча меня своими лучами. Судя по сложенным на столе учебниками и подносу с завтраком, заходила нянька. Но даже это не изменило повисшую в воздухе тоску. Я ощутил себя запертым в клетке. Даже на всякий приоткрыл дверь — никакого замка не было.
“Ничего, Лешка, справимся” — подумал я и спустил ноги с кровати.
Когда пришел отец, я уже был
