Мой район! - Максим Гаусс
— Чего уставился?
— Антоха, я видел, как ты Черепа на асфальт уложил! — восхищенно заявил тот. — Обалдеть как круто! Как ты вообще это сделал? Кто тебя этому научил?
— Много ума нужно этого придурка прогибом кинуть! — фыркнул я, потрогав царапину на лбу.
— Ага, придурка. Как же… — недоверчиво хмыкнул тот. — Только его старший брат со своими корешами весь район держит, вот он и позволяет себе, что хочет. Те немногие, кто были с ним не согласны, получили свое. Я видел, как он твои шахматы разбил. Давно они нас не трогали, муфлонами только обзывали. А тут сам не знаю, что на них нашло. Жалко шахматы разбили. Хорошие были.
— Ну разбил и разбил, — я пожал плечами, затем снова покосился на парня. Сразу несколько вопросов возникло почти одновременно. — А ты откуда наблюдал?
— Да с крыши котельной… — признался парнишка.
— Угу… Ясно! Слушай, а ты кто вообще? — поинтересовался я прямо в лоб.
— В смысле⁈ — изумился светловолосый, посмотрев на меня с недоумением. Даже завис на мгновение. — Ты чего, Антох? Я ж Андрей. Андрей Гнутов.
Мне это ни о чем не говорило. Так ему об этом и сказал.
— Э-э… Ты себя как, нормально чувствуешь? — тот посмотрел на меня с подозрением. Так обычно смотрят на тех, у кого с головой не в порядке.
— Ну да, — спокойно отозвался я. — Только голова болит немного. И кружится.
— А! — облегченно ответил тот. — Ну, тогда все понятно! Череп тебе хорошо по виску кулаком врезал, ты несколько секунд просто лежал на асфальте и даже не шевелился. Они и сами перепугались. Вот, наверное, у тебя амнезия и случилась.
Я ничего не ответил. Значит, по виску мне прилетело? Теоретически, это могло и убить, если удар был достаточно сильный.
Даже интересно стало — какие реалистичнее глюки бывают у тех, кто под сильными препаратами в реанимации лежит. Теперь понятно, почему некоторые из комы выходить не хотят.
— Андрюх, а если ты все видел, чего не помог? — ехидно поинтересовался я. Мне было любопытно наблюдать за мимикой Андрея. Одновременно поражался тому, что все вокруг настолько детально. Реалистичные запахи, цвета. Даже вкус крови. Во сне такого не бывает, но для комы, наверное, это нормально.
Конечно, в голову закралась робкая мысль, что никакие это не глюки, а самая настоящая реальность. Что если я умер, а это своего рода перерождение и новая жизнь? Да нет, ерунда. А как же память, восприятие? Ощущения? Нет. Слишком многое я пока не мог объяснить.
— Антон, блин! Ты че? — активно возмутился Гнутов, посмотрев на меня уже с опаской. — Банда Черепа непредсказуемая. Они же совсем сдвинутые, могут так избить, что мало не покажется. У многих там проблемы с милицией и законом были. А сам Череп мнит себя важной шишкой. Как я тебе мог помочь? Я и драться толком не умею. Забыл, что было на прошлой неделе?
Конечно же я не помнил, что там было на прошлой неделе.
— Говоришь, Череп типа старший? — поднял бровь я. — Знаем таких. Баклан. Ничего, походит немного с разбитой мордой, в зеркало на себя посмотрит. Может за ум возьмется. Группировка говоришь?
— Ну не группировка, так. Банда просто. Группировок у нас на районе нет пока. Слушай, не знаю, как тебе это удалось, но он этого просто так не оставит. Сто пудов! Они тебя везде щемить будут. Этот гад добьется своего.
— Ну и пусть, — просто ответил я. — Найдет, я его еще на асфальт брошу. Может поймет, что он тут не царь и бог. Такой же, как и все — сделан из мяса и костей, боль чувствует. К тому же, авторитет его липовый, уверен после драки, на него и свои будут смотреть иначе.
— Ты знаешь, что он с собой всегда нож в кармане таскает⁈ — тихо сказал Андрей.
— Этот, что ли? — хмыкнул я, вытаскивая подобранную «бабочку».
Тот ничего не ответил. Просто посмотрел на меня странным взглядом, со смесью страха, удивления и, наверное, уважения. Затем судорожно выдохнул.
— Охренеть!
Я вспомнил про милицию и решил уточнить один момент.
— Слушай, Андрей… — начал я, симулируя приступ головной боли. — Видимо действительно у меня либо сотрясение случилось, либо эта, как ее… Амнезия! Не помню, какой сейчас год?
Примерно секунд пять Гнутов смотрел на меня с таким видом, будто пытался понять, шучу я или нет. Затем все-таки ответил:
— Тысяча девятьсот девяносто третий. Июнь.
— О, как! — присвистнул я, на пару мгновений потеряв интерес к собеседнику. — А президент сейчас кто?
— Что значит кто? — еще больше удивился Андрей. — Он один такой! Ельцин! Борис Николаевич!
Я несколько раз кивнул, затем на какое-то время просто ушел в себя.
— Домой пора идти… — Гнутов посмотрел на небо, затем снова на меня. — Ты сам-то как? Выглядишь не очень!
— Вроде бы ничего! — отстраненно отозвался я, постепенно возвращаясь к реальности. — Голова только побаливает.
— Знаешь что, а давай я тебя до дома провожу? А то по глазам вижу, что ты и адрес домашний забыл! — вдруг предложил Гнутов, поднимаясь с плит.
— Не откажусь.
И верно, чего отказываться? Я понятия не имел ни где я, ни куда идти и что делать дальше. И не важно, что у меня за плечами прожитая жизнь. Адреса домашнего, если он, конечно, есть, я тоже не знал.
С каждой минутой у меня только нарастало чувство того, что никакие это не глюки. И совсем это не медикаментозный сон, как это могло показаться. Что если я реально умер и мое сознание, каким-то фантастическим образом попало в новое тело? Да еще и в другое время!
Какой там сейчас год? Девяносто третий? Это, получается, недавно развалился СССР и сейчас тот самый период, когда в стране черт знает что творится?
Глава 3
Добро пожаловать в 90-е
Гнутов вел меня какими-то тайными тропами.
Мы петляли между узкими дворами и тесными улочками. Я сразу догадался, что он боится встретить на своем пути разбежавшуюся банду Черепа. Ну и пусть, сейчас меня это не волнует совершенно. Я им свое слово уже сказал, правда, далеко не факт, что меня услышали.
