Волк 2: Лихие 90-е - Никита Киров
— Знаешь, как нашим головы ТАМ резали? — с надрывом спросил Женя, схватив кого-то за волосы. — Знаешь? Знает, какие суки ТАМ были? А вот вы…
— Тихо, Женёк, — я положил руку ему на плечо, и он вздрогнул. — За тяжкие телесные искать будут, но вот за убийства возьмутся крепче. Если будут жмуры, нас везде найдут. А нас видели.
— И что их, отпустить? — сквозь зубы пробурчал он. Взгляд нехороший.
— Нет, ещё добавь, чтобы запомнили. Но если нас повяжут, то Семёнов этот, гадина, других отправит. Кто её защитит тогда, пока Ярик не вернулся? Мы уже не сможем.
Остановились все сразу и переглянулись, будто я окатил их холодной водой. Я посмотрел на троицу быков. Били мы их недолго, но жёстко, всерьёз, с нашими парнями шутки плохи. Переломы, вывихи, выбитые зубы, сотрясения. Нескоро эти твари вернутся к своей деятельности. Но суть не в этом.
— Надо с Семёновым разбираться, — сказал я. — А то другие приедут. Он их отправил сюда.
— К нему поедем? — сипло дыша спросил Женя и откинул мокрые от пота волосы со лба.
— Да. И сейчас, пока он ещё не понял, что случилось. Или пожалуется братве, мы его не достанем.
В руке у меня был трофейный пистолет, я кого-то в порыве злости колотил рукояткой, держа за ствол. Походу, это газовый, переделанный в боевой. Надо избавиться или спрятать. Хотя это может быть аргументом в беседе с Семёновым.
Но нет. Милиция приедет, вот и пусть пакует их за нелегальное оружие. Семёнов отмазаться сможет, а эти твари нет. Нас они всё равно толком и не запомнили, мы появились быстро и били сильно.
Так что я вытащил магазин, бросил его вниз, сам пистолет тщательно протёр там, где касался. На рукоятке пальчики хозяина уже есть, я за неё не брался. Оружие брошу где-нибудь внизу, чтобы эти не успели достать.
— Дальше без меня, — Слава отбросил кувалду, уронив её кому-то на рёбра, и вытер лицо. — Не люблю я эти разговоры. Как-нибудь сами, пацаны, а я как умею, так и буду действовать. Как привык.
Он с силой пнул амбала, которому раньше принадлежала кувалда, прямо по яйцам, и перешагнул через корчащееся от боли тело. Ушёл быстро. Парни переглянулись с удивлением.
— Идём, — я выдохнул. — А то приедут, повяжут нас. И всё потеряно. Нас и так бабки видели, и пацан тот, да ещё и жена Ярика. Сдаст на свою же голову, даже не поймёт ничего.
— Да, Волк, — Женя вытер рукоятку кувалды платком, потом нож, и бросил его в проём. — Идём.
— Ага, — Артём сплюнул. Парень совсем тяжело дышал. — А эти уроды через трубку жрать будут. Твари, гадины, я их… Идём, а то урою их нахрен. Прибью.
— Лица бы чем закрыть, — сказал я. — А то…
Бабушкам было не до нас. Когда мы вышли во двор, они все столпились у кого-то из приехавших соседей, который рассказывало чём-то взахлёб.
— О-е-ёй, когда же это закончится, Господи? — громко жаловалась одна. — Взрывают и взрывают.
На нас не смотрели. Москвич, на котором приехали эти три дебила, стоял одним колесом на клумбе, на крыше у него сидела большая серая ворона и нагло гадила. Уазик тоже на месте, а вот синий джип людей Фрола уехал. Ну и им же лучше, мы на таком взводе, что завалили бы и их без всякой милиции.
И пока мы всем неинтересны, мы сели в Уазик и поехали. Парни закурили, как паровозы, оба шумно дышали, да и я тоже устал. Аж футболка прилипла к спину. А навстречу нам с включённой мигалкой проехал тоже Уазик, только милицейский.
— А быстро они, — проговорил Артём, сбавляя скорость
— Волк, — тревожно сказал Женя и начал хлопать себя по карманам. — Я там ствол забыл.
— Какой?
— Так тэтэшник, сука, — он потёр затылок. — Выпал, наверное, из-за ремня. Ещё думаю, хорошо что забыл про него и доставать не стал. А тут вспомнил, а его нет…
— Там пальчики твои? — я напрягся.
Женя кивнул.
— Погоди, надо подумать. Забрать сейчас не сможем, попадёмся. Короче, завтра пойдём к Леснякову, будем говорить с ним… вернее, я буду. Что-то должен предложить.
— Опасно, Волк. Он же мент. Одно дело — когда дело совместное, — мрачно сказал Женя. — А тут ствол, совсем другой разговор.
— Я что-нибудь придумаю. Не буду же я тебя выдавать, Женёк. А вообще, — я посмотрел на него.
— Да знаю я, что баран, — он вздохнул. — Надо было тебе его отдать, как и автомат.
— Какой автомат? — Артём навострил уши.
— Никакой.
Хорошо ещё, что я тот переделанный ствол оставил, пусть из больнички отправятся не на волю, а куда-нибудь в другое место. Но вот ствол Жени… ничего не шло в голову, как его выручить. А ему же ещё в МВД получать лицензию. Там берут пальчики или нет? Я пока не знал.
Доехали до рынка. Милиции становилось всё больше и больше, а вид у нас тот ещё. Загнал парней в крытый торговый зал, купили там, не меряя, три спортивных куртки подешевле и чёрные кепки-бейсболки. Всё равно обычно у людей замечают верх одежды, а у Артёма так вообще тельняшка, которую точно запомнили. Хоть немного собьём с толку.
Магазин с шубами располагался на другом краю рынка, прямо возле лабиринтов складов, размещённых в старых цехах закрытого завода. Придётся выдумывать план на ходу, но что-то уже пошло не так.
Там было много милиции, которая разгоняла толпу, чтобы могла проехать скорая помощь. Контролёры-братки озирались по сторонам, держались от милиции подальше.
— Да что это делается? — кричали какая-то женщина. — Убили его! Убили!
Больше всего людей торчало у магазина «Мир меха», к вывеске которой кто-то мелом дописал букву «с» перед словом «меха». Так что нам, вспотевшим парням с красными мокрыми лицами и со сбитыми кулаками лучше держаться оттуда подальше, чтобы нас не взяли как первых подозреваемых. Оттуда как раз выносили носилки, на которых было тело, накрытое окровавленной простынёй.
— Да что там случилось-то? — удивлялся Женя, пока мы торопливо отходили.
— Кого-то завалили, — я посмотрел поверх голов собравшейся толпы. — А это же вроде магазин Семёнова, да же?
— Да, кстати. Мы же туда и шли.
* * *
Несколько минут назад, рынок
Шубы носят зимой, но покупают круглый год, часто заранее, пока дешевле. Магазин огромный, товара много, а хозяин знает многих влиятельных людей, часто даёт скидки или просто дарит дорогущий и очень модный товар.
Ведь у многих влиятельных людей есть жёны и любовницы, и каждой нужна шуба зимой, а то и не одна. Но помимо шуб Семёнов проворачивал и другие дела для Луки, о которых ходили только слухи.
Но сегодня покупателей не было. Девушки-продавщицы собрались у кассы. Из маленького магнитофона на батарейках звучала песня «Парень чернокожий» Агутина, а они сами беззаботно болтали. Хозяина сегодня быть не должно, как и его вечных истерик.
— Идёт, — одна вздрогнула, увидев лысую голову через прозрачную витрину. — Он что, не уехал? Убери, а то…
— Вы чего тут, шалавы? — взревел хозяин магазина, переступая через порог. Колокольчик над дверью звякнул. — Сколько уже продали сегодня?
— Нисколько, Владимир Михайлович, мы…
— А какого х** сидите тогда⁈ — заорал он ещё громче, брызгая слюной. — Распугали всех! Разгоню вас нахрен, отправлю в сауну отрабатывать! На большее вы и негодны!
Орал он долго, пока не зазвонил телефон, радиотрубка, стоящая на зарядке. Он взял её сам.
— Слушаю, Семёнов, — произнёс он. Голос постепенно становился добрее. — Конечно, Лидочка, для вас у меня всегда найдётся самое лучшее. Вот недавно из Турции новый завоз был. Конечно, приходите, когда удобно.
Семёнов отключился и грубо бросил трубку ближайшей продавщице, едва не попав ей в лицо.
— Аркадий с парнями приходил? — грубо спросил он.
— Нет, Владимир Михайлович, они…
— Вот будете плохо работать, познакомитесь с ними поближе. Или в сауну вас отправить, а? Там как раз девочки новые нужны. Куда ещё вас, прошма…
Прозвенел колокольчик над дверью. Семёнов сразу нацепил вежливую улыбку, но увидев вошедшего, замер. Одна из девушек-продавщиц отчаянно заорала, они все начали прятаться. Но вошедшего интересовал только Семёнов.
Бах-бах! Два быстрых выстрела. Семёнов грузно навалился на стойку, опрокинул телефон и кассовый аппарат. Бах! Контрольный в голову. Человек в камуфляжных штанах, чёрной футболке и с чулком на голове убрал пистолет, посмотрел на замерших от ужаса продавщиц
